— Да, ничего. Один раз, очень слабо, мне показалось, что я слышала голос, но я в этом не уверена.

Вошел Мило Фернандес, посмотрел на миссис Тейер, затем повернулся к Ремси.

— Там мистер Андервуд желает вам что-то сообщить.

— Хорошо. Большое спасибо, миссис Тейер. Это все.

— Вы поймаете… того, кто сделал это?

— Да, конечно, — ответил Ремси с большей уверенностью, чем он сам это чувствовал. — Он от нас не уйдет.

Успокоенная, миссис Тейер слабо улыбнулась и вышла из комнаты. Ремси предложил стенографистке отдохнуть и сел обратно, наблюдая за вошедшим.

Нил Андервуд был человеком, нашедшим свое счастье в работе. Это был располневший, но приятный мужчина со светлыми вьющимися волосами. Его величайшим достижением за последнее время являлась закрытие одной телевизионной передачи, которая, рассказывая о совершении преступлений, нападала на анатомистов, выставляя их полными идиотами вместе с полицейскими. Мистер Андервуд спокойно и умело выполнял свою работу и имел друзей больше, чем врагов.

Он сел на стул напротив Ремси и положил на стол папку.

— Это самое зверское убийство, которое я когда-либо видел, — приятным голосом начал он.

— От чего наступила смерть?

— От потери крови. Тело буквально разодрано, все, что ниже лица, горло, грудная клетка, все разорвано. Многие раны появились уже после того, как жертва была мертва. Он умер почти сразу.

— Что вы думаете об орудии убийства?

— Вам это вряд ли понравится.

— И все-таки.

— Зубы.

Несколько секунд Ремси молча смотрел на анатомиста.

— Зубы?

— Я же говорил, что вам это не понравится.

— Человеческие зубы?

— Не совсем. Челюсть человека не создана для нападения. Чтобы совершить убийство с помощью зубов, челюсть должна выдаваться наружу. Это позволит ей действовать вот так, — используя руки, Андервуд продемонстрировал то, о чем он говорил.

— И какое животное способно это сделать?

— О, многие из них. Акула, аллигатор, тигр, гиена…

Ремси заметил его нерешительность.

— И?

— И волк.

— Ага. Иначе говоря, можно сделать оружие, которое нанесет такие же раны, по виду похожие на следы зубов.

— Наверное, это возможно, но в таком случае это будет чертовски неудобное оружие. Его трудно будет носить и невозможно спрятать.

Ремси подергал себя за кончик носа. Он чувствовал, как начинает болеть голова, но нужно продолжать работу.

— Доктор, вы когда-нибудь раньше видели что-нибудь подобное?

Андервуд медленно кивнул. Он также не хотел больше отвечать, как и Ремси спрашивать.

— Да, и даже несколько.

— Где и когда?

— Здесь же. В прошлом году. Во время дела Драго.

Ремси тяжело вздохнул. Проклятая мертвая деревня постоянно вставала перед ним.

— И кто убил этих людей?

— Волки, — неуверенно ответил мистер Андервуд. — Да, я знаю, что в этой местности никто не видел волка с начала столетия и ни один из них не был пойман, но это мое мнение, и я его не изменю. Это были волки. А откуда они взялись и куда делись, это меня не интересует.

— Вы слышали поверья?

— Про оборотней? Конечно, слышал. Да и кто об этом не слышал? Но если вы думаете, что в своем отчете я написал об оборотнях, ведьмах и прочей чепухе, вы ошибаетесь.

— Но к доктору Кьюлену приходил не волк, — тихо сказал Ремси. — Там был человек. Мужчина. И у него никто не видел оружия.

— Я не завидую вашей работе, шериф, — Андервуд похлопал по папке, лежащей на столе. — Здесь мои предварительные выводы. Может быть, вам что-то и пригодится. Но кроме фактов и медицинских наблюдений я ничего не могу предложить.

— Хорошо, — сказал Ремси. — Поверьте, доктор, я так же, как и вы, не хочу думать об оборотнях. Я просто не могу понять, как одному человеку за такой короткий промежуток времени удалось нанести такие повреждения, затем, разбив толстое стекло, выпрыгнуть в окно на бетонные плиты с высоты двадцати футов, убежать в лес и скрыться.

Андервуд улыбнулся.

— Держу пари, шериф, что никто не говорил вам, что это дело будет легким. У вас есть ко мне еще вопросы?

— Нет, спасибо, доктор. Мы поговорим с вами позже. Постарайтесь ничего не говорить газетчикам.

— Не будьте наивны. Я проходил мимо них в вестибюле и слышал, как они говорили об оборотнях. Некоторые из них именно на это делали ставку.

Ремси не смог сдержать улыбку.

— Это говорит о том, как много им известно. Ставка на вампиров.

Доктор Андервуд кивнул и вышел из комнаты.

Было уже два часа дня, а у Ремси с самого утра, кроме кофе, ничего не было во рту. У него бурчало в животе, напоминая, что давно пора перекусить. Он встал и вышел за дверь, где на страже стояли его помощники, и обратился к Фернандесу.

— Как ты смотришь на то, чтобы найти что-нибудь из еды? Я еще не готов пройти через вестибюль.

Не успел Мило ответить, как появилась Холли Лэнг, толкая перед собой больничную тележку с едой.

— Я подумала, что мужчины наверняка проголодались, — сказала она.

— Вы волшебница, — ответил Ремси.

Она подала помощникам шерифа по подносу и вкатила тележку в комнату. Ремси закрыл за ней дверь.

На тарелках он увидел жареное мясо, горячие булочки, картофельное пюре и горох. На десерт желе и термос с кофе.

— Не совсем изысканно, но зато каллорийно, как сказали мне в кафетерии.

— Это выглядит великолепно. А ведь я обещал, что следующее угощенье за мной.

— Я опередила вас, — ответила Холли. — Ешьте, пока не остыло.

Ремси приступил к еде. Он почувствовал, что Холли смотрит на него.

— Хотите о чем-то спросить?

— Да. Как продвигается дело?

— Замечательно. Лучше и не придумать. Парень с приятными манерами, назвавшись мистером Дереком, входит в кабинет доктора Кьюлена, кусает его до смерти, выпрыгивает в окно и исчезает.

— Вы знаете, что Малколма увезли?

— Да, конечно.

— Медсестра Рита Кэнелли сказала мне, что рано утром пришел доктор Пастори, ввел Малколму наркотик и забрал его.

— Ну и что?

— А вы не думаете, что это может иметь отношение к убийству? Этот человек, Дерек, пришел сюда для того, чтобы увидеть Малколма.

— Если здесь есть какая-то связь, уверен, мы узнаем это, поговорив с доктором Пастори.

— Но я спрашивала, и никто не знает, где он.

Ремси проглотил кусок мяса.

— Холли, я расследую убийство. У меня два отличных помощника, и, кроме того, мне оказывают помощь шерифы Вентуры и Лос-Анджелеса, причем в большей степени, чем этого хотелось бы. Вы лучше занимайтесь больными, а преступников оставьте мне.

— Боже, как я ненавижу, когда они проявляют снисходительность.

— Если под словом "они" вы подразумеваете меня, то жаль, что вы так думаете.

— А разве похищение детей не является серьезным