Кэйлик Орлгорд.

И это появление ознаменовал с десяток приглушенных смешков.

Поплохело мне еще до того, как я обернулась.

— О нет… — вырвался полный муки стон.

— Наверное, целуется он ужасно, раз ты его так… — хихикнула Арабель.

Обещанные нарывы высыпали вокруг рта парня, и на них уже образовалась желто-зеленая корка из гноя. Мужественности и притягательности поубавилось, Кэйлик выглядел больным и очень злым. Ах да… его лунный камень совсем не светился, будто из него разом пропала вся магия.

— Да нет, ничего так, — пискнула я и съехала как можно ниже, чтобы он меня не заметил.

Это же надо было такого наворотить!

Поздно.

Я хоть и не смотрела в его сторону, поглощенная тем, чтобы получше спрятаться, но нацеленный на меня взгляд сразу заметила. Почувствовала. Словно острым ножом, он резанул по плечу.

— Прибью, — рыкнул Кэйлик.

И я поверила. За такое точно прибьет.

— Орлгорд, оставьте в покое первокурсниц, — прокатилось по залу хриплое карканье госпожи Сораль. — Наконец нашлась хоть одна, которая смогла дать вам достойный отпор. Учите азы магии, чтобы больше не попадать в подобные ситуации, герой-соблазнитель!

Выдав гневную отповедь, госпожа ректор вернулась к своим делам. А я вдруг очень четко поняла, что хоть сейчас и пронесло, проблем с этим представителем влиятельного семейства будет много.

Дальше последовала торжественная речь, в которой Мариам красочно расписала, как же нам сказочно повезло учиться в ее школе, свод местных правил и много всякой болтовни. Нам с Арабель посчастливилось вдвойне, потому что бабушка Адарина тоже здесь училась и дома все-все нам растолковала. Остальные, впрочем, тоже особо не слушали, просто старались не шуметь, чтоб не влетело.

— Кажется, Кэю сбили корону. — Слух поймал злорадный шепоток.

— Ничего, он ее быстро поправит, ты же его знаешь.

— Ненавижу выскочек! — А вот это уже обо мне.

Предсказуемо, Орлгорда любили не все. С таким-то характером… Да еще с таким самомнением! Но и у меня завелись первые недоброжелатели. Несколько старшекурсниц смотрели так, будто сейчас проклянут. И это по-настоящему пугало, всяко у них с магией получше, чем у меня.

Арабель сосредоточенно рисовала в блокноте цветы и рядом с каждым тут же выводила перечеркнутую луну — в ее случае это был специальный знак, чтобы рисунки не наполнялись магией.

— Я не могу не рисовать, — чуть слышным шепотом пояснила она. — Руки сами тянутся.

Понять я вряд ли могла, но в мысли тут же закралась одна бредовая идея…

— Бель? А ты что угодно изобразить можешь?

— Наверное. — Моя новая сестренка была скромной и замкнутой, как большинство метаморфов. — Я еще только учусь, но…

— Бабушка говорила, что у тебя прекрасно получается, — очень кстати мне вспомнилась первая встреча с Адариной. — Сможешь кое-что нарисовать и для меня?

Вот мы и подошли к главному.

— Попробую. Только… ты ведь знаешь, что лунная магия способна дать самый неожиданный побочный эффект?

— Слышала где-то, — беззаботно отмахнулась от предупреждения. — Но я готова рискнуть.

Ближе к утру мы сидели в нашей комнате и продумывали будущий рисунок. Оставалось не больше двух часов до того, как метаморфы исчезнут до следующего восхода луны, надо было спешить, но Арабель считала свой дар опасным и требовала подробных объяснений, что именно я хочу сделать и зачем. Объяснений мне было не жалко, и бабушка вряд ли собиралась скрывать мое происхождение от семьи, но так уж вышло, что тетя и сестры не в курсе романа моего отца с проявительницей… и никто их не просветил. Вряд ли специально, просто так вышло. К тому же тайна, о которой знают хотя бы двое, — это уже не тайна. А нас как минимум трое — я, бабушка и отец. В общем, я так и не решилась рассказать всю правду.

Пришлось придумывать отговорку.

— Понимаешь… Тут у вас город предельно закрытый, еще эта стена…

— И что? — Арабель, кажется, не видела проблемы.

Я сама до недавнего времени ее не видела. Подумаешь, нельзя поехать путешествовать или что-то вроде того! Не особенно и хотелось, между прочим.

— Там, где я выросла, был парень. — Сначала я хотела попросить нарисовать какой-нибудь проход в стене, но это было слишком, Арабель бы на такое ни за что не согласилась. — Мы всего несколько дней назад познакомились, только начало что-то завязываться, а мне пришлось перебраться сюда. Ты бы не могла нарисовать мне его? Я опишу!

В светлых глазах художницы плескались сомнения.

— Шалисса, это очень опасно!

Знаю. Но разве у меня есть выбор?

— Не появится же он прямо посреди площади или перед домом бабушки Адарины? — Я внимательно посмотрела на сестру.

— Нет, это так не работает, — отвечала она уверенно.

Уже хорошо.

— Получается, ты просто даешь нам шанс?

— Призрачный шанс с непредсказуемыми последствиями. — Слова сопровождались предостерегающим взглядом.

— Согласна!

И я даже не удивилась, когда Арабель посмотрела на меня как на сумасшедшую.

— Что ж, ладно, сама напросилась. Только бабушке и маме не говори!

— Клянусь! — Я прижала руки к груди и проникновенно посмотрела на нее.

Мольберт и прочие принадлежности для рисования Норстон обещал завезти на выходных, пока же в распоряжении Арабель был большой альбом и карандаш. Она подробно расспросила меня про Джарса и склонилась над листом, сосредоточенно закусив губу.

Сердце колотилось как сумасшедшее. Но Джарс — это действительно шанс. В крайнем случае он хотя бы узнает, что со мной случилось, и убедится в своей вменяемости. Тоже результат.

Пока Арабель рисовала, я занималась самоуговорами, это даже работало. Заодно в очередной раз осознала, как здорово — иметь сестер. При условии, что вы ладите, конечно. Но без Арабель в новой школе в совершенно чужом городе с незнакомыми порядками мне было бы намного сложнее. И без бабушки Адарины. Про отца вообще молчу.

Семейство Вайрис как-то незаметно стало мне родным и дорогим, покинуть его безболезненно уже не получится.

Я как раз думала об этом, когда Бель выпрямилась, смяла лист и швырнула его в урну.

Это царапнуло, но она ничего не сказала, и я тоже решила пока молчать.

Но через несколько минут ситуация повторилась.

— Бель? — Явных причин не было, но мне стало слегка не по себе.

— Ерунда какая-то получается, — пробормотала девушка.

Минуту так и просидели, подозрительно разглядывая друг друга. В ее способностях я не сомневалась, потому что уже видела свой портрет в комнате бабушки Адарины. Сходство невероятное, будто во время его создания я сидела перед художницей. Но сейчас что-то пошло не так, а что именно — она не пожелала объяснить.