– Ну, ты и стерва! – надвинулся на Варвару Дмитрий.

– Вот только ударь! Только попробуй! Я сразу же напишу заявление на тебя, и боюсь, что тогда тебе придется посидеть в изоляторе.

– Ах ты… – процедил Дима, трясущийся от ярости и бессилия.

– Не связывайся с ней, и так уже влипли, – потянула его за рукав Юля, оказавшаяся более благоразумной.

Варвара же метала молнии глазами, а последующие полчаса была занята тем, что выбрасывала их вещи на лестничную клетку. После этого она прошла на кухню и преспокойно села пить кофе, правда, при этом тяжело дыша.

– Ты так изменилась… – тихо проговорила Любовь Александровна, искоса поглядывая на свою дочь.

– Изменишься тут… какая же я была дура! Просто идиотка! А теперь все правильно. Квартира моя, а мошенники на улице.

– Может, надо было как-то не так резко… Дать им время подыскать жилье? Куда они пошли, да Юля с таким лицом…

– Пожалей, пожалей ее. – Варвара положила в рот кусочек сахара, ощущая огромное душевное облегчение оттого, что она приняла такое решение, выгнала наконец их.

Вдруг Варя поморщилась.

– Как же больно…

– Еще бы! Не чужие люди-то были! Беги, может, еще догонишь, куда они с ворохом вещей денутся? – обрадовалась Любовь Александровна.

– Да больно мне здесь, – показала Варя, – я руку отбила! Смотри, она даже опухла! Вот это удар!

– Бедный Дима! Да ты же ему, наверное, нос сломала!

– Надеюсь, что это так, – кивнула Варя, улыбаясь.

– Ты же добрая девочка, откуда в тебе эта жесткость и жестокость? – спросила мама.

– А тебе нравилось, что на моей шее вечно кто-нибудь сидел, свесив ножки? – парировала Варвара.

– Это называется сострадание к людям, я тебя так и воспитывала, – начала свою лекцию мама.

– Надеюсь, ты не воспитывала меня так, чтобы я нарушала закон?

– Нет, – согласилась Любовь Александровна.

– Вот я и есть законопослушная гражданка, я встала на сторону невиновного человека, – Варя оставалась поразительно невозмутимой.

В дверь позвонили, прервав их беседу.

– Сегодня – просто аншлаг! Если это Дима, то я не пожалею второй руки, вот увидишь! – пообещала Варвара, направляясь к входной двери. Варя не сразу поняла, кого это принесло к ним с утра. Высокий брюнет спортивного телосложения в вельветовом пиджаке терракотового цвета, темно-синих джинсах и темной водолазке. Лицо его можно было бы назвать очень красивым, если бы не припухший глаз и разбитая губа. Наконец Варя сообразила, что перед ней Леонид.

– Здравствуйте! – нарочито громко поздоровалась Варвара. – Что-то сегодня все к нам идут с побитыми лицами. Не иначе как водку подешевле завезли в соседний супермаркет.

– Очень рад тебя видеть, – улыбнулся Леонид.

– А я вообще-то адреса не давала, – ответила Варвара, продолжая стоять в дверях.

– А я узнал адрес Дмитрия Лаврентьева, узнал, что он твой муж, и приехал сюда, – радостно сообщил Леня.

– Очень хорошо, только непонятно, для чего? – сказала Варя, скрывая свое смущение исключительно дерзостью.

– Как для чего? Софья отметила твое участие, исключительную храбрость и решительность в деле моего освобождения.

– Не берите на свой счет! Я действовала исключительно в целях справедливости и меньше всего ожидала увидеть вас на пороге своего дома, – Варвара нервничала под его взглядом, осознавая, насколько он хорош.

– Не пустишь в дом? – промурлыкал Леня.

– Зачем?

– Софья Петровна хорошо тебя приняла…

– А что ей оставалось? Я-то принесла ей весточку из милиции от любимого сыночка.

– Язвишь? – засмеялся Леонид.

– Самую малость.

– А в квартиру не пускаешь?

– С какой стати? – Варя переминалась с ноги на ногу, потея под его взглядом и стремительно теряя всю свою решимость.

– А если я предложу материальное вознаграждение за помощь мне? – не сдавался Леня.

– Тогда ты услышишь «осторожно, двери закрываются», и хорошо, если успеешь убрать ногу, а то я тебе ее просто снесу.

– В чем дело, малышка? Почему ты так настроена против меня?

– Я тебе не малышка, малышками называй своих девочек, которых снимаешь в клубе, не помня их имен и внешности.

Леонид усмехнулся:

– Согласен, мой образ жизни слишком добропорядочным не назовешь. Возможно, что я и получил по заслугам. Но зачем так кипятиться? Я же к тебе не с сексуальными домогательствами, а с разговором.

– Я просто счастлива, что не с «сексуальными домогательствами», – передразнила его Варвара, – а говорить нам не о чем.

– Да что же такое? В конце концов, я же не изменяю жене! Откуда такое неприятие?

– Хотела бы я посмотреть на дуру, которая согласится стать твоей женой, – надула губы Варя.

– Должен отметить, что таких много, – продолжал несносно улыбаться Леонид.

– Какие женщины стали неразборчивые и всеядные, – вздохнула Варвара под его смешок.

– Что там такое? – подала голос Любовь Александровна.

– Ничего! Почтальон! – ответила Варя и с вызовом посмотрела на Леонида. – Уходи! Никто никому ничего не должен!

– Боюсь, меня будет мучить совесть.

– У тебя она есть?

– Мне все еще смешно. Еще ни одна девушка не реагировала на меня так негативно.

– Все когда-то бывает в первый раз, – вздохнула Варя, понимая, что ее продует на этом сквозняке, так как ее непрошеный гость и не думал уходить. По крайней мере по доброй воле.

– У тебя, наверное, нет отбоя в женихах с такими взглядами на жизнь? – спросил Леонид, подпирая плечом косяк.

– Язвишь?

– Иронизирую.

– Я не страдаю от этого, – хмыкнула она.

– Так говорят многие дамочки вроде тебя с манерами «ни-ни» и с огромной тоской в глазах.

– А ты, как я посмотрю, великий знаток женщин? Так сказать, каждую бабу вижу насквозь! Вот только переспал с одной и чуть не сел лет на восемь. Ничего не скажешь – профессионал!

– Иронизируешь?

– Язвлю! Кто бы говорил о женщинах! Да ни черта ты в них не понимаешь! Иди домой, Леонид, и позаботься о Софье Петровне. Это очень хорошая женщина, и она не заслуживает такого ветреного сына.

– А, вы уже спелись?

– Мы поняли друг друга, – уклончиво ответила Варвара.

– Софья Петровна – сложный человек, но если ты ей понравилась, то это уже половина победы.

– А что будет означать полную победу?