— Скажи мне, — говорит Дамир. — Ты когда-нибудь перестанешь экономить?

— У тебя ведь тоже непростая финансовая ситуация!

Ну а как он хотел? Я должна была просто взять у него деньги и растранжирить их? Ну не из таких я женщин, не умею так. Мне нужно знать, что я могу потратить без сожаления, тогда я потрачу. А я понимаю, что Дамиру тоже деньги нужны, но он все равно отправляет часть мне.

— Я ведь выделил тебе денег на питание и одежду, ты ничего не купила. Варвара, с этим нужно что-то делать.

Он сказал это таким тоном, что я даже не сомневалась в неправильности своих поступков. Может, он и прав? Удел женщины — тратить деньги, а мужчина должен зарабатывать ровно столько, чтобы покрыть ее аппетиты? Просто аппетиты у меня маленькие. А как подлечим Алинку, так и вовсе не до трат будет. Она здоровой станет, это куда важнее.

— Идем давай, а то дети заждались там уже еду.

Я встаю с дивана и следую на кухню. Накладываю на тарелки блюдо и кладу тарелки перед детьми и Дамиром. Мне немного стыдно, что я приготовила такой скудный ужин. Дамир правда, нужно ни в чем не отказывать. Если не себе, то хотя бы детям. Они заслужили всего самого лучшего и если у Дамира есть возможность им это дать, то почему нет?

Ужинаем мы под непрерывный галдеж Кирилла и Алинки. Дочка расхрабрилась рядом с Дамиром и теперь охотно принимала участие в разговоре. Одна я чувствовала себя не в своей тарелке. Было ощущение, что я немного лишняя, но очень быстро они и меня втянули в обсуждение, так что мы просто наслаждались обществом друг друга.

После всего Дамир пошел укладывать детей и предоставил меня самой себе, непрозрачно намекнув, что мне стоит принять душ и ждать его. От предвкушения внутри меня все сжалось Мне доктор уже говорила про важность полового акта, а я все думала, где же я возьму партнера для регулярных занятий сексом. И вот он, этот партнер. И отец будущего малыша одновременно.

Я уверена, с Дамиром у нас будет прекрасный секс и раз уж он тут с нами, то он обязательно постарается, чтобы половые акты были еще и регулярными. Мне же придется только смириться. Я не смогу, да и не хочу его отталкивать. Он отец моего сына, очень внимательный к Кириллу, знает, чего не хватает не только сыну, но и мне. Дамир вообще на удивление очень внимательный, заботливый, хотя иногда его забота граничит с принципиальностью и легкой диктатурой.

Однако я понимаю, что он хочет, как лучше.

Я следую его просьбе. Пока он укладывает сына и дочь спать, я иду в душ. Кстати, я сильно удивилась, когда Дамир выявил желание уложить не только Кирилла, но и Алинку. Видимо, он сильно хочет, чтобы этой ночью я принадлежала ему, раз так активно решил помочь. Это даже приятно. Мне вообще нравится, что он совсем не боится взять на себя ответственность даже за дочку. Я так волновалась, что они не смогут найти общий язык!

Да что там! Я когда из душа вышла и Дамира увидела на кровати, была в шоке, что он так быстро справился! Я почему-то была уверена, что дочка ни в какую не ляжет с ним спать! Она всегда требовала меня, хотела, чтобы я поправляла ей одеяльце и целовала в лобик. Она доверяла только мне после того, как потеряла маму. А еще я так хотела услышать от нее заветное “мама” и поэтому старалась вдвое сильнее.

— Ты их уложил? — спрашиваю у него удивленно.

— А что? Не видно. Спят оба. Я им сказку рассказал.

В сказку я не верила, скорее всего что-то интересное, раз они послушали и согласились лечь спать.

— Начинаю ревновать к тебе детей, — говорю с улыбкой.

— Это ты зря… я только твой, ты же знаешь. Детей, конечно, люблю, но ревность твоя лишняя.

И говорил он это так серьезно и таким тоном, что мне хотелось верить. И я верила.

— Иди ко мне.

— Иди ко мне.

В первые мгновения я засомневалась. Встала, как вкопанная и не могла сделать ни единого движения. Я хотела к Дамиру отчаянно, но что-то меня будто останавливало. Тормозило сильно. Я будто сомневалась, не зная, правильно ли мы поступаем. Дети спят, он здесь, и он действительно меня хочет. По глазам его вижу, что так и есть.

Стоит мне взглянуть в его глаза, как я машинально делаю то, о чем еще минуты две назад даже и подумать не могла. Подхожу к Юсупову, встаю на носочки, тянусь к его лицу и целую. Прижимаюсь губами к его и пробую их на вкус. Тут же чувствую, как его ладони обхватывают мои ягодицы и вжимают в себя.

Я мимолетом думаю о том, что мне нравится происходящее. Я вообще как-то быстро сдалась. То ли потому что долго о Юсупове думала, то ли потому что простила его почти сразу, как увидела живым. Какая разница, что он успел натворить, главное, что он жив и рядом.

Его руки не задерживаются на моих ягодицах, перемещаются ниже, задирают подол халатика и проникают под него. Дамир говорит мне что-то нечленораздельное, но я даже не пытаюсь понять что. Сейчас мне слишком хорошо: бешеный стук сердца, адреналин, разгоняющий кровь по венам. Я наконец-то живу впервые за последние месяцы. Я в руках мужчины, который меня хочет.

— Хотел тебя все это время, — рычит Дамир мне на ухо.

Я успеваю что-то пробормотать в ответ. Юсупов снова меня целует, жестко, напористо и сильно. Его член упирается в низ моего живота, а я задыхаюсь от нахлынувших эмоций. Тянусь руками к его рубашке, но так и зависаю на его плечах. Мне так с ним хорошо. От одного осознания, как сильно я на него действую, внутри меня разгорается пожар.

Мои руки скользят по пуговицам, расстегивая одну за одной. Я хочу его трогать, кожа к коже, прикасаться, ласкать. Мне это нужно прямо сейчас. Почувствовать под ладонями упругость мышц и высокую температуру кожи. Сейчас я уверена, что Дамир горячий.

Его руки быстро справляются с моим халатом, и я остаюсь перед ним полностью обнаженной. Зато он одет. На нем рубашка с несколькими расстегнутыми пуговицами и брюки, а я голая и беззащитная. Судя по плотоядной усмешке Дамира, он собирается этим воспользоваться. Прижимает меня к стене, нависает сверху и ведет рукой по животу, проникая ниже. Касаясь влажного клитора и распределяя смазку. Я охаю, вцепляюсь в его плечи и запрокидываю голову назад.

— Нравится так, да? — спрашивает, прикусывая мочку уха.

Я ничего сказать не могу, лишь глотаю воздух, как выброшенная на берег рыба. Дамир знает, как парой движений довести меня до предоргазменного состояния. Я плавлюсь в его руках, издаю протяжные глухие стоны.

Сквозь них и гулко бьющееся сердце слышу, как Дамир расстегивает пряжку ремня. Я знаю, что за этим последует и жду этого. Мышцы внизу живота непроизвольно сокращаются, находясь в предвкушении. Мой мозг отчетливо понимает, что тело достигнет оргазма.

Дамир закидывает мои ноги к себе на бедра и проходится упругой головкой между ног, задевает клитор, касается входа.

— Боже… пожалуйста.