Когда Сандра вернулась с пивом, Бад уже облачился в пиджак.

— Куда это ты собрался? — подозрительно спросила она.

— Заскочу в редакцию, успокою старину Смитти, а то он, наверное, меня потерял. — Бад лучезарно улыбнулся. — Одна нога здесь, другая там. Заодно прихвачу чего-нибудь поесть.

Он пулей вылетел из комнаты, прежде чем Сандра успела возразить или вообще спросить хоть о чем-то. Она перешла в гостиную и прилегла на диван. В глазах свербело, словно туда швырнули горсть песка, тело налилось тяжестью. Веки сами собой закрылись, и Сандра почувствовала, что уплывает куда-то в темноту, где тускло горят язычки шелкового искусственного пламени, почти не дающего света.

Звонок телефона просочился в ее дремоту, липкую и вязкую, как патока, и чуть не завяз в ней. Не открывая глаз, Сандра нащупала трубку.

— Алло…

— Сандра?

Мгновенный точечный укол в сердце. Палец, дернувшись, сам нажат на кнопку отбоя. Ту-ту-ту… Все на свете лишь иллюзия и сон, не более реальный, чем эти гудки. Положила трубку — и нет их.

Но звонок раздался снова, требовательный, настырный. Сандра сидела, как под обстрелом, плотно прижав руки к ушам, но наглый звон продирался сквозь все преграды, и некуда было спрятаться. А почему, собственно, я должна прятаться? — подумала, свирепея, Сандра.

— Прекрати этот трезвон! — закричала она в трубку. — Неужели не понятно, что я не желаю с тобой говорить!

— Эй-эй, полегче на поворотах. — Она услышала в его голосе знакомую язвительную усмешку и разъярилась еще больше. — Я только хотел как воспитанный человек предупредить о своем приходе.

— Не трудись.

— Никаких трудов. Я уже стою у тебя под дверью. И не вздумай сбежать через заднюю дверь. Там дежурит Барнс.

Ничего себе! Обложили со всех сторон, как лисицу. Ничего, она еще покажет зубки. Сандра бросила телефон на подушку и ринулась к двери.

«Алло! Алло! Сандра!» — доносилось с улицы. Она рванула дверь, чуть не сорвав ее с петель, и застыла на пороге, тяжело дыша и яростно сверкая глазами. Грег стоял перед ней, прижав к уху телефон, как всегда безупречно элегантный, в идеально выглаженных брюках и белоснежной рубашке, излучающий прохладу и свежесть, будто не было палящего солнца и пыльного города или эти мелкие неудобства его не касались.

— Ба, какой встрепанный вид! — проговорил он, лениво улыбаясь. — Неужели мой приход так тебя растревожил?

Звонкая пощечина была ему ответом. С каким-то садистским удовольствием Сандра наблюдала за красным пятном, расплывающимся на его щеке. Грег остался невозмутим.

— Женщины по-разному приветствовали меня, но так — впервые. Это наводит на мысли. По-моему, ты от меня без ума.

Сандру как прорвало. Она набросилась на Грега, молотя кулачками куда попало, только бы стереть самодовольную улыбочку с его лица, не слышать больше этот наглый, победный тон. Грег даже не пытался защищаться и смотрел с высоты своего роста внимательно и серьезно. Сандра почувствовала, как под этим взглядом ее ярость куда-то улетучивается.

— Рысь, вылитая рысь. Ты даже можешь перекусить мне артерию. Это вот здесь. — Он ткнул себя в шею. — Но сначала я сделаю то, зачем приехал.

Грег неожиданно сгреб ее в объятия, лишив способности двигаться. Легонько встряхнул, однако голова Сандры откинулась назад. Губы сами собой приоткрылись.

— Не будем терять времени. Сейчас сюда придет Барнс, При нем я буду сдержанным, обещаю.

Его поцелуи становились все более долгими и страстными, словно Грег пробовал сочный экзотический плод. Полная и безоговорочная капитуляция, пронеслось в голове у Сандры, с аннексиями, контрибуциями, полным набором поражений в правах и всем, что полагается в подобных ситуациях. Почему я позволяю ему делать это? — мелькнуло где-то на периферии сознания. Я не должна поддаваться, это глупо и унизительно. Но я подумаю об этом потом, когда смогу… и захочу.

— Сладкая моя девочка… — шептал Грег ей на ухо. — Глупенькая моя девочка. Хотела сбежать от меня, но разве это возможно? Глупенькая, глупенькая моя девочка…

Что он имеет в виду? Что в его донжуанском списке не было случая, когда бы намеченная жертва сорвалась с крючка? И вправду глупо и унизительно.

Грег мгновенно почувствовал перемену в ее настроении. Сандра теперь смотрела на него спокойно и даже с некоторой долей сочувствия. Это было неожиданно, непонятно и подействовало сильнее, куда сильнее, чем давешняя пощечина.

— В чем дело? — спросил он хрипло.

— Зачем ты это сделал, Грегори?

Она скользнула пальцем по его волосам, по щеке, по губам.

— Такой красивый и такой гнилой. Какая жалость.

Сандра вдруг почувствовала, что он больше не держит ее, и сразу стало холодно и неуютно. Зябко поежившись, она медленно развернулась и пошла в дом. Звук удаляющихся шагов говорил о том, что тоскливого объяснения не будет. И славно.

Вид разоренной гостиной моментально привел ее в чувство. Марго! Как можно было забыть о ней? Эгоистка! Самовлюбленная идиотка! Лелеет свои обиды и переживания, а между тем… Сандра пулей вылетела из дома.

Грег уже садился в машину; ту самую серебристую «ламборджини», которая с некоторых пор мерещилась Сандре на каждом шагу. Она судорожно схватила его за руку, затрясла, затеребила.

— Все глупости… я наговорила… прости… — Она зажмурилась и, набрав в легкие побольше воздуха, как ныряльщик перед прыжком, выпалила: — Где она? Скажи мне. Пожалуйста. Пожалуйста!!

Грег осторожно разжал ее пальцы.

— А теперь спокойно и еще раз. Про кого я должен сказать тебе?

— Грегори, умоляю! Я все нашла, что нужно тебе и твоему другу Марчу. Можешь забрать хоть сейчас, но только отпусти Марго. Обещаю, никто никогда ничего не узнает. Я даже согласна переспать с тобой, если хочешь.

— А вот это уже интересное предложение, — усмехнулся он. — Полезай-ка в машину, сразу все и обсудим.

На негнущихся ногах, как на ходулях, Сандра обошла «ламборджини» и еле-еле втиснулась в предупредительно распахнутую дверцу.

— Здравствуйте, Сандра.

Она повернулась на голос. Барнс. Седая грива, очочки, все на месте, даже улыбка — теплая и радушная. Как же она раньше не замечала, сколько в ней фальши?!

— И вы здесь. Скажите, Барнс, про Вики, про несчастную маленькую Вики, это была сказочка, да? Чтобы вернее посадить меня на крючок? А вам не страшно, что от такой лжи ваша внучка и вправду рискует пострадать? А может быть, у вас и внучки-то никакой нет?

Она увидела, как у старика задрожали губы, но ей не было жаль его. До сих пор Барнс слишком хорошо играл свою роль, чтобы его можно было заподозрить в чувствительности.

— Мне кажется, она бредит, Барнс. — Грег коснулся длинными прохладными пальцами ее лба. — Температуры вроде нет. Тогда начнем сначала. Кто она и при чем здесь мой якобы друг Марч? Кстати, друзьями нас назвать вряд ли возможно. Я его едва переношу. Барнс подтвердит.