В аэропорту нас встречал не Паша Кох, а симпатичная светловолосая девушка с бумажной табличкой, на которой аккуратным почерком со школярским наклоном влево было написано: «Херр В. Рябушкин».

– Слышь, ты, херр! – быстро теряя благодушие, позвала я напарника. – Это еще что за синеглазка? Ты кому позвонил, Казанова?

– Клянусь тебе, я звонил Паше Коху! – горячо заверил меня Вадик, усиленно изображая простодушную искренность.

Это у него плохо получалось, потому что на меня он смотрел только одним глазом. Второй глаз заинтересованно косил на прелестницу с табличкой.

– Просто по мобильному Паша был недоступен, и я позвонил на тот номер, который он указал на сайте, – объяснил Вадик. – Ответила приятная девушка. Хм, действительно, приятная…

Легкомысленный напарник полностью отвратил взор от меня и в упор уставился на блондинку с табличкой.

– Херр Рябушкин? – спросила она, выдержав пламенный взгляд Вадика и при этом даже не покраснев.

– Еще какой херр! – с готовностью подтвердил он.

– Я Ксения, – представилась девушка. – К сожалению, херр Кох сейчас занят с другим клиентом, поэтому с вами буду работать я.

Вадик горячо высказался в том смысле, что его замена херра на фройляйн очень даже устраивает, а нам с Иркой половая принадлежность переводчика была до лампочки. Быстренько перезнакомившись, мы проследовали к ожидающей нас машине и поехали в город.

По дороге я объяснила Ксении нашу задачу, мы уточнили цели и условия ее работы и после небольшой дискуссии сошлись на том, что звонить в офис наших партнеров в шесть часов вечера не имеет никакого смысла: добропорядочные немцы в это время уже не работают.

– Ну, если вам, девочки, Ксюша сейчас не нужна, я попрошу ее помочь мне ознакомиться с прославленной немецкой техникой! – нахально приобняв нашу общую переводчицу за плечи, заявил Вадик, едва мы вселились в отель.

Знание особенностей характера и темперамента давнего друга и товарища подсказывало мне, что речь идет вовсе не о прогулке вдоль витрин с фирменными «цейссовскими» объективами, однако я промолчала. Обстоятельное знакомство с прославленной немецкой техникой могло нейтрализовать моего любознательного и болтливого напарника на весьма продолжительное время. Не исключено, что до самого утра! По некоторым причинам меня это вполне устраивало.

– Ну, а мы с тобой чем займемся? – едва зашвырнув сумку в наш двухместный номер, задумалась моя деятельная подруга.

– Ты не хочешь пробежаться по магазинам? – спросила я вместо ответа. – Торговая галерея в «Сони-центре» работает до восьми.

– А ты со мной не пойдешь? – Ирка посмотрела на меня с легким подозрением.

– Мне-то зачем? Я с багажом путешествую, это ты налегке прилетела, с одной дамской сумочкой, – напомнила я. – Язык ты знаешь, в сопровождении не нуждаешься, а я так сильно устала, мне бы хоть немного поспать…

Я показательно зевнула и поторопилась зажмуриться, пока Ирка не заметила лихорадочный блеск моих глаз.

– Ну, спи, соня!

Торопясь успеть в магазины до закрытия, деятельная подружка не стала настаивать, чтобы я составила ей компанию, и быстро убежала.

Едва дверь за ней закрылась, я села на кровати, вытащила из-под подушки мобильник и быстро набрала короткий текст: «Конечно, можем встретиться. Когда и где?»

16

Несмотря на то что необходимость срочной командировки возникла внезапно, Юрик Солнцев подготовился к выезду за границу со всей возможной основательностью. Предусмотрительность и трезвый расчет всегда были его сильными сторонами.

В аэропорту Швехат Юрика должна была встречать машина. Немецкоязычного сопровождающего для себя он тоже заказал. Отель забронировал по Интернету, предварительно ознакомившись с планом Берлина, чтобы не оказаться в какой-нибудь глухой дыре на окраине города. В дорогу он предусмотрительно взял интересную книжку и специальную подушечку-«бублик»: они помогли незаметно скоротать трехчасовой перелет. Похвальная забота была проявлена и о багаже: Юрик не пожалел двухсот рублей, чтобы перед вылетом закуклить свой чемодан в полиэтиленовый кокон повышенной плотности. Эта мера позволяла надеяться, что чемодан никто не вскроет. Правда, многослойная пленка скрыла очертания и немаркий цвет кофра, что могло затруднить его идентификацию, но Юрик и тут проявил практическую сметку: прицепил на ручку чемодана специальную пластмассовую бирку с указанием собственной фамилии. С таким аксессуаром опознать персональный багаж в общей массе безликих чемоданов не составляло труда.

К сожалению, безымянный автор нелестного для Хомо Сапиенс афоризма «Человек предполагает, а бог располагает» имел все основания призывать человечество к смирению гордыни: предусмотрительность Юрика вдребезги разбилась о подводные камни судьбы. Полет еще прошел нормально – как и было задумано – по большей части во сне. Но сразу по приземлении у Юрика начались проблемы.

Сначала каким-то образом потерялась приметная бирка с каллиграфическими буковками, и Юрику пришлось дожидаться, пока другие пассажиры разберут свой багаж, чтобы найти собственный чемодан методом исключения. До воссоединения с хозяином кофр успел сделать на ленте транспортера с десяток кругов, и из багажной секции Юрик вышел последним.

Человек, который должен был его встретить, очевидно, потерял терпение и ушел. Юрик вынужден был звонить ему со своего российского мобильника на местный, а это обошлось в копеечку. Потом пришлось с четверть часа ждать возвращения нерадивого встречающего… В общем, все пошло наперекосяк, и Юрик начал нервничать.

Правда, машина его все-таки ждала, и встречающий был настолько любезен, что не поленился помочь Юрику с чемоданом. Кроме того, он многословно извинялся за причиненные гостю неудобства, так что Юрик почувствовал себя особо важной персоной.

Впрочем, это приятное ощущение быстро развеялось, когда обнаружилось, что на заднем сиденье ожидающего его автомобиля уже устроился один пассажир.

– Надеюсь, вы не против прокатиться в город с попутчиком? – улыбаясь, спросил Юрика его эскорт. – Он платит деньги. Такси в Берлине – дорогое удовольствие, да и бензин недешев.

Мысленно ругнув хваленую немецкую экономию, Юрик не без высокомерия сказал:

– В тесноте, да не в обиде! – и неприязненно посмотрел на попутчика.

Тот не выглядел симпатягой: поднятый воротник куртки, надвинутая на лоб кепка и непроглядные черные очки производили весьма неприятное впечатление. Едва машина выехала на трассу, Юрик отвернулся к окошку.

Выразительно покосившись на его неприязненно закостеневшую спину, попутчик приспустил темные очки и вопросительно посмотрел в зеркальце заднего вида. Водитель встретился с ним взглядом, коротко кивнул и надолго засмотрелся на серую ленту дороги.

Добротное немецкое шоссе с образцовой разметкой и аккуратными дорожными знаками при всех своих достоинствах не являлось столь завораживающим зрелищем, чтобы смотреть на него без отрыва, не обращая внимания на шум борьбы и хрипы на заднем сиденье. Однако водитель как будто оглох и парадоксальным образом отреагировал лишь на наступившую через пару минут тишину, коротко спросив: