и напористо погружал в жаркие недра кончик широкого языка. Зарычал, когда я оттянула его гриву до предельной боли. Хрипло застонала в ответ, неистово теснясь к его губам. Ощутила, как каждую мышцу, будто молнией пронизывает. Оторвалась спиной от постели, словно оказалась на краю пропасти и вот-вот переступлю грань. Настал миг самого пика блаженства, и я обессиленно упала на кровать, все еще ощущая острые спазмы под нежными поцелуями Сая.

Это было нечто! Подобного блаженства никогда не испытывала, потому что дарила его всегда сама, не требуя ничего взамен. Никогда Люций не делал для меня ничего такого.

Казалось, из моего тела выплеснулся огонь, а Сай вобрал его в себя горячими соками. Порочно сладко, но до жадного мало. Я рванула мужчину на себя, силой толкнула и приложила ладонью спиной к кровати. Где-то за гранью хмельного тумана села поверх рвущегося наружу орудия Сая. Нашла опору в виде широкого влажного торса и максимально обхватила чудовище ногами. Заерзала сверху, обхваченная когтистыми пальцами за талию. Поймала взгляд звериных глаз и заурчала кошкой, продолжая тереться о вздыбленную ткань нежными лепестками. Дотянулась до ширинки и попыталась высвободить твердую плоть, но Сай резко перевернул меня на спину и подскочил на ноги.

Хватая ртом пустоту, я ничего не могла понять, а он застыл у окошка. И тогда я услышала протяжный вой Эгри.

Глава 17

Пока я в спешке собирала свою одежду с пола, Сай выбежал из дома. Я еще раз услышала душераздирающий вой волка и поспешила облачиться в платье. Вышла на крыльцо и никого не увидела. Лишь потухшее кострище и аккуратно сложенная пирамидка дров для печи рядом.

Поднялся сильный ветер. Он нещадно трепал листву деревьев, что обнимали лесное жилище плотным зеленым кольцом. Это он сгустками потоков доносил до моих ушей страшные звуки. Стало так тревожно, что я вернулась в хижину за кинжалом. Крепко сжала в ладони рукоять, выставила острие вперед и снова выбежала наружу.

Застыла в ужасе, когда огромная темная фигура вышла из тени деревьев на поляну. Невольно прижала руку ко рту, чтобы не закричать от страха. Сай нес на руках обмякшего Эгри, с чьего хвоста стекала кровь. Я кинулась им навстречу, но грозный голос чудовища меня остановил.

— Набери таз воды! Быстрее!

В суете я кинулась обратно в дом. Оставив дверь распахнутой, швырнула кинжал на стол и подбежала к умывальнику. Задействовала тот таз, в котором собиралась замешивать тесто. Наполнила его водой из чаши умывальника и поставила у кровати. Только успела распрямить простынь, как Сай внес волка внутрь и сходу уложил его на постель.

— Что случилось? Что с Эгри? — я бросилась за тряпкой, стараясь не смотреть на несчастное поскуливающее животное. Пальцы дрожали так, что по пути к кровати я пару раз уронила отрез ткани на пол.

— Инквизиция случилась, — рыкнул Сай и склонился над животным. — Арбалетом подстрелили.

Из Эгри не торчало арбалетного болта, значит, Сай его уже вытащил.

— Но по закону охотиться в лесу можно только с луком и стрелами, — закон! Вот же чушь сморозила! Это раньше он соблюдался, до того, как мерзкая тварь в лице Люция заняла пост главы.

— Возьми в сундуке ножницы, — не ответив, он выхватил тряпку из моих рук, и я поняла, насколько ему, огромному и грозному чудищу, сейчас страшно за раненного питомца. Трясло Сая похлеще, чем меня.

Кинулась к сундуку, открыла крышку и начала шарить в вещах. То и дело наталкивалась на мешочки с монетами, а ножницы никак найти не могла.

— Сейчас, мой хороший, мы справимся, — Эгри жалобно поскуливал, а хозяин его успокаивал тихим монотонным голосом.

И вот, наконец, я нащупала сомкнутые лезвия и выудила большие ножницы. Такими местные цирюльники делали стрижки аристократам. На стали выгравированы характерные завитки. Эти точно из Валаама. Но думать об этом было некогда. Подбежала к Саю и отдала ножницы. Склонилась у изголовья кровати и коснулась мокрой морды Эгри. Заглянула в звериные глаза и едва не расплакалась. Если они закроются навсегда…

Сцепила зубы. Сейчас надо быть сильной и хладнокровной.

Клоки окровавленной шерсти полетели на пол и вскоре Сай добрался до глубокой раны под ребрами волка.

— Тише, маленький, — гладила я Эгри по вытянутому носу, а он всхрапнул и закрыл глаза. Я припала лицом к его морде, продолжала тихо говорить: — Все будет хорошо. Скоро побежим с тобой по поляне. Головы им пооткусываем. Маленький мой, — его дыхание замедлилось, а у меня слезы выступили из глаз. Будто сквозь пелену смотрела, как Сай промывает страшную рваную рану, из которой беспрестанно сочилась кровь.

— Что им надо? Разве кости не сработали? — спросила у чудовища.

— Много инквизиторских псов мы в последнее время перебили. Охота началась, — и тогда я поняла, что случилось то, о чем Сай предупреждал. Пока Люций жив, это не закончится. Неравен час, когда они явятся с факелами и вилами всей сворой. Тогда нам точно конец.

— Это я виновата. Это с моим появлением все началось, — отчаянно сжала кулак, до боли врезаясь в ладонь ногтями.

Сай промолчал, что говорило за себя лучше любых слов. Вода в тазу окрасилась в красный. Я поцеловала Эгри в макушку, и пошла менять воду. На улице стояло полное ведро с дождевой. Вылила грязную и снова наполнила таз. Поставила его у ног чудища и застыла на месте, наблюдая за тем, как Сай пытается травяными примочками остановить кровь. Смотрела и понимала, что если в скором времени не достать нормальных лекарств, волк умрет.

— Когда моя собака Эми сильно поранила лапу, я давала ей специальные лекарства. Они сразу помогли заживить рану. Я сейчас схожу в аптекарскую лавку и куплю все, что нужно.

— Нет! — не успела сойти места, как он зарычал зверем. — Я убил двоих! Тела оставил на берегу. За ними придут другие. Тебе опасно выходить в лес.

— Он умрет! — крикнула так, что в ушах зазвенело. И смысл этой страшной правды врезался острыми осколками в мое сознание.

И не только в мое, похоже. Сай поднялся с колен и в один шаг преодолел расстояние между нами. Посмотрел на меня так, что душа наизнанку вывернулась.

— Я тебя не отпущу, Синти, — шепнул и коснулся моей щеки окровавленной ладонью. В огромных желтых глазах застыла влага, а я и не думала, что чудовище умеет плакать. — Тебя поймают и убьют. Я останусь здесь совсем один, — казалось, он уже похоронил друга, но я не