– Не будь осторожничающим ублюдком, Грейвен. Хочешь стоять здесь, весь такой храбрый, и не следить за языком, хотя я мог бы уложить тебя в ту же секунду, так будь храбрым, мудак, – я перехожу на шепот, чтобы только он мог меня слышать, и лбом толкаю его назад. – Мы с тобой оба знаем, что я вынужден позволить тебе стоять тут пока что.

Он злобно смотрит на меня, но пот, выступающий у него на лбу, говорит мне, что он вот-вот обмочит свои хлопковые монклеровские треники.

– Подкинь мне, Брейшо, – он облизывает губы и слегка отстраняется, но я напираю на него, не позволяя ему увеличить расстояние между нами.

У меня начинает подергиваться рука. Я знаю, сейчас он бросит мне в лицо, что она принадлежит ему.

– Подкинь мне, и я позволю ей сегодня ночью спать на отдельной кровати, а не в моей постели…

Мой кулак взлетает, встречает его челюсть, и он падает на гравий.

Я уже готов навалиться на него, но Кэптен и Ройс оттаскивают меня к противоположной стороне площадке.

– Проклятье, – выплевывает тренер, подкидывая свой планшет. – Так, ладно, эта половина, оставайтесь на своей стороне. – Он бросает на меня гневный взгляд. – А вы, парни, оставайтесь на этой чертовой стороне. Челночный бег, пятьдесят забегов. Начали!

Я высвобождаюсь из хватки Кэптена, и они с Ройсом закидывают руки мне на плечи, тихонько посмеиваясь.

Мне не удается сдержаться, и я тоже расплываюсь в улыбке.

К черту этого идиота.

– Йоу, Мэддок! – Я оборачиваюсь, приподнимая подбородок при виде Мака. – Машину подтвердили. Вечеринка в «Башне» в восемь вечера, все верно? – кричит он.

Боковым зрением я замечаю, как Коллинз бросает взгляд на Мака, и подавляю ухмылку.

– Ага, зови всех, кого хочешь, сегодня двери открыты для всех. – Я разворачиваюсь, и Ройс подталкивает меня локтем.

Все, мать его, устроено.

Я перекидываю одну бумажку за другой, но в них нет ничего стоящего. Имея целую библиотеку папок, Грейвены, кажется, хранят в ней только всякую бессмысленную фигню. Уйма советов по чистке бассейнов и ведению сада – все бесполезно.

С глубоким вздохом я закрываю дверь и спускаюсь по пафосной лестнице. Стоит мне только ступить на мраморный пол, как я слышу стук в дверь.

Я на мгновение замираю, уставившись на нее, и стук повторяется.

Чертов Коллинз, который сейчас устраивает проблемы на тренировке, я уверена, намеренно не позволяет мне и его служанке оставаться здесь наедине и потому отсылает ее из дома каждый раз, когда уходит. И наверняка отсылает ей сообщение каждый раз, когда возвращается домой, чтобы, упаси боже, ему не пришлось самому вешать свое пальто.

Раздается звонок в дверь.

Черт.

У меня вырывается низкий рык, и я распахиваю дверь с нахмуренным лицом, готовая послать его приятелей куда подальше, но мои брови поднимаются почти до линии роста волос, потому что передо мной возникает не кто иной, как Мария Вега, мой так называемый социальный работник.

– Рэйвен.

– Мисс Ви.

Надо же, как вовремя.

Она хмурится.

– Ты собираешься пригласить меня войти?

– Нет, – я прислоняюсь к косяку, скрестив руки на груди. – Это не мой дом.

– И тебе на это не плевать?

Я моргаю, глядя на нее. Мне плевать, я просто не хочу, чтобы она входила.

Она вздыхает.

– Ладно. Послушай, я здесь, потому что была не в курсе твоих новых договоренностей.

Я провожу языком по зубам.

– Так что же вас сюда привело, мисс Ви?

Она на мгновение бледнеет.

– Моя работа – знать, где ты находишься.

– И все же вы были не в курсе моих новых договоренностей, – я приподнимаю бровь. – Ага?

В ее взгляде появляется напряжение.

– Я… слушай, нам нужно, чтобы ты вернулась обратно в Брей-хаус, к мисс Мейбл.

Нам?

– Ничего не выйдет.

Она немного колеблется, прежде чем ответить.

– Боюсь, у тебя нет выбора.

Я смериваю ее взглядом. У меня ведь уже были подозрения насчет ее характера, которые не подтвердились, но все же. Я выпрямляюсь, держась одной рукой за дверь, а другой за косяк.

– Как вам такой вариант? Вы звоните своим людям, они приезжают и перевозят меня?

Она окидывает меня взглядом и произносит на этот раз чуть менее сахарным голосом:

– Ты и вправду хочешь, чтобы они забрали тебя, заставили пройти через слушание и отправили в другой дом-приют – и все потому, что ты не хочешь сотрудничать со мной? Я лишь пытаюсь облегчить твою участь, предлагая тебе вернуться туда, куда тебя изначально отправили.

Я фыркаю с легкой усмешкой и качаю головой.

– А вы та еще лживая дрянь, мисс Вега, – язвительно произношу я, и она начинает нервничать под моим неумолимым взглядом, на лбу у нее появляется складка. – Делайте, что вам нужно, а я останусь здесь на столько, на сколько мне нужно. – Я уже собираюсь отступить на шаг назад, но передумываю и делаю шаг вперед, на крыльцо, чтобы оказаться с ней лицом к лицу. – Так как сейчас здесь только вы и я, позвольте мне кое-что сказать. Если вы хоть как-то причастны к тому, что та маленькая девочка не проводит каждый вечер в объятиях своего отца, вы пожалеете об этом каждой косточкой своего тела.

Ее глаза расширяются, я делаю шаг назад и захлопываю дверь прямо у нее перед лицом и отодвигаюсь в сторону, чтобы она не смогла увидеть меня в окне. Я прислоняюсь к стене, чтобы отдышаться.

С этой штучкой что-то точно не так, я знаю это. И она была чертовски удивлена тем, что я в курсе про Зоуи. Ей остается только надеяться, что ее добрые намерения подкреплены законом, в обратном случае на нее обрушат свой гнев не только трое Брейшо.

Вздохнув, я наливаю в стакан немного дорогущего бурбона Коллинза и опрокидываю его в себя, опустившись на диван.

Я закрываю глаза, делаю глубокий вдох, чтобы успокоиться, потому что я вот-вот взорвусь от бешенства.

Я уже по уши в дерьме и увязаю все глубже. Вот же дура!

Мне нужно отпустить этих людей.

Всех.

Проблема в том, что я не уверена в том, что знаю, как это сделать. Каждый день вдали от них я спрашиваю себя, что я делаю здесь, рядом с Коллинзом, в его доме.

Умная девушка уже ушла бы.

Дверь распахивается, и в дом вваливается вспотевший, озлобленный Коллинз.

К моему удивлению, его плечи расслабляются при виде меня.