— Повесят? — изумился Айвс. — За убийство поселенца?

— Если вы убили его, то вы убили не просто поселенца, — проговорил я, чуть понизив голос. — Фило Фарлей служил офицером в британской армии. И он человек со связями, имейте в виду.

— Да брось ты, не такая уж он важная птица, — фыркнул Айвс. — И потом, кем бы он ни был, нам-то какая разница? Отсюда до Англии далековато.

— Ой ли? Я могу назвать тебе пять больших ранчо всего в двух днях езды отсюда. Там заправляют англичане — закадычные друзья семьи Фарлей.

Насчет пяти ранчо я, конечно, малость загнул. Энн упоминала о знакомых ранчевладельцах из Англии. Так что, возможно, в моих словах было больше правды, чем я полагал.

— А что с ней? — спросил я.

— С ней? — переспросил Айвс.

— С Энн Фарлей… сестрой Фило.

Бросив испуганный взгляд на Уолла, Айвс неуверенно проговорил:

— В жизни не слыхал, что у него есть сестра…

— Представь себе, есть. Недавно приехала из Англии. Я сам проводил ее сюда.

Теперь они по-настоящему перепугались. Айвс с виноватым видом взглянул на занесенные снегом развалины.

— Я не видел тут никакой женщины. Фарлей всегда был один.

Уолл впервые раскрыл рот и спросил:

— Ты его уже видел?

Так значит, Фарлей не погиб! А если погиб, то они об этом не знали.

Какие бы неотложные дела ни привели Айвса и Уолла в долину, сейчас все это отступило на задний план. Теперь им в первую очередь предстояло выяснить, не соврал ли я насчет Энн Фарлей. Кроме того, этим парням наверняка хотелось порасспросить Белена и насчет самого Фило.

Айвс и Уолл были вовсе не бандитами, а обычными ковбоями. Ну разве чуток погрубее или, может, бессердечней большинства из них. По их разумению, они всегда и во всем были правы. Тем более, что некоторые поселенцы действительно воровали скот. А те, что не воровали, все равно мешались под ногами. Таково, по крайней мере, было общее мнение.

И хуже всего то, полагали скотоводы, что фермеры-поселенцы занимали отличные пастбища близ рек, родников и водяных скважин. Фермеры сеяли зерно и возводили изгороди. Для скотовода же вода и трава, что воздух для легких.

Разворачивалась настоящая война за землю. Поначалу все преимущества в этой войне были на стороне скотоводов, но с течением времени удача начала склоняться на сторону фермеров-поселенцев. Не то, чтобы они были сильней, вовсе нет! Просто их становилось больше. Их убивали, морили голодом, выгоняли силой. Многие из них не выдерживали непосильной работы, морозных зим, бесконечной борьбы за выживание, — всего того, из чего состоит жизнь в Монтане и Дакоте. Словом, многие из них уезжали. Но на их место приходили все новые и новые, и так без конца.

Некоторые из них, например, как Фило Фарлей, заводили себе небольшие ранчо со скотом. Многие, опять-таки, как и он, приезжали на Запад лишь из любви к дикой природе и суровой жизни на краю света. В большинстве своем скотоводы презирали поселенцев, в чем часто оказывались глубоко неправы. Многие поселенцы стойкостью, выносливостью и способностью постоять за свои права могли поспорить с любым из скотоводов.

Фило Фарлей был рожден для жизни в диких краях. После испытаний, выпавших на его долю в Индии, он уже не мог вести иную жизнь.

Мне казалось, что и Энн принадлежит к таким же натурам. Или, может статься, я просто убеждал себя в том, во что хотел верить.

Мало кто из ковбоев, работавших на крупных ранчо, знал Фарлея. Зато он был хорошо известен деловым людям в Майлс-Сити и Шайенне и водил дружбу с англичанами, обосновавшимися в Вайоминге и владевшими ранчо в наших краях.

Но мало кто знал Фило лучше, чем я. Его считали излишне «английским», чопорным, надменным. Но я-то знал, что он не такой. Фило был крепким парнем и метким стрелком, великолепным наездником и знающим скотоводом. Когда он только приехал на Запад, ему пришлось многому научиться, но учился он очень быстро.

Роман Белен, самый богатый из соседей Фило, явно недолюбливал молодого поселенца. Правда, он совсем не знал его, но для человека с норовом Белена в этом не было необходимости. Скажу больше: знай он Фарлея, как я, он бы еще пуще его невзлюбил. Властному и надменному Белену пришлись бы не по вкусу независимость и гордость ирландца.

Хотя по большей части я находился вдали от ранчо Фило, но, когда случалось ехать мимо, всегда заезжал к нему. Несколько раз он кормил меня ужином, иногда мы вместе выпивали в Майлс-Сити и Шайенне. А один раз случайно встретились в Дэдвуде. Фило приезжал туда посмотреть, как работают на приисках. Потом мы вместе отправились в Шайенн.

Что же до Уолла и Айвса, то сейчас им было о чем поразмыслить. Убить женщину — это вам не шутки. Сейчас им хотелось лишь одного — побыстрее унести ноги и хорошенько все обдумать. И, вероятно, они попытаются повидаться с Беленом, решил я.

А что тем временем делать мне? Сидя в седле и все еще держа под прицелом удаляющихся ковбоев, я обдумывал этот вопрос. Необходимо было найти верное решение.

Но чтобы я не предпринял, я прекрасно понимал, что времени у меня в обрез. Если Фило или Энн ранены, то на морозе они долго не протянут.

По-прежнему шел снег, не очень густой, но непрерывный. Так что нечего было и думать о том, чтобы искать Фарлеев по следу. Все следы давно замело. А через час-другой не останется и моих следов.

Одно мне было ясно: среди развалин трупов нет. К тому же, судя по всему, ковбои Белена считали, что Фило удалось бежать. Значит, и его сестре — тоже.

Но куда?

Ближайшим местом, где они могли найти приют, был зимний лагерь Джастина. Они знали, что я там обосновался. Энн не очень-то хорошо представляла, где это, но я указал ей направление. Да и Фило случалось несколько раз проезжать мимо. Куда же еще они могли направиться, если не ко мне? Похоже, что сперва они отсиживались в каком-то укрытии, а бежали только тогда, когда хижина уже горела… Вернее, когда поджигатели уехали, оставив дом догорать. Но раз Уолл и Айвс уехали, не дожидаясь, когда все сгорит, значит, у них были основания считать, что Фарлей мертв или вот-вот умрет. Следовательно, рассуждал я, им удалось его ранить. Но где же они?..

Тот, кто хорошо знает местность, тот всегда найдет, где спрятаться. А уж когда день-деньской сгоняешь скот, ищешь отбившихся от стада коров или просто охотишься, то очень скоро узнаешь каждую ложбинку, каждую трещину в скалах. Поэтому я усиленно соображал, — где же в этих краях укромные места, в которых можно затаиться?

Перебирая в памяти все известные мне укрытия от ручья Повешенной Женщины до Пороховой речки, я прикидывал — каковы шансы Фарлеев добраться туда?

Мне казалось, что, скорее всего, они где-то неподалеку. Вряд ли при бегстве им удалось раздобыть лошадей, а пешком им далеко не уйти.