Сбросив раздумья, Павел направился на автобусную остановку, но после передумал — Медицинская академия располагалась всего за три остановки от центра, имело смысл прогуляться пешком — и для здоровья полезно, и лишнее время будет уничтожено без особого напряжения. Иди себе, гуляй, смотри по сторонам, коротая время.

Было приятно брести по свежевыметенному тротуару в тени тополей, уже сбросивших пух. Солнце помаленьку припекало. Спешили прохожие. Павел в эти мгновения ощутил себя совершенно счастливым и свободным человеком — он в отпуске, ему нет никакого дела до бурных перипетий будущего, он прогуливается, а вокруг приветливые, добрые люди, спешащие на работу, где им с грехом пополам платят мизерную зарплату. В общем, все хорошо… Все как надо…

Здание Медицинской академии, бывшего мединститута, было классической сталинской архитектуры — этот стиль еще встречается в наших городах: прямоугольной формы, с высоким крыльцом, множеством ступеней и коринфской колоннадой. Высокие деревянные трехметровые двери с массивными ручками под бронзу дополняли общее великолепие. На фронтоне здания красовалось лепное изображение пресловутой гадюки, плюющей ядом в чашку с мороженым. Сейчас, конечно, уже все по-другому, а при Советском Союзе являлось большим шиком зайти в кафе-мороженое и поесть этого мороженого из металлической чашки на длинной ножке, и тогда шутили на эту тему. Павел вспомнил шутку своей молодости и улыбнулся. Рассеянно осмотрелся — в бетонных шарообразных клумбах вместо роз экономные медики высадили овес и васильки — дешево, но оригинально!

Площадка перед зданием академии была запружена автотранспортом.

По ступеням на крыльцо поднимались желающие вкусить слова любимого кандидата.

Павел уверенно двинулся между машин к знакомому черному «ауди», не смущаясь, что рядом с ним стояли два кавказца в мятых костюмах. Он рассчитывал подойти, не обратив на себя их внимания — они очень бурно разговаривали на своем замысловатом языке, и, казалось, окружающий мир их совсем не интересовал, главное — наговориться на резких, повышенных тонах, глядя друг другу в глаза. Но предположения Павла оказались ошибочными. Резко прекратив беседу, оба кавказских «рыцаря» одновременно повернулись в его сторону и, выпятив нижнюю губу (выражали презрение), смотрели на его приближение, готовясь унизить… Павел уже за два шага до машины разглядел своего жука. Почему жука не смогли заметить эти секьюрити, было загадкой. Видимо, только и занимались тем, что смотрели друг другу в глаза и говорили на повышенных тонах. Поборники Зла исключительно плохо относятся к своей безопасности. Потому, согласно бредням Алешковского, их и перещелкает Боец. Только когда это будет? И будет ли?

А вдруг Алешковский, как это модно сейчас в голливудских фильмах, явился в наш мир из ужасного будущего с миссией исправить непоправимое? Вдруг впереди будет власть и сила именно у Поборников Зла? Так уже было. Вспомните мрачные Средние века человеческой истории. Тогда Господь забыл землян… С другой стороны, когда он о них вспомнил, в просвещенной милой всем Европе совершились самые страшные преступления против человечности, что в Первую мировую, что во Вторую. Про императорскую Японию уже упоминать не стоит — какие они бесчеловечные медицинские опыты творили над людьми… Невозможно резко разделить: тут черное, а тут белое. Постоянно что-то происходит плохое, ужасное, а что-то случается хорошее, очень прекрасное. То есть у нас пока Сумерки Человечества. Пока так…

Подойдя к «ауди», Павел открыто, под взглядами кавказцев, снял жука и убрал в карман.

— Эй! Что там делал?! А?! — возмутились «рыцари охраны».

Они двинулись на Павла со страшными лицами, мол, если умрешь сам, то легко вывернулся… Но проход между машинами был узок, и им пришлось перестроиться — идти друг за другом. Можно было легко убежать от них, но Павел, ощутив в мускулах огненный прилив адреналина, решил влепить пару затрещин охранникам Поборника. Спортивная сумка с вещами мешалась, но он был уверен в себе.

Он от бедра, вкладывая весь свой вес в удар, въехал первому кавказцу в губы. Малорослый и легкий кавказец опрокинулся на шедшего сзади напарника. Полы пиджака у него распахнулись, и Павел увидел за поясом опрокинутого оружие, ухмыльнулся (и эти лохи мнили себя крутыми!), пнул что есть силы барахтающихся на земле, выхватил у поверженного из-за пояса боевой пистолет и бросился бежать. Хау-хо! Он вооружен! Теперь у него не будет колебаний относительно дальнейшего!

С крыльца академии к месту инцидента уже неслись высокие, спортивного сложения парни в джинсах и футболках, явно бывшие оперативники, уволенные из органов за коррупцию и крышевание во время переаттестации милиции в полицию, и их с радостью забрали себе на службу частные коммерческие структуры. Над ними одержать верх у Павла было мало шансов, потому он припустил прочь так быстро, что смог, несмотря на одышку, порядочно оторваться — преследователи задержались у своих поверженных «коллег». Он пробрался через два проходных подъезда в старых многоэтажках и у ряда специально огороженных мусорных баков перевел дух. Можно было порадоваться победе — быстро и легко был снят жук, а противник был оставлен в неизвестности в полном замешательстве. Он бегло осмотрел добытый в потасовке боевой пистолет Макарова, извлек магазин — патроны все боевые, полный комплект. Однако!

И он понял, что все случилось и произошло помимо его воли. Не просто так ему попала в руки тетрадь Алешковского, не просто он увидел по теленовостям человека со знаком Поборника Зла. Получалось, что нет никакого свободного выбора. Все заранее решено, и Судьба существует. Если ты утонул спьяну в луже, все скажут: «Судьба!», а избежал страшной, неминуемой гибели, все не удивятся, только вздохнут: «Не судьба!» Потому Судьбу не обмануть. Все предначертано и заранее известно. Чтобы ты ни сделал, какой финт ни выкинул, пытаясь бороться с Судьбой, оказывается, так все и запрограммировано, и ты по-любому поступил бы только так и не иначе…

«Неужели мне задано высшим предначертанием сделать то, что я теперь делаю, и это не мой выбор, хотя мне кажется, что выбор мой…»

Сомнения, сомнения… Павел не любил сомнения. Когда он принимал решения, он их слепо выполнял — сомнения уходили прочь… А тут сомнения продолжали мучить, грызли мозг, терзали душу…

Он громко вздохнул, задрал голову — в чистом голубом небе красовалось в собственном огненном соку летнее солнце. Маша уже была за городом. Успеет он выбраться из каменного лабиринта до объявления полицией стандартного оперативного плана «Перехват»? Убийство будет при свидетелях… Свидетелей будет много…

Павел тряхнул головой. Какое убийство? Это уже полное сумасшествие! Связался с дуриками, и у самого шарики за ролики заскакивать начали!

Он спрятал в спортивную сумку пистолет (хорошее место для сокрытия краденого боевого оружия — большая, бросающаяся всем в глаза сумка!) и отправился к центральному универмагу. Он должен был быть там, потому что через пятнадцать минут человек Игоря Соболева появится в условленном месте, чтобы забрать одолженную аппаратуру слежения, пресловутый аккуратный чемоданчик…

Заскрипели шины тормозящей тяжелой машины…