— Понимаете, киоски на вокзале закрываются все раньше и раньше, — сбивчиво пробормотал он, чувствуя себя полным идиотом. — Ничего не успел купить.

Дама неохотно, но разрешила. Джеймс сразу же открыл вторую страницу:

«На обложке: представьте себя в таком же виде… чёрное шёлковое жоржетовое платье с шифоновой отделкой. Боа из страусиных перьев. Тюрбан с цветком в тон платья. Сделано на заказ Зандрой Родс. Причёска Энн выполнена Джейсоном в „Видаль Сассун”. Фото Личфилда. Камера: „Хассельблад”».

Представить себя в таком виде Джеймс не мог, но, по крайней мере, он выяснил, что девушку зовут Энн. Когда красавица взглянула на него в следующий раз, он молча дал ей понять, что заметил фото. Она улыбнулась и снова вернулась к чтению.

В Ридинге дама вышла, забрав с собой «Вог». «Как повезло», — подумал Джеймс. Энн, несколько смутившись, оторвалась от книги и стала с надеждой улыбаться пассажирам, которые ходили взад и вперёд по коридору в поисках свободного купе. Когда они заглядывали в их купе, Джеймс зверем смотрел на них, и они проходили мимо. Первый раунд молодой лорд Бригсли выиграл. Когда поезд набрал скорость, он решился разыграть гамбит, который, в его понимании, был вполне приемлем:

— Мне понравилось фото на обложке «Вог». Между прочим, снимал мой старый приятель Патрик Личфилд.

Энн Саммертон взглянула на попутчика. В жизни она была ещё красивее, чем на фото, о котором он говорил. Тёмные волосы, чуть-чуть подстриженные по последней моде «Видаль Сассун», большие карие глаза и безупречная кожа создавали тот нежный облик, который Джеймс нашёл неотразимым. У неё была стройная, изящная фигура, необходимая всем топ-моделям, чтобы зарабатывать на жизнь, но Энн ещё обладала и той грацией, которой многим из них недоставало. Потрясённый, Джеймс хотел услышать её голос.

Энн привыкла, что мужчины пытаются завязать с ней знакомство, но её немного смутило замечание о лорде Личфилде. Если это его друг, то разумно быть хотя бы вежливой. Ей даже начинала нравиться застенчивость Джеймса. Чтобы познакомиться с девушкой, он нередко надевал на себя такую маску, но на этот раз его застенчивость была совершенно искренней.

Джеймс предпринял ещё одну попытку:

— Наверное, трудно работать моделью?

«Какая чушь! — думал он. — Почему просто нельзя сказать ей, что она классная? Давайте поболтаем немного, и, если после этого я не решу, что ошибся, мы можем начать наше знакомство прямо здесь». Но так с девушками не знакомятся. Он понял, что ему придётся действовать, как всегда.

— Пережить можно, если платят хорошо, — ответила Энн, — но сегодня был очень тяжёлый день. — Её голос звучал нежно, с лёгким континентальным акцентом, который понравился Джеймсу. — Весь день пришлось улыбаться в рекламе зубной пасты «Клоуз-Ап»: фотограф все никак не мог сделать приличный снимок. Одно радует: съёмки закончились на день раньше контракта. А откуда вы знаете Патрика?

— Мы вместе учились на первом курсе в Хэрроу. Когда надо было увильнуть от работы, даже я не мог с ним тягаться в этом.

Энн искренне тихонько рассмеялась. Значит, этот молодой человек не обманывает, что знаком с лордом Личфилдом.

— А сейчас вы часто встречаетесь с ним?

— Не очень. Так, на званых обедах, иногда. А он вас много фотографирует?

— Нет, — ответила Энн, — только один раз — для обложки «Вог».

За оживлённым разговором тридцать пять минут пути между Ридингом и Лондоном пролетели совсем незаметно. Джеймс шёл рядом с Энн по платформе Паддингтонского вокзала и наконец, набравшись смелости, спросил:

— Можно я подвезу вас до дому? Моя машина стоит за углом на Крейвен-роуд.

Энн не хотелось ловить такси в такой поздний час, и она приняла предложение.

Джеймс довёз её на своём «альфа-ромео». Он уже свыкся с мыслью, что не сможет больше держать этот роскошный автомобиль: цены на бензин ползли вверх, а доходы — вниз. Он без умолку болтал всю дорогу. Выяснилось, что Энн живёт на Чейн-роу в многоквартирном доме с видом на Темзу. К большому удивлению девушки, он просто высадил её у подъезда и попрощался, даже не попросив номер телефона. Фамилию он тоже спрашивать не стал. К тому же и она не знала, как его зовут. «А жаль», — подумала она, закрывая входную дверь: он приятно отличался от остальных мужчин, работавших в рекламном бизнесе, — они все считали, что уступчивость девушки подразумевалась сама собой только потому, что она позирует в нижнем бельё.

Но никакой ошибки не произошло: Джеймс поступил именно так, как хотел. Он уже усвоил, что девушки просто таяли от его нежданного звонка. Поэтому он выбрал свою излюбленную тактику — оставить впечатление, что они никогда больше не увидятся, особенно если первая встреча прошла успешно. Вернувшись домой на Кингс-роуд, молодой лорд Бригсли попытался трезво рассмотреть сложившуюся ситуацию. В отличие от Стивена, Робина и Жан-Пьера, впереди у него оставалось тринадцать дней и ни одного мало-мальски подходящего плана, как победить Харви Меткафа. Зато появились планы в отношении Энн.

Утром Стивен предпринял кое-что ещё для своего расследования. Начал он с того, что подробно изучил принципы управления университетом. Он посетил приёмную вице-канцлера в здании Кларендона, где пробыл некоторое время, задавая странные вопросы его личному секретарю мисс Смолвуд. Затем пошёл в приёмную секретаря университета, где тоже проявил немалое любопытство. Его день закончился в Бодлеанской библиотеке, где Стивен выписал несколько статей из устава университета. Среди других походов за эти две недели значились визит в оксфордскую швейную мастерскую «Шефферд и Вудворд» и посещение Шелдонского театра, где Стивен просидел целый день, наблюдая церемонию вручения студентам дипломов бакалавров искусств. Также Стивен изучил расположение «Рэндолфа» — самого крупного отеля Оксфорда. На это занятие он потратил довольно много времени, так что даже привлёк к себе внимание портье, поэтому пришлось поспешно уйти, пока тот не заподозрил что-нибудь неладное. Затем, снова вернувшись в Кларендон, он встретился с казначеем университета и после договорился с привратником о проведении экскурсии по зданию. Не особо распространяясь о причинах, Стивен довольно неопределённо высказался, что ему хочется на «Энкению» — показать Кларендон одному американцу. — Ну, вы же понимаете, это непросто…— начал было привратник. Стивен старательно и нарочито медленно сложил фунтовую купюру и протянул ему. — Однако, уверен, можно найти выход, сэр.

Между походами во все концы университетского городка Стивен много размышлял у себя в кабинете в большом кожаном кресле и ещё больше писал за столом. К концу второй недели его план был готов для представления компаньонам. Он поставил спектакль, как сказал бы Харви Меткаф, и теперь хотел, чтобы премьера не провалилась.

На следующее утро после оксфордского обеда Робин встал пораньше и, чтобы избежать за завтраком нежелательных вопросов жены, сразу уехал в Лондон. На Харлей-стрит его приветствовала мисс Мейкл, секретарь и регистратор.

Эльспет Мейкл, немногословная шотландка, отдавалась работе до самозабвения. Её преданность Робину — так она не называла его даже в мыслях — видели все окружающие.