Они разобрали толстостенные маленькие чашечки, молча выпили обжигающий терпкий напиток.

С появлением Эрнесто в патио повисла тишина.

– Я вас в качестве зрителя на нашу передачу хочу пригласить. Вот моя визитка! – Лола понимала, что Сусанну упускать нельзя. – Вы мне свой номер телефона тоже оставьте на всякий случай.

Сусанна обрадованно продиктовала нужные цифры.

– Здорово! Обязательно приеду!

Эрнесто недовольно кашлянул, но промолчал.

Лола поняла, что пора уходить.

Лола и Дана ехали к участку полиции, обсуждая по дороге сведения, полученные от Сусанны. Но пришли к общему мнению, что ничего из услышанного выдать в эфир не получится.

– Про прослушку было бы интересно узнать зрителям, но как я могу это рассказать, если полиция до сих пор жену Боцоли «ведет»! Почему на нее упало такое подозрение? Из-за страхового полиса или есть еще что-то, чего мы не знаем? – рассуждала Лола.

– Но сейчас нашли лаз под забором, значит, Боцоли оттуда своими ногами ушел!

– Не обязательно, – засомневалась Лола.

Вдали показались автобусы с «тарелками» на крыше, затем здание местного полицейского участка с толпой журналистов у входа и несколько полицейских, сдерживающих наиболее шустрых папарацци.

«Неужели опоздали?» – подумала Лола и быстро втиснула «Кашкай» между двумя маленькими «Фиатами».

Домик в горах, где встречались Марио и Хелен, после небывалых двухнедельных дождей был накрыт оползнем, и они стали серьезно думать о том, как им устроить свою жизнь вдвоем.

Бонфини, который уже давно поколачивал Хелен, стал окончательно груб и невыносим. Она, как могла, скрывала свои побои от Марио, но как-то не удержалась и расплакалась:

– Не могу так больше, не могу! Давай в Бразилию уедем!

– Так разве же я против, только вот насчет Бразилии твоей как-то не знаю…

– А где еще можно жизнь начать с чистого листа?! Там у меня родные и знакомых куча, сделаем так, что никто даже не поинтересуется про твое или мое гражданское состояние. Не хочу я еще один развод переживать!

– Развод?! Еще один?! – Для Боцоли это было новостью. – Так ты замужем была?

– Была, и что? – неприязненно спросила Хелен.

– Да нет, ничего. Ты же мне не говорила про это, вот я и удивился, – попытался сгладить Марио.

– А там и говорить не о чем, какой глупости по молодости не сделаешь!

– Ну уж скажешь тоже «по молодости», старушка ты моя! – Он хватал Хелен, прижимал крепко-крепко, целовал в еще мокрые от слез щеки и губы, и они падали на кровать.

Тело ее тут же поддавалось его ласкам, точеная спина изгибалась, он ощущал, как ее соски набухают, становятся твердыми, из головы вытеснялись все мысли, кроме одной – желание обладать здесь и сейчас!

Они были вынуждены снимать номера в различных гостиницах. Боясь появляться в одной и той же, они уезжали довольно далеко, где их никто не мог знать. И это было так весело! Они гуляли по узеньким улочкам, любовались фыркающими фонтанами, без которых не обходился ни один городок в Италии, но, когда не хватало времени на поездки, встречались все в том же гроте, недалеко от завода. Лето стояло очень жаркое, а в пещере было прохладно и на удивление сухо.

Почему-то оба были уверены, что их никто не видел вдвоем, и эта безалаберная убежденность придавала их встречам определенный привкус опасности и лихого бесстрашия.

Марио, чувствуя вину перед Кьярой, решил сделать страховку своей жизни на ее имя, чем неприятно удивил Хелен.

– Зачем тебе это, не понимаю? Ты же не собираешься умирать, – заводилась она.

На самом деле не беспокойство о Марио, а ревностная обида, что тот продолжает заботиться о жене, взвинчивала женщину, сподвигнув на ненужные споры.

– Пусть будет, на всякий случай. Она привыкла к определенному уровню жизни… – не соглашался Марио.

– Ты что, не знаешь, что только в случае твоей смерти она сможет получить эти деньги? – рассерженно напоминала Хелен.

– Мне так спокойней, тем более что часть отложенной суммы я заберу. Надеюсь, что она сможет домик в горах продать, тем более что он ей никогда не нравился. Но это совсем маленькие деньги, если учесть, что его частично оползнем завалило, и от земли очищать придется.

– Ты ей вашу виллу оставляешь, неужели этого мало?! – возражала Хелен. – Да еще всем известно, что у нее отец богатый!

– При чем тут ее отец, если женщина замужем, – кипятился Марио.

Слово «замужем» окончательно выбешивало Хелен.

– Надо же, какая ответственность, – саркастически цедила она сквозь зубы, – так, может, и уезжать никуда не надо! Продолжай жить с Кьярой!

– Все! Угомонись! – Марио зарывался в ее длинные блестящие волосы, обнимал за талию, шептал ласковые утешающие слова, полные любви.

Успокоившись, они начинали планировать, как сложится их жизнь в Бразилии. Воображение уводило их далеко, на самую окраину Рио-де-Жанейро, где уже не было тех современных высоток, как говорила Хелен, а начинались небольшие дома. Они видели себя в саду вилетты на берегу океана. Тяжелые сильные волны наваливались на белый песок бесконечного пляжа, принося своим равномерным шумом долгожданное успокоение. Банановые пальмы, кусты бугенвиллеи, нежные цветы гибискуса, кактусы необычной формы – таким представлял Марио свой сад, прочитав немного о растительности Бразилии. А вдали на горе обязательно должна быть видна та известная скульптура Христа с распростертыми руками!

Их чудесным фантазиям не было конца, и Хелен заливалась счастливым смехом, а Марио радостно улыбался.

Они решили открыть ресторанчик, где Хелен воплотила бы свои кулинарные способности, а Марио вечерами мог бы устраивать концерты итальянской песни. Ведь у него такой приятный баритон! Боцоли, который изнывал на работе в плавильном цехе, боясь даже грезить о карьере артиста и тем более озвучить свою мечту, с подачи и, при поддержке Хелен вдруг понял, что чудо может свершиться!

Как-то, расслабленные после любви, они сидели у камина, потягивая горячее вино. Вдруг Марио встал и принес гитару, Хелен посмотрела удивленно и вопросительно. Он очень-очень давно не пел никому, а делал это только в одиночестве. Но сейчас ему так захотелось поделиться своими чувствами в песне!

Он негромко взял несколько аккордов, одинокая забытая гитара ответила мелодичным вкрадчивым звуком. Это был старый неаполитанский напев – он рассказывал о безответной любви, мучительной ревности и расставании. Хелен слушала, отставив стакан с вином, и прослезилась в конце.

– Но почему же они так и не смогли быть вместе?! – Она хлюпнула носом, отвернувшись, взяла салфетку и промокнула ею глаза и нос. – Ты понимаешь, что в этой жизни все зависит от нас самих!