— Спасибо, Летти, — ответила Дорина, — очень мило с твоей стороны предложить мне это, но я уже одета, и к тому же мне хотелось бы, чтобы сегодня все присутствующие смотрели только на тебя.

Но тут же Дорина подумала, что, как бы она ни оделась, все равно все будут смотреть только на Летти.

В то же время она не могла не признать, что ее скромное серое вечернее платье выгодно подчеркивало изящную линию ее груди и тонкую талию.

У нее было всего два вечерних платья, фасоны которых она скопировала с роскошных туалетов, которые заказали для Летти на Бонд-стрит.

Ее кожа казалась необычайно белой на фоне дымчато-серого материала, и за последние недели состояние ее волос значительно улучшилось. В них появился живой блеск, которого прежде никогда не было.

Хотя Дорина по-прежнему расчесывала их на прямой пробор и укладывала в большой пучок на затылке, ее волосы больше не казались тусклыми и безжизненными. Мягкими волнами они обрамляли ее высокий лоб.

В салоне Максимус Керби представил султану и нескольким прибывшим с ним супружеским парам сначала Летти, а потом Дорину.

Сестра Тереза, как оказалось, была уже знакома со всеми присутствующими.

Завязалась оживленная беседа, и все, как мужчины, так и женщины, разглядывали Летти с нескрываемым восхищением.

Однако Дорина заметила, что одна дама не сводит глаз с Максимуса.

Это была хорошенькая молодая англичанка, значительно моложе своего мужа. Она лишь недавно приехала в Джохор и, как догадалась Дорина, была из тех кокетливых женщин, которые считали каждого встречного мужчину своей собственностью.

Не будь здесь Летти, она казалась бы самой привлекательной из присутствующих женщин. Звали ее миссис Томпсон.

В продолжение всего обеда Дорина с усмешкой наблюдала, какие она прилагает усилия, чтобы привлечь внимание Максимуса Керби.

Поскольку ее муж занимал достаточно высокое положение, она сидела за столом слева от хозяина, а Летти — справа от него. По другую сторону от Летти сидел султан, а рядом с ним — Дорина.

Ко второй перемене блюд стало очевидно, что Летти решила ограничиться милыми улыбками и даже не пыталась внести посильную лепту в общий разговор.

Султану оставалось только разговаривать с Дориной, которая попросила его рассказать немного о его провинции и о причинах, побудивших его семью переехать из Индии в Малайю.

Дорина с интересом слушала все, что он ей рассказывал, но в то же время не могла не заметить, что молоденькая кокетка, сидящая слева от Керби, пускает в ход всяческие уловки, чтобы завладеть его вниманием.

Но было совершенно очевидно, что ее попытки заинтересовать Максимуса не приносят успеха. Не обращая на нее внимания, он беседовал с мужчиной, сидящим слева от нее.

Дорина изо всех сил пыталась включить Летти в их беседу с султаном, но это было нелегко, поскольку она не получала никакой поддержки от своей сестры.

После обеда, состоявшего из самых изысканных блюд, большинство из которых Дорина пробовала впервые, столы были убраны, некоторые из гостей сели играть в триктрак, а остальные устроились поудобнее и продолжили беседу.

Дорину позабавило, что сестра Тереза с видимым удовольствием уселась за один из карточных столов, приготовленных для желающих играть в бридж. Правда, она оговорила, что не играет на деньги.

Удивительнее всего было то, что собравшиеся были непринужденно веселы, оживлены и, казалось, исполнены энергии, что совсем не было характерным для подобных вечеринок в Англии.

Все объяснилось, когда одна дама сказала Дорине:

— Не могу даже передать вам, какой это для нас праздник. Мы месяцами не видим ни одного нового лица, но когда появляется Макс, все меняется, словно по волшебству. Я ни за что на свете не хотела бы пропустить сегодняшний вечер!

Когда все гости нашли себе занятие по вкусу, Дорина услышала, как Максимус тихо обратился к Летти:

— Вы не хотите подняться на палубу посмотреть на звезды?

— А птички все еще там? — спросила она.

— Их спустили с помостов, — ответил он, — но они все еще на палубе.

— Я хочу взглянуть на них, — заявила Летти. — Дорина, где ты? Я хочу, чтобы ты пошла с нами.

Дорина заколебалась.

Она понимала, что Максимус будет крайне недоволен, если она не даст ему побыть наедине с будущей женой. С другой стороны, если он попытается поцеловать Летти, один Бог знает, что может произойти.

Ни она, ни сестра Тереза еще не пытались подготовить ее к этому!

— Пойдем же, Дорина, прошу тебя! — настаивала Летти.

По ее голосу Дорина поняла, что Летти не хочет оставаться наедине с Максимусом.

— Боюсь, вам трудно будет отказаться, — с улыбкой заметил он, и Дорина послушно поднялась с ними на палубу.

Небо было усеяно звездами, похожими на огромные бриллианты, рассыпанные на бархате. Тонкий серп месяца мерцал в вышине, и от этой невероятной красоты у Дорины перехватило дыхание.

Чувствуя себя лишней, она подошла к перилам, стараясь остаться незаметной.

Она услышала, как сзади Максимус обратился к Летти:

— Я хотел бы кое-что преподнести вам, но никак не мог найти подходящего момента.

— Что это? — спросила Летти.

— Кольцо, — ответил он. — Обручальное кольцо с камнем, которое, я надеюсь, вам понравится.

Не поворачивая головы, Дорина услышала, как Летти равнодушно сказала:

— Очень хорошенькое. А теперь можно я взгляну на птичек?

— Я думал, вы сначала захотите показать кольцо мисс Хайд, — заметил Максимус.

— Да, конечно, — согласилась Летти и подошла к Дорине. — Дорина, посмотри, какое у меня миленькое колечко.

Она протянула руку, и Дорина увидела у нее на пальце огромный сверкающий сапфир, окруженный бриллиантами.

Это было изумительное кольцо и, несомненно, очень дорогое.

— В Сингапуре, — сказал Максимус, — вас ждет такое же ожерелье и браслет.

Дорина поняла, что Летти даже не слышала его.

— Ах, какая прелесть! — воскликнул она. — Я понимаю, как трудно тебе найти нужные слова, чтобы выразить свою благодарность мистеру Керби.

Она крепко сжала руку Летти, и та поняла намек.

— Большое спасибо, — сказала она безо всякого выражения. — Это прекрасный подарок. Могу я теперь взглянуть на птичек?

Она отправилась на корму, и Максимус последовал за ней.

Дорина стояла, глядя на небо, на деревья, плотным кольцом обступившие маленькую бухточку, но не замечала окружавшей ее красоты.

Как скоро, размышляла она, Максимус догадается, что Летти совершенно равнодушна ко всем тем вещам, которые представляют интерес для всех нормальных людей.