— Да что ты за человек такой! — с отчаянием вскрикиваю в тишине комнаты и бью кулаками по кровати.

Саид даже не дергается на мой эмоциональный всплеск.

Забираю подушку с простыней и принципиально ухожу из его постели в соседнюю комнату. Застилаю себе диван, открываю балкон, чтобы было свежее спать и забираю из ванны второй банный халат, чтобы не замерзнуть под утро.

Уже собираюсь выключить свет, как взгляд неожиданно падает на вещи Саида. В моей памяти всплывает яркая картинка, когда он кладёт наши паспорта во внутренний карман пиджака.

«Я ведь даже его фамилии не знаю,» — доходит до меня. Оглядываясь на спальню, как воровка, на цыпочках подбегаю к вещам и, стараясь не изменить положения, шарю по карманам. Нахожу паспорта, прячу в карман халата свой и открываю паспорт Саида.

Омаров Саид Артурович. Тридцать шесть лет. Город Москва.

«То есть, я теперь Омарова? Ну супер!» — начинает сочиться из меня яд. — «Хорошо, что не «Лосось».

Листаю до страницы с семейным положением и действительно вижу на ней печать со своим именем. Это звучит последним аккордом сегодняшнего дня.

Возвращаюсь к странице прописки и читаю адрес самого известного элитного посёлка на Рублево-успенском шоссе. Значит, у Саида все-таки есть дом, но он там не живет?

Из спальни раздаётся шорох. Я, как ошпаренная, подпрыгиваю на месте. Закрываю паспорт Саида, возвращаю его на место, щелкаю выключателем и сбегаю на диван.

Укутавшись поглубже в халат, решаю, что делать со своим паспортом. Возвращать назад не хочется. Мало ли что. Без паспорта ты совсем никто. Но ведь Саид и не знает, что я его забрала. Может подумать, что потерял. И это будет самым лучшим вариантом, если я буду стоять на своём и говорить, что ничего не видела. А если ещё хватится не сразу, то у меня будет запас времени почти в две недели. Если станет совсем плохо, то смогу спрятаться в участке, когда буду писать заявление о пропаже.

Почему я думаю, что будет плохо? Да потому что совсем не понимаю ничего. Меня то спасают, то покупают. То смотрят так, будто я самая красивая женщина на свете, то забывают на несколько часов. Кормят, ласкают, а потом жестоко пренебрегают. Мне просто снова становится одиноко и страшно…

Сворачиваюсь калачиком, кладу под подушку руки и закрываю глаза. Пусть завтрашний день будет хоть немного лучше сегодняшнего. У кого там мне теперь положено об этом попросить?

Саид

— Я бы хотела работать! — неожиданно выдаёт Теона.

Делаю большой глоток кофе, чтобы дать себе паузу и также резко не рявкнуть ей в ответ бескомпромиссное: «Нет».

Спокойно, Саид. Авторитета ты пока не заработал, чтобы давить, а силой — это так можно и перестараться. Зачем тебе жена зашуганая?

— А учиться ты больше не собираешься? — интересуюсь отстранённо, но пальцы непроизвольно все равно стискивают приборы.

— Собираюсь, — кивает Теона. — После института хочу работать…

— Зачем? — подгоняю ее интонацией, чтобы договаривала.

— Чтобы иметь свои деньги, — краснеет она.

— И… — давлю дальше.

— Что и? — начинает ещё сильнее нервничать.

— И не зависеть от мужа. Я же правильно понимаю? — строго рассматриваю, как закусывает губку.

— Нет, просто каждый раз просить — это неудобно… — озвучивает свою версию спустя паузу. Врет. Ну да ладно.

— Сегодня сделаю тебе карту, — пожимаю плечами, — контролировать покупки в пределах лимита не собираюсь, все, что будет выше, придётся обосновать.

— Но, пожалуйста… — вскрикивает Теона. — Свои — это свои…

Спокойно, Саид. Она сама сломается.

— «Ты не понял», — снова поправляю ее. — Ладно. И какие у тебя есть идеи? — ухмыляюсь. — Санитарка? Сиделка? Кассир? Секретарша? Где там ещё у нас бывают вечерние смены с плавающим графиком или нужны второкурсницы меда? И не забудь, пожалуйста, добавить в своё расписание весь перечень обязанностей жены.

— Я могу уточнить обязанности жены? — вздёргивает она подбородок и сжимает губы.

— Можешь, — киваю и смотрю на часы. — Через час у нас встреча с риэлтором. Нужно постараться выбрать дом. Я дам тебе телефоны проверенных дизайнеров. Объявишь конкурс. Мне покажешь три самых лучших по твоему мнению варианта. Быстрых, эргономичных, оправданных в ценовом решении и эстетичности. Когда заедем, вопрос наличия помощников по дому решишь сама. Мне непринципиально откуда будет браться чистота и еда. Ну и самое главное, красивая, — я с удовлетворением наблюдаю, как распахивается ее глаза и дрожат губки. — Каждый день в двадцать два тридцать у меня секс. Если по какой-то уважительной причине он не состоялся, то переносится на утро.

— Но… — растеряно тянет Теона. — Когда же мне тогда работать?

— В свободное время, — развожу руками.

— Вы издеваетесь, да? — шепчет на надрыве. — Как и вчера? Просто демонстрируете власть? Хочу — возьму, не хочу — пошла вон?!

Выдыхаю. Да, отвратительно вчера вышло. Можно сказать, что из-под контроля. Только немного поласкать ее планировал, так, чтобы от рук не шугалась и не застывала. Но, блин, даже предположить не мог, что между нами так вспыхнет! Что моя жена окажется еще слаще, ещё отзывчивее, ещё жарче, чем я представлял. Просто на инстинктах! Утопила, зараза, меня в своих феромонах. Вообще не помню, чтобы когда-то так жадно «вылизывал» женщину и не мог остановить губы. Ну а взять девочку, а потом сразу вырубиться, было бы ещё хуже!

От ярких картинок нашей близости в штанах становится тесно. Я съезжаю по стулу чуть ниже и развожу колени. Как же хочется то а! Облизываю взглядом ее грудь в вырезе сарафана, ключицы, шею, волосы шёлковые…

Мышцы начинает призывно тянуть, и я прикрываю глаза, пропуская по телу волны возбуждения.

— Спасибо за ответ, — вырывает меня дрожащий голос Теоны из пошлых мыслей.

Открываю глаза в тот момент, когда она подрывается из-за стола. Задевает и переворачивает чашку с чаем. Тот попадает ей на руку. Теона вскрикивает. Похоже, что горячий. Дурочка.

— Села! — повышаю голос, тормозя ее истерику.

Замирает, а потом молча, глядя мне с призрением в глаза, опускается на стул.

Так, а теперь надо что-то говорить. Желательно, адекватное и мудрое.

— Руку покажи, — тяну через стол открытую ладонь.

Чуть помедлив, вкладывает в неё пальцы.

— Следов, вроде, нет, — рассматриваю ее ладонь. — Жива будешь.

Фыркает, выдергивая руку.

— Ты знаешь, почему семьи, где решения принимает мужчина, гораздо счастливее, чем чем те, в которых женщина? При условии адекватных исходных данных.

— Что-то пока не заметила я большого счастья, — бубнит она. — Ну и почему же? — впивается в меня взглядом.