Девушка резко встала и попыталась помочь подняться рыжему. Но после нескольких неудачных попыток в сердцах оттолкнула его и выбежала из комнаты. Джованни видел в окно, как она садится в экипаж, который дожидался ее снаружи и, едва девушка уселась, тронулся с места, подняв густое облако золотистой пыли.

Рыжеволосый все так же, на коленях, прополз к двери и уткнулся в доски лбом. Его плечи мелко дрожали, выдавая рыдания. А когда он успокоился, вдруг заозирался по сторонам, шаря в воздухе руками. Несколько раз его рассеянный взгляд останавливался на замершем Джованни, всего на мгновение, отчего стало ясно, что рыжий не видит незваного гостя, но чувствует его присутствие.

Джованни хотел было уйти, вот только ноги его словно приросли к полу, а тело перестало слушаться.

Неожиданно рыжий бросился к кровати, сунул руку под перину и выудил из-под нее черную шкатулку. Извлек оттуда свернутый в трубочку лист бумаги, перевязанный красной нитью и запечатанный сургучной печатью. Постоял, словно раздумывая о чем-то, и, сорвав печать, отшвырнул ее в сторону.

Джованни наблюдал за его странными действиями и ничего не мог поделать. А рыжий тем временем пробежал безумным взглядом по написанному на листке и губы его снова зашевелились. Не глядя, он подошел к мольберту, нашел дрожащими пальцами уголек и, продолжая читать, начал рисовать прямо на стене.

Время ускорилось в несколько раз.

Рука художника то порхала, подобно бабочке, оставляя легкие штрихи, то твердо и четко выводила жирные черные линии. Рисунок проявлялся постепенно, точно рыжий слой за слоем убирал краски со стены, где уже была нарисована девушка в широкополой шляпе с тонкой сигаретой в изящных пальчиках.

Последним, что он дорисовал, была подвеска в виде карточной масти «пик».

А потом портрет начал наполняться жизнью. Вспыхнули розовыми лепестками пухлые губы, пролился водопад густых волос, заалел румянец на смуглых щеках. Уши оттянули тяжелые серьги, на шляпе заискрились росинки алмазов. И только подвеска оставалась непроницаемо черной, словно поглотившая в себя весь свет и закрывшая его внутри…

Рыжий отступил в сторону, залюбовавшись своим – своим ли? – творением.

Свиток, который он до сих пор сжимал в руке, вспыхнул и осыпался на пол серым пеплом.

Девушка едва заметно качнула гривой иссиня-черных волос, вздохнула и замерла вполуобороте.

– Джо!

Кто-то тронул онемевшего Джованни за плечо, и он, резко открыв глаза, очнулся в собственной постели.

Мать сидела на краю тахты и смотрела на него встревоженно.

– Сынок, тебе приснился кошмар? Ты метался в постели и что-то бормотал, но я не смогла ничего разобрать.

Может быть, и кошмар…

Сон, словно отплывающий из порта корабль, уходил все дальше, растушевывался в тумане мыслей, пока не исчез за горизонтом памяти.

Джованни потряс головой, отгоняя остатки видения, и приподнялся на локтях.

Солнце бесцеремонно рассматривало его через окно, разливая желтые лужицы света по полу. Что-то щелкнуло в голове молодого человека, похожее на обрывок воспоминания…

– Джованни, ты не забыл, что пообещал сегодня присматривать за сестрами?

Он кивнул, хотя на самом деле не помнил, когда дал такое обещание. Сегодня было воскресенье, и он хотел пойти в порт, чтобы записаться на игру в покер, а после – на побережье, чтобы рисовать.

Джованни надеялся заработать несколько монет, но сестры нарушили эти планы.

– Я накормила их завтраком, на обед придумай что-нибудь сам. Осталось немного овощей, в погребе есть молоко.

Женщина замолчала, о чем-то задумавшись.

– Мам, я все сделаю, не переживай. А где Мими и Пина?

Услышав свои имена, в комнату влетели два маленьких, но очень шумных вихря.

Это были девочки лет пяти, обе черноволосые и темноглазые, похожие друг на дружку как две фасолины. Они повисли на старшем брате с веселым визгом. Джованни шутливо зарычал, вытаращив глаза. Сестренки закричали, зарылись личиками на его груди и тут же рассмеялись. Джованни подхватил девочек и закружил по комнате.

Мать еще какое-то время стояла, улыбаясь, и смотрела на детей, а потом тихо вышла из комнаты.

Оставшись с сестрами наедине, Джованни заговорщицки прошептал:

– У нас с вами будет тайна…

Девчушки мигом притихли и приготовились слушать. Казалось, они даже дышать перестали, чтобы брат не передумал. Они давно просили Джованни показать им свою работу, но тот все время отказывал: что делать детям в порту?

– Мне сегодня нужно в порт. Если пообещаете не рассказывать ничего маме, то возьму вас с собой и даже покажу настоящий корабль! Договорились? – спросил Джованни, закончив рассказывать «тайну». – Если проболтаетесь, я больше никогда не буду с вами разговаривать.

Конечно, он не собирался исполнять угрозу, но молодому человеку обязательно нужно было попасть в порт именно сегодня, чтобы успеть записаться на турнир по покеру, который проходил в одном из портовых кабаков.

Почему сборище матросов и заезжих кутил называли турниром, Джованни не знал, но само слово ему очень нравилось. Он был уверен, что обязательно выиграет. Отец любил повторять, что новичкам везет, а Джованни был самым что ни на есть новичком. И ему совсем не хотелось думать, что так отец лишь оправдывал свои вечные проигрыши…

Мими и Пина, которые никогда не уходили так далеко от дома, с интересом рассматривали все вокруг, вежливо здоровались с прохожими, зажигая на угрюмых лицах добродушные улыбки. Пина была более любознательной и несколько раз отставала от брата с сестрой, чтобы погладить собачку, понюхать цветы на клумбе или просто посмотреть на облака, задрав голову вверх.

– Когда шагаешь, на облака смотреть неинтересно! – обижалась она, когда Джованни терял терпение и принимался тащить ее за собой, не выпуская маленькую ручку из ладони. – Я иду – и они прыгают, а мне нравится, когда облака просто плывут. Вот.

– Пина, когда вернемся домой, ты сможешь смотреть на облака сколько захочешь. А сейчас нам надо идти.

– Дома облака другие, – капризничала девчушка. – Здесь они совсем не такие.

Мими шла молча.

Хоть сестры и были близнецами, характеры у них отличались кардинально. Спокойная и рассудительная Мими была полной противоположностью егозы Пины, которая почти не сидела на месте.

Все изменилось, стоило лишь показаться из-за низеньких домиков первому судну. Джованни, который бывал здесь по шесть дней в неделю, не смог разделить восторга сестер. Девочки округлившимися глазенками рассматривали снующих туда-сюда людей, вздыхали и удивлялись громадинам кораблей. Пина даже забыла о капризах и вцепилась в руку Джованни мертвой хваткой.