Они закончили копать траншею. Пока Стейси кормила Фэнга, Трой успел сходить домой и вернуться с Гудини под мышкой. Взрослый пес поджидал их перед горящим камином в гостиной и бросился обнюхивать Троя, не понимая, почему у него такой странный запах и вид.

Трой безуспешно старался убедить себя, что главным событием дня сегодня были его самоотверженные действия по спасению Стейси от ушибов при падении. Напрасные усилия, тем более что Стейси стояла перед ним в соблазнительно обтягивающих бедра джинсах и пушистом свитере. Он окинул взглядом ее фигурку и присвистнул:

— Забавные тапочки.

Стейси проследила за его взглядом и покраснела:

— Хотела сменить их до твоего прихода.

— Хорошо, что не сменила. Уютные, пушистые шлепанцы размером с небольшую лодку как раз по погоде. Фэнг хорошо воспитан, если удержался от соблазна погрызть их. — Трой усмехнулся, размечтавшись, с каким удовольствием снял бы их с маленьких ножек…

Вероятно, какие-то проводки в его мозгу безнадежно закоротило на Стейси.

— Пойду-ка я в душ, — объявил он, не трогаясь с места.

Разум подсказывал, что надо двигаться и вообще держаться подальше от Стейси. А также постараться забыть счастье обнимать ее, целовать сладкие губы — пусть даже в грязи, на холоде, где угодно.

— Я повесила для тебя в ванной чистое полотенце. Думала, ты захватишь с собой все, что может понадобиться. — Стейси взглянула на небольшой сверток в его руках. — И не ошиблась. Тебя не застанешь врасплох, всегда в боевой готовности. — Она замолчала, смутившись, и после паузы добавила: — У меня в духовке тушится рагу. Будет готово, как раз когда ты выйдешь из душа.

Они снова будут ужинать, сидя за столом друг против друга. Трой понял, что ему нужна передышка, время собрать волю в кулак.

— Спасибо. Это здорово.

И он сбежал в душ.

— Трой, я сейчас…

Стейси поспешила на трель телефона в спальню, где на кровати остался ее мобильник.

— Хочешь, чтобы я взял…

Трой как раз выходил из ванной комнаты, голый по пояс, в чистых джинсах. Стейси на бегу столкнулась с ним, уперлась руками в теплую, влажную грудь. Вдохнув запах его кожи, смешанный с запахом шампуня или лосьона, она чуть не свалилась без чувств, как это любили делать героини старых романов. Эта мысль была последней связной до того, как взгляды встретились, и Стейси потеряла способность думать. Трой резко перевел дыхание. Телефон смолк, и в ту же секунду пальцы Троя запутались в ее волосах. Она откинула голову, отдаваясь его ласкам добровольно и с полным доверием, причин которого сама не понимала.

На этот раз поцелуи были другими. Если раньше они пробовали друг друга на вкус, как будто ступая на незнакомую почву запретной зоны, то сейчас в губах Стейси сосредоточилась вся страсть, все чувства, которые она так долго копила и прятала. Она и не знала, что способна на такой взрыв эмоций. А может быть, и не была способна до того, как Трой пробудил в ней безудержную чувственность. Почему именно он?

Она не искала ответа, потому что вся без остатка погрузилась в новые ощущения, полностью доверившись инстинктам. Она и не подозревала, что поцелуи могут доставлять такое удовольствие. Днем, барахтаясь с Троем в грязевой ванне, она впервые испытала острое наслаждение физического контакта с желанным мужчиной, но сейчас поднималась на новую вершину блаженства, не имея ни сил, ни внутренней потребности что-либо скрывать или сдерживать.

— Стейси. — Трой снова накрыл губами ее рот, их языки встретились, переплелись.

Пальцы девушки скользили по выпуклым мышцам его груди. Руки мужчины ласкали ее волосы так, как будто ему никогда не приходилось касаться ничего более мягкого и пушистого. Казалось, он хотел обнимать и ласкать ее бесконечно, не отпускать от себя никогда.

Возможно ли это?

Нужно ли?

Время ответов еще не пришло.

Она не помнила, кто из них сделал первое движение навстречу, да это и не имело значения. Ничего не имело значения, кроме прикосновений, ласк и непреодолимой жажды интимной близости, которая терзала их изнутри. Стейси испытывала жгучую потребность прижиматься к Трою, наслаждаться его поцелуями и целовать в ответ, ощущать приятную тяжесть его тела. Ей хотелось изучить Троя до последней родинки и навсегда сохранить в памяти. Стейси хотела знать о Трое все: его мысли, мечты, надежды, чувства.

По отношению к ней? Этот вопрос она задать не решалась, потому что тогда пришлось бы признать, что она любит его и надеется на взаимность. Скорее всего, безнадежно.

— Поцелуй меня еще, Трой, — прошептала она почти в забытьи, торопясь воспользоваться моментом, прежде чем наступит время принимать трезвые решения.

Возможно, Трой тоже задавался подобными вопросами, искал ответы внутри себя и не мог найти. Как бы там ни было, его глаза потемнели, и он выполнил просьбу, поглаживая ладонью щеку и подбородок Стейси.

Поцелуи следовали один за другим, тела сплетались все теснее, пока Стейси перестала различать, где он и где она. Она была частью Троя, а он был ее частью. До полного слияния оставался один шаг, который она жаждала сделать. Эта жажда рождалась глубоко внутри ее естества, где происходили какие-то непонятные ей самой, но серьезные перемены. Она уже не могла и не хотела быть прежней сдержанной и рассудительной Стейси. И за пробуждение дремавшей в ней инстинктивной женственности ей следовало благодарить Троя.

— Все хорошо, Стейс. — Трой погладил ее по голове, словно бы не столько лаская, сколько успокаивая.

— Я никогда не испытывала ничего подобного, — прошептала она так тихо, что начала сомневаться, вслух ли.

Эти же слова Стейси совсем недавно слышала от Троя, когда они договорились не усложнять жизнь, связывая себя личными отношениями и обязательствами. Мировая практика давно показала, что постельные отношения между друзьями часто разрушают дружбу, не оставляя ничего взамен.

— Мне…

— Не надо. — И Трой отпустил Стейси. Еще секунду его руки лежали на ее плечах, потом соскользнули. — Не извиняйся за то, в чем виноваты мы оба. Не могу понять, почему ты так действуешь на меня. Я знаю свои возможности и приоритеты, но все-таки…

Но все-таки Трой не мог справиться с влечением к ней. Это признание и ощущение, что она имеет над ним власть, помогло Стейси взять себя в руки. Она глубоко вздохнула, придала лицу самое нейтральное выражение, на какое была способна, и запретила себе думать о том, что произошло несколько минут назад.

Позже, в одиночестве, Стейси будет вспоминать каждую деталь, жест, движение, но сейчас надо снова играть роль соседки и добросовестной коллеги.

— Не знаю, кто звонил, но если что-то срочное, уверена, мне перезвонят. Стол уже накрыт, обед готов. Надеюсь, ты не уйдешь до того, как мы поедим?

— Спасибо. — Трой еще раз позволил себе взглянуть на ее лицо и пожалел об этом.