Бенедикт соорудил подобие кровати из сена, Беатрис свернулась калачиком, положив голову ему на грудь и заснула. Он обнял ее, слушая ее ровное дыхание. Крис вернулся с охоты, улегся рядом с ними и стал умываться. В прорехе в крыше Бенедикт увидел, как небо прояснилось, яркие звезды показались на нем. Сон накрыл их невидимой пеленой.

Утро было солнечным и ярким. Бенедикта разбудило оглушительное пение птиц. Он аккуратно поднялся, стараясь не потревожить Беатрис. Вынес на солнце для просушки грязную и промокшую обувь. Он хорошо знал эти места. Искупался в бодрящей прохладе небольшого озера, нарвал мелких, но сладких яблок. Кругом было тихо. Но в такой близости от города не стоило расслабляться.

Беатрис проснулась от поцелуя Бенедикта, его губы пахли яблоками.

– Пора просыпаться, принцесса. Солнце уже высоко…

Беатрис сонно улыбнулась, еще не понимая, что это реальность. Потом вздрогнула.

– Бенедикт…

– Да… Это – я. И нет – это не сон… Нас ждет долгий путь. На завтрак пока только яблоки…

Беатрис провела ладонью по его лбу, по волосам. Он помог ей подняться. Крис, мяукнув подбежал к ним. Приведя себя в порядок и позавтракав, они тронулись в путь. Бенедикт решил, что стоит посетить его усадьбу, там можно будет взять лошадей, пополнить кошелек и запастись едой. Пару раз они сворачивали с дороги и прятались в лесу, услышав стук копыт всадников. Мимо них в город проскакал вооруженный отряд.

Ближе к полудню они были уже во владениях Бенедикта.

– Я оставлю вас с Крисом в лесном домике. Хочу аккуратно подойти к поместью, чтобы понять, что там происходит. Уверен, что слухи о городских событиях уже достигли этих мест.

Беатрис разместилась на чердаке лесного домика, Бенедикт устроил для нее походную кровать из еловых веток, накрытых плащом.

– Я скоро вернусь с обедом и всем необходимым. Без условного знака не показывайтесь никому! Я постучу так – он отбил ритм, постукивая по бревну кулаком.

Беатрис не привыкла так долго ходить на большие расстояния, поэтому, проводив Бенедикта, мгновенно уснула под бдительно охраной чуткого Криса, хотя очень волновалась за любимого.

Бенедикт оказался прав, приближаясь к поместью со стороны леса и не выдавая своего присутствия. В поместье были солдаты, точнее разбойники. Он видел, как они вытащили во двор сундуки с серебряной посудой и прочей утварью. Хозяин знал свой дом лучше кого бы то ни было, поэтому без труда проник в свою спальню, открыл тайник, не найденный грабителями. Старый слуга ворчал, шаркая ногами по разоренному дому. Бенедикт шепотом окликнул его.

– Роджер…

– Господин! – всплеснул руками старик.

– Тише!

– Да-да, конечно! Вас везде ищут… Они перерыли весь дом…Они ищут какие-то бумаги. Перевернули всю библиотеку. И, знаете, еще ищут молодую госпожу – вашу воспитанницу Беатрис… Почему здесь? Сударь, ее супруг… говорят, его повесили… во дворце. Это правда?

– Судя, по всему – правда… Мне нужна твоя помощь…

– Все, что я смогу!

Роджер собрал для Бенедикта небольшую корзину со снедью. Сильно удивившись, нашел по просьбе господина лучшую одежду для мальчика-слуги. С лошадьми оказалось все непросто – в конюшне постоянно были солдаты, они даже устроили шумную драку, когда решали, кому из них достанется скакун Бенедикта.

– Наш пастух угнал стадо на дальний луг, у него две лошадки, не самые лучшие, но вполне пригодные для путешествия. Если ваша милость потрудиться пройди к дальнему лугу…

– Спасибо, Роджер! Сегодня ты спас жизнь не только мне…

Под покровом темноты Бенедикт покинул поместье, в котором звучали нестройные голоса подвыпивших мужчин. Беатрис чутко прислушивалась к шорохам и звукам ночного леса. Она волновалась, но в глубине души ощущала, что с Бенедиктом все хорошо. Она смотрела, как на небе загораются яркие звезды и диск луны становится все ярче.

Крупная фигура Бенедикта возникла у домика и раздался столь долгожданный стук. Крис встрепенулся и приветственно мяукнул.

– Все благополучно! И сегодня нас ждет роскошный ужин при свете луны!

Огонь они разводить не стали, сквозь дверной проем в домик падал яркий лунный луч. Бенедикт расстелил прямо на полу кусок чистой ткани и разложил на нем хлеб, сыр, вареное мясо и поставил бутыль молодого вина.

– Все так хорошо, что просто обязано быть сном… – Беатрис наслаждалась ужином, подставив лицо призрачному свету. Крис, угостившийся большим куском мяса, блаженно растянулся рядом с ней.

– Есть и плохие новости. Нас ищут. Не только меня, но и тебя…

– Меня? Хотя, это не так уж удивительно. Когда я бежала из дома, в двери уже стучали. Секретарь графини успел предупредить меня… Он написал, что мой супруг погиб. Что-нибудь известно о нем?

– Судя по всему это правда. Граф Рудольф погиб в первые минуты бунта, во дворце…

– Я чувствовала это, точнее… я поняла это, глядя ему в след. Такое странное ощущение ускользающей жизни…

– Древние говорили, что некоторые женщины способны ощущать такие вещи… Мне жаль…

– Я никогда не любила его… но мне больно. Разве привычка может причинять боль?

– Как привычку отделить о любви? Что мы называем привычкой?

– Хорошие вопросы. Вероятно, привязанность…

Шорох нарушил их разговор. Крис навострил уши и едва различимой в ночном мраке темной тенью кинулся на звук. Раздался сдавленный писк.

– Нам пора отправляться в дорогу. Уверен, у нас будет время наверстать долгое молчание… Итак, нас ищут. Пришло время перевоплощений. Я так долго прожил в аббатстве, что для меня не составит труда сойти за монаха. – Бенедикт провел рукой по своей бороде. – Отсутствие тонзуры легко скроет капюшон… Они ищут благородную даму, но она, сменив платье, может превратиться в юношу-послушника.

Бенедикт развязал мешок и достал приготовленную Роджером одежду мальчишки-слуги. Небольшой рост и хрупкость Беатрис помогли ей выглядеть в это одежде органично.

– Вот только один нюанс – Беатрис распустила волосы и они роскошными волнами рассыпались по плечам. Бенедикт провел по ним рукой, восхищаясь их блеском в лунном свете – Я видела у тебя кинжал?

– Нет! Это святотатство…

– Между прической и жизнью я выберу жизнь…

Лезвие кинжала укоротило волосы Беатрис. Длинные пряди Бенедикт аккуратно завернул в ткань, убрал в мешок вместе с дамским нарядом. Теперь перед ним стоял юноша лет семнадцати – невысокий, темные короткие пряди красиво обрамляли его лицо.

– Теперь нам нужно придумать имена. Меня же отныне именуй брат Ансельм! Как зовут моего юного послушника? Нужно простое, но красивое имя…

– Я буду Бертрадом – Бертом!