– Ты считаешь, что это правда, а не выдумка, чтобы отвлечь следствие?

Лола заметила, что незнакомец приближается, и села в машину, закрыв хорошенько дверь.

– Не похоже, хотя бы потому, что полиции сюда нагнали целую кучу, может, им что-то еще известно, раз они в эту гору уперлись. – Дана перестала пыхтеть, видимо, остановилась.

«Место преступления», – вертелись в голове у Лолы слова полицейского, но у Даны пока нет на этот счет информации.

– Я сейчас с другой стороны водопада нахожусь и в другой части пролеска, правда, тут тоже все перегородили, не успела я вовремя. Но я пока здесь подожду, таким образом мы сможем держать точку расследования в окружении.

– О’кей! На связи! – Лоле послышался звук падающих камней.

«Надеюсь, что она там никуда не свалится», – тревожно подумала она и увидела, что незнакомец вплотную подошел к «Ниссану».

– Добрый день! Предлагаю сотрудничать! – Он нагнулся к открытому окошку.

– Садитесь, поговорим, – из любопытства согласилась Лола.

Обычно журналисты работали каждый за себя, в крайнем случае могли обменяться информацией «дашь на дашь», но не более того. Даже на одном канале существовало жесткое соперничество и борьба за эксклюзивы. Лола вспомнила свою конкурентку с первой кнопки, Бобриху, и порадовалась, что та жила в другой гостинице в центре города и не раздражала ее своим присутствием уже с самого утра за завтраком.

Мужчина сел рядом и улыбнулся:

– Меня зовут Феликс, я – писатель и живу в Австрии. – Лола удивленно моргнула. – Но решил попробовать себя в качестве криминального репортера, – продолжил он, не обращая внимание на реакцию Лолы, – понабрать, что называется, материала, уж больно случай мне показался необычный. Все же думали поначалу, что человека в печь бросили.

«Опять эти ужасы концлагеря, видимо, австрийский народ тоже падок до таких зловещих умозаключений», – определила про себя Лола.

– Правда, не самый удачный момент я выбрал, вирус, локдаун, карантин и так далее… Ну так что, согласны? – подытожил мужчина.

– А как вы себе это представляете?

– Как простой обмен информацией, а если учесть, что у меня здесь в полиции хороший друг работает, то вы только выигрываете.

«Вряд ли репортажи об этих расследованиях итальянцы будут смотреть по австрийским каналам, так что аудитория у нас с ним разная, он это понимает», – прикинула Лола.

– Давайте рискнем! Почему бы и нет, – мгновенно взвесив все «за» и «против», согласилась Лола.

– Отлично! И еще… – он несколько замялся, – я некоторые ваши передачи видел, хорошая работа!

– Спасибо! – Лоле было приятно услышать похвалу от писателя.

– Меня зацепила фраза полицейского про место преступления, вы как думаете, там действительно что-то произошло или он так просто ляпнул? – сразу же приступил к вопросам Феликс, что не очень понравилось Лоле.

– Я пока не в курсе, но это у вас друг в местном участке работает, может, он вам расскажет, что здесь случилось и почему столько полиции нагнали, – сумела «перевести стрелки» Лола.

– Когда можно, он мне сам сообщения сбрасывает. Не буду врать, эта информация, которую разрешено разглашать, только я узнаю ее первым, вот и все.

– Узнать бы ту, которая засекречена, а эту мне и без вас моя помощница достанет, – поддела его журналистка.

– Вот, например, вы в курсе про страховой полис, который имеется у жены Марио? Ни одни СМИ об этом не сообщили, – произнес он настоятельно, ожидая как минимум удивления.

– Да, я об этом от девушки, которая Кьяре по дому помогает, узнала, но мы сочли эти сведения непроверенными, поэтому пока не пустили в эфир.

– Можете считать, что проверили. Мои зрители об этом уже знают и не устают гадать, какого киллера наняла Кьяра, чтобы разделаться с мужем!

– Сильно. – На этот раз Лола порадовала своей реакцией писателя. – А если выяснится, что Боцоли жив и просто сбежал от жены? Как будете выворачиваться?

– Никак! Скажу, что это было всего лишь предположение, которое не подтвердилось, вот и все!

Лоле не нравилась нахрапистость, с которой Феликс преподносил новости, и откровенное обескураживание публики, но что-то знакомое вдруг проскользнуло в его тоне.

«А ведь в презентации репортажа он похож на меня, – вдруг посетила ее неприятная мысль. – Вот – так увидишь себя со стороны и начинаешь многое понимать и переоценивать!»

Но ей некогда было философствовать, события развивались с молниеносной быстротой, и Лола решила подумать об этом позже.

– А по поводу убитого рабочего, что вам известно? – Она отогнала сомнения и взяла ситуацию в свои руки.

– По моим данным, это самоубийство, – с превосходством, как показалось Лоле, ответил Феликс.

– Черт! – Она не сдержала изумления. – Что, уже есть заключение аутопсии?

– Да, есть, и я его читал! Черном по белому написано – самоубийство, – окончательно ошеломил он Лолу.

Она почувствовала себя так, как будто внутри нее разорвалась глубоководная бомба, разбив в клочья все предварительные догадки.

Звук падающей воды дальнего водопада как будто увеличился, громким рокотом отдаваясь в ушах.

– Но как можно из ружья самому застрелиться, не понимаю? – опомнилась журналистка.

– Значит, можно, раз профессионалы так считают. Причем там вполне доходчиво все описано. И у меня на этот счет тоже есть своя гипотеза, которую я уже изложил зрителям.

«Вот что значит писатель, – с уважением и даже с некоторым испугом подумала Лола, – версии лепит, как пирожки. А главное, не стесняется выдавать их в эфир. Хорошо, что у нас разные аудитории!»

– И какая же, позвольте узнать? – не отставала Лола.

– Конечно, – миролюбиво ответил Феликс. – Кьяра заплатила Бонфини за убийство мужа, чтобы получить страховку, но в силу того, что рабочий не был настоящим киллером, совесть его не выдержала, и он покончил с жизнью.

– Простенько, но со вкусом, – съязвила Лола. – А вы в курсе, что Кьяра сама по себе состоятельная женщина, и отец у нее очень богатый?

– Слышал. Но полмиллиона евро еще никому не помешали, – убежденно заключил Феликс, хотя в его голосе появились нотки неуверенности.

– Обеспеченный человек не пойдет из-за денег на убийство, – стояла на своем Лола.

– Но это, как посмотреть… всякие ситуации бывают, – уперся Феликс.

«Ему бесполезно что-то доказывать, – поняла журналистка, – а вот новость о самоубийстве Бонфини, которой он так милостиво поделился, надо выдавать в эфир, пока наши о ней еще не разнюхали».

Ей не хотелось давать указания Дане и Стефано в присутствии постороннего.