От звука своего имени я вздрогнула. Не успокоившись на этом, Аррен медленно наклонился ко мне и медленно, словно показывая свою власть, прикоснулся губами к моим губам, а потом так же медленно отстранился, глядя в мое лицо. Я даже не закрыла глаза — просто бездумно смотрела перед собой. Аррен уже было открыл рот, чтобы сказать что-то еще, как входная дверь хлопнула. Его взгляд тут же стал собранным, и он мигом пересадил меня на диван, как куклу, и занял место напротив. Перед тем, как в комнату зашли, он даже успел щелкнуть пальцами, набрасывая на меня морок Мирры, и протянуть руку, чтобы с заботливым видом поправить мои растрепавшиеся волосы, отчего меня передернуло.

— Мирра, генерал Ву, — слегка удивленно произнес император, быстрым шагом заходя в комнату, и тут же остановился, нахмурившись, — Что тут происходит?

Вскочивший при его появлении генерал обернулся на меня и, видимо, обнаружив, что я все еще сижу на диване в полной прострации, укоризненно произнес:

— Прошу прощения, Мирра просто немного не в настроении. Расстроилась, что проводит с вами так мало времени. Вы же знаете, женщины бывают такими мнительными.

Я невольно восхитилась его актерскими талантами — в его голосе звучала искренняя забота. Вот кому нужно было притворяться Миррой… Однако император тоже смотрел на меня, и я кое-как выдавила из себя жалкую улыбку.

— Знаете, генерал, мне не нравится, что после вашего визита моя жена так расстроена, — внезапно произнес император, — лучше не заходите к ней. Пока я не отменю свое распоряжение.

Я невольно выдохнула и бросила на императора благодарный взгляд. Неужели он что-то почувствовал, глядя на меня?

Аррена его распоряжение явно взбесило, но он мог лишь молча поклониться и удалиться. Уже перед порогом он бросил на меня предостерегающий взгляд, но я проигнорировала его. Если он не сможет приходить в мои покои, значит, у меня есть передышка. Небольшая. — поправилась я, потому что император сел на то же место, где до него сидел генерал, и устроился поудобнее, словно настраиваясь на долгий разговор. Я судорожно стиснула пальцы, в которых до сих пор был зажат бутылек с непонятным зельем, и попыталась улыбнуться ему как можно натуральнее:

— Может быть, чаю?

Император не стал отказываться от чая и даже взмахнул рукой, подогревая остывшую в чайничке воду до состояния кипятка. Однако, он не спешил начинать разговор и, пока я разливала чай, обхватив обеими руками тяжелый чайник, разглядывал меня странным взглядом — словно видел впервые. Может, все-таки зелье, не позволяющее видеть сквозь иллюзии, ему не помешает?

О чем я только думала, когда соглашалась на все это! Хотя теперь я знаю, что никакого выбора у меня на самом деле не было — если бы я не вышла к императору добровольно, Аррен бы приказал мне это сделать.

Чайник дрогнул в моих руках, и, обнаружив, что жидкость уже почти переливается через край, я поспешно поставила его на подставку и села. Бутылек, спрятанный в карман, казалось, был заметен через все многочисленные слои юбки. Что же мне делать?

— Как спалось? — нейтрально спросил император, протягивая руку за своей чашкой, и я машинально хлопнула его по ладони.

— Чай еще не заварился, — неверным голосом отозвалась я, растягивая губы в блеклой улыбке, — мне прекрасно спалось, а вам?

— Мы же перешли на «ты», — напомнил Рэйден, и я вдруг поняла, что мне нужно делать.

Я не могу не подлить ему зелье; я не могу сказать, что я — не Мирра. Аррен четко приказал этого не делать. Но я должна делать только то, что он приказал — а он не говорил вести себя адекватно и нормально. Значит, я должна действовать как можно подозрительнее, чтобы император сам обо всем догадался. Это мой единственный шанс…

Потому, ничуть не таясь, я вытащила темный бутылек и, откупорив его, вылила в одну из чашек.

— Вот это ваша чашка, то есть, твоя, Рэйден, — пропела я, протягивая ему чашку, но, когда он уже поднял руку, поставила ее обратно на стол.

— Передумала, сегодня пей из моей чашки, — капризным тоном заявила я, протягивая ему другую чашку. Император принял ее, вздернув бровь, и задумчиво заглянул внутрь. Да, лучше теперь не пить и не есть ничего из моих рук…

Свою же кружку я, поднеся к лицу, тщательно осмотрела и обнюхала — действительно, ни запаха, ни цвета. Развернувшись, я выплеснула содержимое кружки в горшок с раскидистым фикусом слева от меня, а саму кружку бросила под ноги и раздавила каблуком. Если Аррен задумал с моей помощью отравить императора, то ему придется подумать над формулировками своих приказов — и, надеюсь, император догадается обо всем раньше него и поможет мне.

— И что это было? — с любопытством поинтересовался император. Его серебристые глаза искрились, и я вдруг подумала, что они похожи на таинственно сияющий под лучами луны иней. Странно, не замечала раньше, что у него такие красивые глаза.

— Ничего, просто передумала пить чай, — безмятежно отозвалась я.

— Так вернемся к моему вопросу, — Рэйден взял в руки бутылек от зелья, все еще стоящий на столе, и посмотрел его на просвет, а потом сделал над ним какой-то пасс. Я облегченно выдохнула — все-таки догадался! — Как ты спала, дорогая? Сны не снились? Лунатизм не мучил?

— Лунатизм? Нет, — удивленно отозвалась я.

— А может, ты все-таки ночью встала и поехала в город? Прямо не просыпаясь, во сне? — намекнул император, и я так же безмятежно отозвалась:

— Может быть…Но я бы запомнила. А так — ничегошеньки не помню, ни ледяного замка, ни таверны, ни…

Я замолчала, вспомнив, что еще я «не помню». То, как он меня поцеловал. Вот про это лучше не упоминать, а то я растаю от стыда, как снеговик по весне. И придется императору лепить себе новую жену.

— Ну, тогда, может быть, ты уже признаешься, что ты — не Мирра? — внезапно серьезно спросил император, отложил бутылек. Я неуютно заерзала — он смотрел на меня так, как будто от моего ответа зависело что-то важное в его жизни.

Я не могла ни кивнуть, ни моргнуть, ни согласиться, ни написать ответ — Аррен же сказал, чтобы я не сообщала об этом ни одним возможным способом. И поэтому, подумав, я честно сообщила:

— Не могу.

— Не можешь или не хочешь? — уточнил император, глядя на меня изучающим взглядом, и я облегченно выдохнула. Неужели он понял меня правильно?

— Не могу, — еще раз с сожалением отозвалась я, и он кивнул, словно в такт своим мыслям.

— А…как вы догадались? — мне все равно казалось неправильным звать его на «ты» — я ведь не была его настоящей женой, и теперь он точно это знал.

Внезапно протянув руку, он провел ладонью по моему запястью, снизу вверх, и узкий рукав собрался гармошкой.

— Брачный браслет, — пояснил он, обхватывая его пальцами, — у Лиарры его быть не должно — но он почему-то был на ней.