– Не знаю. А насчет того, что твой отец не мог ужиться струпом в своем кабинете, это ты зря. Более хладнокровного человека, чем он, яникогда не встречала. Наверняка он мог спокойно работать, звонить по телефону,пить кофе и не обращать внимания на лежащую в шкафу мумию. Быть может, он хотелее когда-нибудь вынести, да не дожил старичок. Сердечко не выдержало. Кстати,можешь съездить к нему на кладбище. Его подопечные похоронили его по высшейкатегории. Похороны для особо важных персон: суперсовременный гроб, моредорогостоящих венков. Только видика с телевизором нет. А так полный порядок.Кто-то из братков положил ему в гроб книгу «Записки адвоката». Наверное, длятого, чтобы ему не было скучно. Будет лежать и почитывать на досуге.

– Прекрати, – резко перебил меня Роберт. – Прекрати такговорить о моем отце. Он мертв. Он и так уже наказан.

Я засмеялась пьяным смехом и швырнула сигарету в окно.

– Я никогда не видела большую сволочь, чем твой отец!

Роберт отвесил мне звонкую пощечину, и я замолчала. Черезминуту мы уже крались по тропинке к тому месту, где должен находиться лодочник.Роберт достал из кармана пистолет и снял его с предохранителя. Увидев оружие, явытаращила глаза:

– А это зачем?

– Затем, что мы сейчас прижмем этого лодочника и узнаем:какого хрена он не скинул труп и что вообще ему надо? А затем хлопнем его, идело с концом.

– Ты собрался его убить? – спросила я дрожащим голосом ипочувствовала, как затряслись колени.

– А зачем нам ненужный свидетель? И вообще, кто этотлодочник? Никто. Обычный гнилой человек, который сует нос не в свои дела. Надокончать со всем этим. Я обязан обезопасить тебя, Светку, себя.

Я еще раз, словно завороженная, посмотрела на пистолет ипокачала головой:

– Ну, братец, ты даешь. Он у тебя что, зарегистрированный,что ли? Если я не ошибаюсь, это газовый. Неужели ты и в самом деле собираешьсяуложить лодочника газовым пистолетом? Боюсь, что, кроме слезотечения, он ничегоне даст.

– Ты что из меня дурака лепишь?! Только дурак будет ходить сгазовой пушкой! Этот газовый пистолет переделан на боевой. Так все нормальныелюди поступают. Отдаешь пушку какому-нибудь народному умельцу, он ее влетсделает так, что никто не догадается. И для ментов отмазка нормальная. Ну,видят – газовый и просят на него разрешение. Ты им разрешение под нос суешь, иникаких проблем.

Подойдя к тому месту, где мог находиться лодочник, мыспрятались за развесистым дубом и затаили дыхание. Кроме завывающего ветра, небыло слышно ни звука. Я прижалась к Роберту и услышала учащенные удары егосердца. Подождав, мы прокрались к лодке, осмотрели ее, но не нашли ничегоинтересного. Увидев свет в сторожке, подошли чуть ближе и присели на корточки.Я сжала руку Роберта и прошептала:

– Тебе страшно?

– Я что, малолетний ребенок? – обиделся брат. – Я уже не втом возрасте, чтобы чего-то бояться. Ладно, нет смысла ждать. Черт знает, когдаон может выйти из сторожки. Так можно до утра просидеть, а нам Светку найтинужно. Короче, ты сиди здесь тише воды, ниже травы, не издавай ни звука, а япрокрадусь к окну и постараюсь в него заглянуть.

Я вцепилась в Роберта мертвой хваткой:

– Я же не чокнутая тут одна сидеть. Я с тобой. Я буду вестисебя тихо, ты даже меня не заметишь.

– Нет, – оттолкнул меня Роберт, но я вновь повисла у него наплече.

– Если ты меня с собой не возьмешь, я закричу на весь лестак громко, что у тебя барабанные перепонки лопнут. Лучше возьми меняпо-хорошему, а то придется взять по-плохому.

Роберт усмехнулся:

– Ладно, пошли. Только смотри, ни звука. Не знаешь, тутсобаки есть?

– Не знаю.

– Только бы этих тварей не было, а то они нам все делопопортят. Обычно у каждого лодочника есть собака.

– А вдруг сейчас выскочит какой-нибудь злобный ротвейлер ипокусает нас до смерти?

– Лодочники обычно держат овчарок. Они не так привередливы иприхотливы, как ротвейлеры.

Пробравшись к сторожке, мы не услышали собачьего лая иоблегченно вздохнули. Роберт заглянул в окно – никого! Он толкнул дверьсторожки ногой и вытянул руку с пистолетом вперед.

То, что мы увидели, просто не поддается описанию. За большимстолом, сколоченным из каких-то досок, прямо на полу лежал лодочник. Его глазабыли широко открыты и смотрели куда-то вдаль. Грудь в крови, а толстые мясистыепальцы на здоровенных руках приняли желтовато-синюшный оттенок. Я вскрикнула иприжалась к брату. Роберт подошел к лодочнику, попытался нащупать пульс, ночерез несколько секунд отбросил безжизненную руку.

– Мертвый. Его убили совсем недавно. Еще тепленький.

– Это и есть тот лодочник, – сказала я, пытаясь унять дрожь.

Роберт погладил меня по голове и прошептал:

– Успокойся. Мы здесь ни при чем. Видно, он сильно кому-топомешал. Ты говорила, что лодочник обещал спрятать отцовскую мумию в своейсторожке?

– Говорила.

– Так давай поищем.

Роберт перерыл все углы, заваленные вонючим барахлом, а ябеспрестанно поглядывала на входную дверь, мне казалось, что вот-вот пожалуютлюди, убившие лодочника. Наконец Роберт сдался:

– Нет тут никакого трупа. Я все проверил. Может, он все жескинул его в воду?

– Хотелось бы в это верить.

– Ладно, пора ехать. Нужно искать Светлану.

Мы направились к машине. Я шла ни жива ни мертва,прислушивалась к каждому шороху. Роберт по-прежнему держал пистолет, чемнаводил на меня дикий ужас.

– Господи, и кто же его убил? – пробормотала я себе под нос.

– Кто бы это ни был, но мне очень приятно, что это не мы.Кто-то облегчил нам работу. Одним свидетелем стало меньше. Если трупа нет всторожке, значит, он уже кормит рыбок на дне реки.

Я сидела в машине словно пришибленная и вспоминала лежащегов сторожке лодочника. Неожиданно Роберт погладил меня по коленке и ласковопроизнес: