Запах кофе мешал сосредоточиться. Серебряный раздраженно откинулся на спинку кресла. Все-таки зря он взял в секретарши эту нахалку. Не видать теперь покоя. Вот и сейчас, вместо того чтобы думать о работе, он думает о том, какой у нее скверный характер, о том, какой у нее волнующий голос, о том, какой у нее дурацкий костюм: глухой пиджак, длинная юбка, унылый серый цвет. Интересно, она и дальше собирается приходить на работу в таком виде? Может, у этой гражданки своеобразное представление о деловом стиле. Наверняка в ее гардеробчике имеется парочка черных юбок и белых блузок. Белый верх, черный низ — классика.

А вот пахнет от нее хорошо. Кофе и ваниль. Ей идет этот запах, легкий и незатейливый. Ему нравились незатейливые запахи, а его любовницы предпочитали вычурно-изысканные ароматы от кутюр. От этих ароматов начинало ломить в висках и пропадало желание общаться. В запахе кофе и ванили не было ничего вычурного. Наверное, духи копеечные, но…

Ему хотелось, чтобы новая секретарша находилась где-нибудь поблизости, чтобы можно было услаждать свое неприхотливое обоняние. При этом неплохо бы не видеть ее саму, перепуганную и отчаянно наглую одновременно. Ему достаточно только запаха.

Аромат кофе усилился, задвигая ванильные ноты на второй план.

— Вот, — на столе перед Серебряным появилась крошечная фарфоровая чашка.

— Что это? — он изумленно посмотрел на свою новую секретаршу.

— Кофе.

— Вижу, что не чай. Почему его так мало?

— Вы хотите больше?

— Да. Раз этак в десять. Я не привык пить кофе из наперстков.

— А из чего вы привыкли пить кофе?

— Там, в шкафчике, есть чашка, — он старался быть терпеливым.

Пол-литровую чашку с надписью «BOSS» ему подарила Аннушка. Он пил кофе исключительно из нее.

— Хорошо. Этот кофе уносить? — Его новая секретарша тоже старалась быть терпеливой.

Серебряный покосился на крошечную чашку.

— Оставьте и сварите еще.

Дождавшись, когда ходячее недоразумение скроется за раздвижной дверью, Серебряный потянулся за чашкой. Кофе оказался вкусным, просто изумительным. Как раз таким должен быть настоящий кофе. Хоть какая-то польза от этой нахалки. Аннушка никогда не умела варить хороший кофе. Он сам, кстати, тоже, поэтому безропотно пил ту бурду, которую подавала секретарша.

Кофе хватило ровно на два глотка. Серебряный отодвинул пустую чашку, закурил и приготовился ждать. Что-то она там долго…

— Ваш кофе. — Теперь перед ним стояла его любимая пол-литровая кружка. Пахло от нее так же изумительно, как и от ее миниатюрной предшественницы.

— Спасибо.

— Пожалуйста.

Она даже не спросила, доволен ли он. Аннушка всегда спрашивала, а эта… То не в меру болтлива, то не в меру молчалива.

Его новая секретарша вышла из кабинета, оставив Серебряного наедине с кофе и сигаретой.

* * *

Маша вернулась домой лишь в седьмом часу вечера, уставшая, выжатая как лимон. Она догадывалась, что на новой работе поначалу будет тяжело, но не предполагала, что настолько. Наивная, она думала, что утренний инцидент с боссом — это ее главная и единственная проблема.

Она ошибалась. Ох, как она ошибалась…

После пол-литра кофе Его Княжество успокоился и перестал обращать на Машу внимание. В восемь утра в приемную ввалился молоденький паренек в нежно-зеленой униформе с букетом лилий, сунул ей под нос какую-то писульку, улыбнулся заученной улыбкой. Маша расписалась в графе «Получатель», забрала цветы. Паренек еще раз улыбнулся, теперь уже более человечно, и исчез за дверью. Маша с легким сожалением выбросила старый букет, поставила свежие цветы в вазу богемского стекла, вернулась к компьютеру. До девяти часов ничего не происходило, и Маша изнывала от безделья, а после девяти началось…

Телефон, как выяснилось многоканальный, внезапно раскалился от звонков. Незнакомые голоса — мужские, женские — наперебой требовали «соединить с Самим». Невидимые собеседники были нетерпеливы и настойчивы. У каждого из них имелось «очень важное дело, не терпящее отлагательств».

Беда в том, что Маша понятия не имела, кто такой Иван Иванович из финансового отдела и кто такая госпожа Степанова из ОАО «Компаньон», и, соответственно, не представляла, снизойдет ли Большой босс до разговора с ними или переадресует их кому-нибудь из замов. Поэтому на всякий случай она соединяла с Его Княжеством всех желающих.

Ей удалось продержаться до половины одиннадцатого, а потом дверь с грохотом распахнулась и в приемную, изрыгая пламя, ворвался сам Большой босс.

— Какого черта?! — заорал он. — Я плачу вам зарплату не за то, чтобы вы отравляли мне жизнь.

— Чем? — испуганно уточнила она.

— Ненужной болтовней с ненужными людьми!

— А я не знаю, кто из них нужный, а кто ненужный, — огрызнулась Маша. — На этот счет вводного инструктажа не было.

— Что? — Князь Серебряный растерянно потер подбородок.

— Я не медиум, чтобы по одному лишь голосу угадывать, нужен вам звонящий или нет.

— Они же представляются.

— Представляются. Только мне их фамилии ни о чем не говорят. Во всяком случае, пока.

С минуту он просто смотрел на нее, а потом, ни слова не говоря, скрылся в своем кабинете. Маша обиженно пожала плечами, уткнулась в компьютер.

Через пятнадцать минут в приемную вплыла девушка неземной красоты: модельный рост, длиннющие ноги, отработанная походка, тщательно накрашенное хорошенькое личико, волосы цвета спелой пшеницы, французский маникюр, французские духи. Тонкими ухоженными пальчиками девушка сжимала тонкую папочку. Добрых две минуты она стояла посреди приемной — изучала интерьер, скользила по Маше равнодушным взглядом. Наверное, одушевленные объекты ее интересовали намного меньше. Маша терпеливо ждала, когда юное создание насладится созерцанием лилий в вазе богемского стекла. Наконец осмотр достопримечательностей был закончен, и девушка сфокусировалась на Маше.

— Вы новая секретарша Ивана Матвеевича? — спросила она капризным голосом.

— Да. — Маша изобразила на лице приветливую улыбку.

В ответ юное создание брезгливо наморщило идеальный носик.

— Иван Матвеевич попросил меня, — она сделала ударение на слове «попросил», — подготовить вот этот список, — девушка взмахнула папкой.

Маша молча кивнула, вежливо посмотрела на девушку. Та переступила с ноги на ногу, явно не торопясь расставаться с загадочным списком, составить который ее попросил сам Иван Матвеевич.

— Как вам это удалось? — спросила она после долгой паузы.

— Что именно?

— Пристроиться на Анькино место. — В голосе барышни слышалась такая неприкрытая зависть, что Маше стало немного жаль красавицу. Наверняка девочка тоже секретарь. Только босс у нее рангом пониже, какой-нибудь Иван Иванович, начальник финансового отдела. А ей хочется быть личным секретарем Самого. Она бы идеально смотрелась в этой элегантной приемной. И рядом с Большим боссом она бы тоже идеально смотрелась. Молодая, красивая, умелая. Наверняка она спала и видела, как воцарится в этой приемной, станет здесь единоличной хозяйкой, решающей, кого можно допустить к Самому, а кого нельзя. Может, она даже планировала получить особый пропуск к Самому. Ведь она чертовски хороша. Только слепой не увидит, как она хороша. А может, Большой босс уже заметил, и особый пропуск она уже получила, поэтому и рассчитывала на место его личного секретаря. И вот вам, пожалуйста, — появляется никому не известная деваха и путает все карты. И ведь, что самое обидное, деваха-то так себе — ни кожи, ни рожи. Все это слышалось в голосе визитерши. Все это читалось на ее хорошеньком личике.