— Спасибо, я тороплюсь. До свидания. — И не пожавруки хозяина дома, Петровский покинул особняк.

«Вот ведь как странно, — подумал он, шагая кмашине, — врачу Симонову мне хотелось пожать руку, хотя тот не принялмоего предложения, а к этому типу не желаю даже прикасаться, хотя мы с ним идоговорились».

— Вот протест областной прокуратуры на решениесуда. — Святослав Олегович передал папку Бубенцову. — Утром отдаешьего Трохиной. Не забудь все лично проконтролировать, когда она выдаст решениеоб участии в выборах учителя истории. Ты уверен, что все козыри у нас? Уж оченьне любят здесь нашего подопечного.

— Уверен, — откликнулся Бубенцов, — мыздорово поработали. Но как вам удалось так быстро оформить протест? Или онписал его у себя дома?

— В туалете. Сидел и писал, — выдохнулПетровский. — Ладно, поехали в аэропорт. — Он взглянул на часы. Былауже половина двенадцатого ночи. Усаживаясь в салон автомобиля, спросил:

— Ты вызвал Качанова?

— Он будет ждать нас в аэропорту; — ответил тот. —А можно я вам кое-что скажу? — Что? — Петровский закрыл глаза. —Вы просто настоящий профессионал. Мастер высшего класса. Я такой виртуознойработы еще не видел. Честное слово. За несколько часов столько успеть!

— Когда везешь с собой чемодан с деньгами, все проблемырешаются легко, — ответил Петровский, не открывая глаз. Но, вспомнив проСимонова, добавил: — Хотя и нe всегда.

— Что вы сказали? — не понял Паша.

— Ничего. — Ему не хотелось говорить о своейнеудаче. Вариант с главным врачом он предусмотрел на случай крайнейнеобходимости.

Машины неслись в аэропорт,

— Вы так и не посмотрели город, — вздохнулБубенцов.

— Думаешь, я приезжал любоваться местными пейзажами? —вяло отреагировал Святослав Олегович.

— Нет. Но мне казалось, что вам будет интересно…

— Мне будет очень интересно, когда тот мерзавец Качановстанет депутатом. Вот тогда мы с тобой вернемся сюда и осмотрим все городскиедостопримечательности. А сейчас помолчи.

Машины на большой скорости неслись к аэропорту. Петровскийанализировал достигнутое. Лечащий врач Сидоров будет заботиться о больном, како своем близком родственнике. Аспирант тоже не станет больше советовать супругежурналиста отключить тело несчастного от искусственного дыхания. Прокурор ужевынес протест, и завтра утром местный суд разрешит учителю истории участвоватьв выборах. Кажется, все сделано правильно, за исключением небольшой осечки сглавным врачом. Но Симонов ничего не станет делать до утра. Выходит, всеполучилось как надо или почти все.

Он открыл глаза, когда автомобили уже подъезжали к зданиюаэропорта. Местный аэропорт был небольшим, здесь не принимали крупныхсамолетов.

— Нас ждут, — показал Бубенцов в сторону двухстоящих «мерседесов».

«Идиот, — разочарованно подумал Святослав Олегович проКачанова. — Разве можно разъезжать на таких автомобилях по городу, еслихочешь, чтобы за тебя проголосовали люди, получающие в месячную зарплатуменьше, чем стоит одно колесо на этих машинах?»

— Я же сказал, чтобы он приехал без охраны, —раздраженно обратился он к помощнику

— У него в охранниках еще два джипа, — пояснилПаша. — Он любит ездить по городу как президент.

— Доездится, что его не выберут вообще, — всердцах проворчал Петровский, вылезая из машины. Из переднего «Мерседеса» емунавстречу вышел Качанов с двумя телохранителями. Он был в длинном темном плаще,на голове — шляпа.

«Ну прямо гангстер тридцатых годов, — ироническиподумал Петровский, — все-таки не стоит иметь таких неуправляемыхклиентов. Тоже мне Дилинджер!»

Качанов подошел к нему один, оставив охранников у«Мерседеса».

— Я все знаю, — сказал он, широко улыбаясь ипротягивая руку. — Мне уже сообщили, что прокурор области принесетпротест, а Нечипоренко пока еще живой.

— Не нужно было вам сюда приезжать, тем более на такихдорогих машинах, — строго произнес Петровский, все-таки пожимая рукусвоему клиенту.

— Вы упрямо не выполняете наших рекомендаций.Немедленно уберите оба «Мерседеса» из города и передвигайтесь только на«волгах». Вы меня понимаете?

— Хоть на «Жигулях», — заулыбался Качанов. —Простите меня за то, что я сегодня днем на вас кричал. Я немного вспылил.

— Мой визит в Курск и решение срочных проблем,связанных с аварией Нечипоренко, обошелся нашему агентству в лишние тристапятьдесят тысяч долларов, — холодно заметил Петровский. — Надеюсь, выкомпенсируете наши расходы независимо от исходов голосования.

— Считайте, что я вам уже заплатил, — беззаботноотозвался Качанов. — Но только мне нужно знать, что меня обязательновыберут в это воскресенье.

— Надеюсь, все так и будет, — кивнулПетровский. — А теперь слушайте меня внимательно. Во-первых, невысовывайтесь. Завтра агитация запрещена, и если вы позволите себе сорваться, яне отвечаю за последствия…

— Ни в коем случае, — заверил его бизнесмен.

— Во-вторых, поменяйте машины, уберите вашу бандитскуюодежду. Больше светлых тонов, больше улыбок. Вас достаточно сильно ненавидят вэтом городе, но мы делаем все, чтобы вас провести.

— Зачем вы мне говорите такие гадости? —разозлился Качанов. — Меня многие любят.

— Особенно учитывая вашу предыдущую биографию. Простоумирают от любви к вам. И хватит со мной спорить. Хотите, чтобы я васобманывал? Вам больше понравится, если я начну вас хвалить, а вы не пройдете навыборах?

— Можете говорить все, что угодно, — разрешилбизнесмен, — только дайте мне депутатский мандат.

— И учтите: вам еще некоторое время даже после избраниянужно будет вести себя очень скромно. Если вы появитесь в думе в таком виде и свашей рожей, там сразу проголосуют за снятие с вас иммунитета. Первые двамесяца вам придется посещать вce заседания и заводить себе друзей. Не жалейтеденег на выпивку и еду. Старайтесь кружить с представителями разных фракций,чтобы, когда придет запрос прокуратуры, они вас не выдали. Вы все поняли?

— Почему у меня рожа? — обиделся будущийпарламентарий. — Мне не нравится, когда так говорят про мое лицо.

— Хорошо, пусть не рожа, а морда. Или харя. Как вамбольше нравится. Я говорю вам серьезные вещи, а вы обижаетесь на пустяки. Ивообще, постарайтесь ничего не предпринимать без согласия с нами. Ни одногошага. Только посоветовавшись с Бубенцовым. Считайте его вашим духовнымнаставником на эти два дня. Ясно?

— Понятно. Я же сказал, что все сделаю.

— До свидания. — Петровский во второй раз пожалруку Качанова, хотя оба раза ему не хотелось этого делать.

— Спасибо, — крикнул ему на прощаниебизнесмен. — Я завтра же переведу все деньги.