Временный стажер завладел всеми его мыслями.

Такая озабоченность чем-то была странна для Рафаэля. Он всегда умел разделять разные аспекты своей жизни. А сейчас он задумывался, не теряет ли этой способности, потому что все его мысли возвращались к одному лицу. И тут он понял, что он ничего не терял — он чего-то не получал!

Дело было не в остроте, а в сексе. Он обладал здоровым аппетитом и не привык прикладывать усилия, чтобы затащить объект своего интереса в постель.

Несмотря на свою репутацию, это за Рафаэлем обычно бегали, и так было всегда. С юности он привлекал женщин.

Он говорил себе, что погоня хорошо повлияет на него, позволит ему насладиться ее капитуляцией.

Но радость погони — это одно, но голод разъедал его, как кислота, и был скорее пыткой, чем удовольствием.

Он не понимал, зачем было так усложнять ситуацию. Он хотел ее, она хотела его, все просто. Пора приводить ситуацию к логическому завершению и возвращаться в нормальное состояние.

Его отношения никогда не длились больше нескольких недель. Когда же восхищение пройдет и голод утолится?

Либби понравилась вторая неделя. Роб Монро, шотландец, по-отечески тепло поприветствовал ее.

— Рафаэль хочет, чтобы за время работы у нас вы изучили разные аспекты бизнеса.

— Я буду стараться, — пообещала Либби. Наконец-то начиналась настоящая работа, и Либби искренне радовалась перспективе.

Позже тем же днем она неловко задала вопрос, который мучил ее все утро:

— Мистер Александро… он… часто будет здесь на этой неделе?

Если бы ей ответили, что это ее не касается, то это было бы справедливо. Либби считала, что лучше будет, если ее просто поставят на место, а не будут каждые две секунды заглядывать через плечо.

— Рафаэль уехал из страны.

— Правда?

Она сконцентрировалась на положительной стороне этой ситуации.

— Я думал, вы знаете.

Либби покачала головой:

— Я? Почему?

Пожилой мужчина смутился:

— Ну… вы разве не друзья?

Либби мысленно заменила «друзья» на «любовники». Она покраснела. Значит, та половина компании, которая не считает, что он спит с Гретхен, думает, будто он спит с ней.

Либби знала, что ее щеки горят, но она продолжила смотреть мужчине в глаза.

— Почему вы так решили?

Он помедлил, а потом улыбнулся и покачал головой:

— Я ошибся. Рафаэль вернется только через две недели.

Либби молча переварила информацию. Это явно хорошие новости, но тогда возникал волнующий вопрос, почему ей вдруг стало грустно.

— Как вы знаете, — сказал он, — у него серьезные интересы в Южной Африке.

Либби могла только надеяться, что Роб Монро поделился своей «ошибкой» с остальными. Она не была уверена, но до настоящего момента люди в компании относились к ней очень хорошо. А сегодня она узнала, что ее наставник заболел гриппом, ничего страшного, но до конца недели он останется дома. Его обязанности будет выполнять его заместитель, стильная брюнетка лет тридцати пяти.

На прошлой неделе Либби действительно с удовольствием шла на работу. Но сейчас она с ужасом ожидала завтрашнего дня. Ее новая наставница с явной неохотой выполняла свою работу, почти никогда не обращала на Либби внимания и представляла ее только тем, кто спрашивал напрямую.

В конце концов Либби перестала проявлять инициативу. Ей было очень обидно тратить бесценное время учебы впустую, но выбора не было. Она должна наблюдать, а не участвовать. И Либби просто надеялась, что Роб Монро скоро вернется.

Ее наставница даже не делала вид, что хочет помочь Либби. Вместо этого после обеда она бросила стопку бумаг на стол и попросила сделать анализ, причем выражение ее лица давало понять, что она не ожидала его получить.

Большую часть дня Либби пыталась понять, анализ чего от нее требовали, но, любой ценой желая доказать женщине, что та не права, она продолжала работать. К четырем ее голова раскалывалась. И то, что она пропустила завтрак и обед, не слишком помогало.

В надежде снять знакомые симптомы Либби вышла в коридор за стаканом холодной воды, чтобы запить таблетку от головной боли.

И именно так, со стаканом, прижатым к голове, и поглощенная цифрами из отчетов, Либби почти врезалась в Джека Уилли, адвоката, с которым ее познакомила Сьюзи в прошлом месяце. Оба были очень удивлены такой встрече.

— Вот это я называю судьбой! — воскликнул он после того, как Либби вкратце рассказала ему о причинах своего появления здесь.

Она не считала это судьбой, но была рада видеть знакомое лицо в окружении, где она чувствовала себя рыбой, выброшенной на сушу. Несколько раз за сегодняшний день ей становилось настолько одиноко и грустно, что она уже ждала, когда обернется и увидит за спиной Рафаэля.

Они разговорились. Джек умел очень хорошо выслушать, и, в отличие от Рафаэля, его словам можно было доверять. Не было никаких недомолвок и никакого сексуального влечения.

Либби, которая работала во время обеденного перерыва и очень нуждалась в чашке кофе, пригласила Джека составить ей компанию. И она искренне обрадовалась, когда он согласился.

Она наливала ему кофе, когда зазвонил мобильный. Либби извинилась с улыбкой и поднесла телефон к уху. Оттуда раздался голос ее брата:

— Как…

Он резко перебил ее:

— Это правда?

Родители сказали, что не собираются ничего рассказывать ее брату, потому что у него и так было много проблем, и добавили, что очень надеются, что она скоро одумается. Очевидно, они решили, что раз малышка и Мэг вернулись домой, то количество проблем резко уменьшилось.

— Да, я работаю на Рафаэля Александро, но у меня есть причины…

— Меня не интересуют причины, Либби, единственное, что я хочу услышать, — это что ты навсегда уходишь из этого здания.

— Я не могу этого сказать.

— Ты хоть представляешь, как расстроилась мама? Не могу поверить, что ты ведешь себя так эгоистично.

Либби почувствовала, как на глаза наворачиваются слезы.

— Может быть.

Она много раз задавала себе этот вопрос с тех пор, как поняла, что больше не делает этого ради семьи — теперь она делала это для себя.

Либби моргнула, когда в телефоне, раздались короткие гудки.

— Ты в порядке?

Либби закусила нижнюю губу и помотала головой:

— Не волнуйся, я сейчас расскажу тебе о своей семье!

И он начал свой рассказ. Либби не знала, был ли ужасный семейный День благодарения настоящим или вымышленным, но она рассмеялась.