Сердце мма Макутси упало. Если раньше она опасалась, что будет связана с этим человеком и на других занятиях, то сейчас этот страх только укрепился.

— Я не уверена, что смогу еще прийти, — выпалила она. — Я очень занята.

Мистер Фанопе покачал головой:

— Вы должны прийти, мма. Ваш друг нуждается в вашей помощи в танцах, разве не так, рра?

Пхути Радипхути, просияв от удовольствия, принялся промокать лоб красным носовым платком.

— Я очень рад танцевать с…с… — Слова выговаривались медленно, с трудом, и мистер Фанопе, не дослушав, перебил его:

— Прекрасно. Значит, мы увидим вас обоих в следующую пятницу. Очень хорошо. — Он обратился к следующей паре: — Некоторые из тех, кто пришел сюда, на самом деле не нуждаются в уроках. Но вы нуждаетесь.

Выйдя на улицу, мма Макутси и Пхути Радипхути молча пошли к автомобилю, припаркованному за скобяной лавкой. Автомобиль Пхути Радипхути стоял довольно далеко, скромный белый автомобиль с косо торчавшей антенной. Но машина кое-что рассказала о нем мма Макутси. Как ей говорила мма Рамотсве, сам факт, что у человека есть машина, уже что-то значит: «Это значит, что у него хорошая работа, мма. Теперь взгляните на его руки, мма, и на его ботинки, и вы увидите, сколько они расскажут о нем». Когда Пхути Радипхути включал зажигание, мма Макутси посмотрела на его руки, но они ничего ей не сказали. Или, по крайней мере, сказали одно, подумала она, улыбнувшись про себя. У него были целы все пальцы. Он не был мясником.

Она показала ему, как доехать до ее дома, где он выпустил ее из машины, не выключая двигателя. Она была рада, что он не ждет от нее ничего большего, и, вежливо поблагодарив, выскользнула из машины.

— Увидимся через неделю, — сказала мма Макутси, хотя не собиралась этого говорить.

Она не собиралась давать никаких обещаний, но пообещала — скорее из жалости. И заметила, что мужчина оценил ее жест, улыбнувшись и начав что-то говорить. Но не закончил. Слова превращались в кашу, и он замолчал. Мма Макутси закрыла дверцу и помахала своему спутнику, и он уехал в своей белой машине, а она смотрела, как ее красные огоньки исчезали в темноте.

Велосипед отремонтировал младший ученик. Ему пришлось выпрямить руль и выправить обод, и в результате, даже если велосипед не стал таким как новый, на нем все же можно было ехать без опаски. Мма Рамотсве предпочла бы сказать владельцу, что все прекрасно, что велосипед стал даже лучше, чем прежде, но она чувствовала, что не может за это поручиться. Так что ей пришлось сказать, что они сделали все что могли и что она надеется, что владелец будет удовлетворен ремонтом.

Мма Рамотсве попросила мужчину прийти в мастерскую за велосипедом, и вот он тут, стучит в дверь ее офиса, держа в руке шляпу. Она попросила его войти, и он повиновался, но вошел не так уверенно, как обычно входят мужчины, а как-то сконфуженно. Заметив это, мма Рамотсве подумала, что это, очевидно, результат пребывания в тюрьме, точнее, результат пребывания там честного человека, осужденного несправедливо. Может ли быть больший вред, большая рана? Знать, что ты осужден за то, чего не делал, или за то, что сделал, но не заслуживал за это наказания. Это, должно быть, очень болезненно, подумала она.

Мма Рамотсве встала, чтобы поприветствовать вошедшего.

— Добро пожаловать, рра. Входите и садитесь, мы поговорим…

— Он не готов? Не отремонтирован?

Она улыбнулась, желая успокоить мужчину.

— Разумеется, готов, рра. Мы сделали все что могли, или, вернее, сделал ученик — вы можете с ним повидаться — сделал все что смог. Я надеюсь, что с велосипедом все в порядке.

Облегчение мистера Полопетси было несомненным.

— Я очень рад, мма. Мне нужен велосипед, чтобы искать работу.

Мма Рамотсве обменялась взглядами с мма Макутси, сидевшей на другом конце комнаты за своим письменным столом.

— Да, рра, — начала она. — Я должна вам кое-что сказать по этому поводу. Я хочу сказать.

Тут мистер Полопетси вдруг поднял руку, чтобы ее остановить.

— Нет, мма, — произнес он внезапно окрепшим голосом. — Пожалуйста, не говорите. Слишком много людей объясняло мне, как найти работу. Все они говорили, что я должен зайти туда-то и туда-то. Я так и поступал, но ничего хорошего из этого не выходило. Всегда одно и то же — я рассказывал, что со мной случилось, меня благодарили и говорили, что ничем не могут помочь. Вот что мне говорили. Каждый раз. Так что, пожалуйста, ничего мне не говорите. Я знаю, что вы добры, но уже слышал подобное множество раз.

Мужчина замолчал и снова приобрел сконфуженный вид, как будто смелость, которая требовалась для его заявления, покинула его.

Мма Рамотсве посмотрела на него.

— Я не собиралась вам это говорить, рра, — тихо возразила она. — Не собиралась давать вам советы. Нет, я хотела предложить вам работу. Только и всего.

Несколько минут мистер Полопетси молчал, только смотрел на нее, а затем, полуобернувшись, взглянул на мма Макутси, словно ища подтверждения.

— Да, рра, — сказала она. — Мма Рамотсве не говорит того, что не имеет в виду. Она собирается предложить вам работу.

Мма Рамотсве наклонилась вперед и похлопала рукой по столу.

— Работа прямо здесь, в мастерской, — сказала она. — И возможно, вы сможете немного работать и на нас. Сможете нам помогать.

Казалось, мистер Полопетси никак не мог взять в толк, что ему говорят. Он открыл рот, чтобы что-то сказать, и тут же закрыл его. Потом задал вопрос:

— Это работа надолго? Или только на несколько дней?

Мма Рамотсве опустила глаза. Она не обсудила этого с мистером Матекони и сейчас, увидев надежду в глазах мистера Полопетси, должна была принять решение.

— Во всяком случае, на год, — сказала она твердо. — Мы не можем знать, что случится потом. Но на год вы обеспечены работой.

Сказав это, она посмотрела на мма Макутси, брови которой приподнялись. Мма Макутси понимала, что это взыграла импульсивная сторона натуры ее работодательницы, как иногда она взыгрывала и в мистере Матекони. В них обоих иногда брала верх доброта, а затем им приходилось выслушивать упреки друг от друга. О двух таких случаях мма Макутси было известно. Именно так действовала мма Рамотсве, предложив ей должность помощника детектива. Мма Макутси знала, что предложение было сделано в тяжелые в финансовом отношении времена, когда здравый смысл подсказывал совершенно противоположное решение. Но мма Рамотсве оказалась неспособна разочаровать ее и поступила так, как подсказывало ей сердце. А разве не то же самое сделал мистер Матекони, когда взял двух детей из сиротского приюта? Всем известно, что мма Потокване умела воздействовать на мистера Матекони и, должно быть, как-то запутала его, чтобы он принял это непростое решение. Так или иначе, хитрая хозяйка сиротского приюта знала, как сыграть на добрых струнах души мистера Матекони. Таким образом, теперешнее решение нисколько не было неожиданным, хотя мма Рамотсве придется признаться мистеру Матекони в том, какое она дала обещание.