Она повернулась и направилась в коридор, открыла входную дверь и вежливо показала ему на выход.

– Ты выгоняешь меня? – спросил он обеспокоенно.

Она поджала губы.

– Анатоль, мой муж был на тридцать лет старше меня. Ты думаешь, я не научилась быть предельно внимательной к своей репутации? – Ее голос дрогнул. – Ради Ники, пожалуйста, уходи.

Он приблизился к ней. Кристин затрепетала. Расстояние между ними сократилось настолько, что воздух казался наэлектризован и искрил.

Анатоль пытливо заглянул ей в глаза.

– Ты хочешь меня, Тиа?

В его голосе она слышала заботу и некую близость. Когда‑то ей было привычно слышать его голос каждый день, когда‑то ей было это необходимо как воздух. За пять долгих лет она отвыкла. Теперь ей казалось, что между ними снова возродилась забытая связь.

Она не могла ни дышать, ни шагу ступить.

Анатоль протянул руку и нежно – как же невыразимо нежно – провел по ее щеке и чуть приоткрытым губам. Тиа была сама не своя, она стояла, боясь, что вот‑вот упадет в обморок.

– Ты стала еще краше, – сказал он нежно.

Он смотрел ей прямо в глаза, гипнотизировал ее.

– Я так и не смог забыть твою красоту. Ты такая милая… – шептал он.

Она покачнулась, не имея больше сил держаться, как будто все, что ее удерживало, – это его взгляд.

– Такая красивая, – снова прошептал он.

Медленно наклонился и припал к ее губам. Она не шелохнулась, не могла, не смела.

После нежнейшего, как прикосновение перышка, поцелуя, Анатоль немного отстранился, ища глазами ее взгляд.

– Когда‑то ты тут же растаяла бы в моих объятиях, Тиа. – Он улыбнулся той самой улыбкой, которая заставила ее вспомнить все, что между ними было, и, приподняв ее голову за подбородок, произнес: – Такая маленькая, такая хрупкая… – Он снова улыбнулся. Выражение его лица изменилось. – Ты снова будешь таять в моих объятиях, Тиа.

Если бы он не подобрал ее на дороге тогда, она бы сейчас не была той, кем стала, – вдовой его дяди, на руках с маленьким ребенком, которому нужен заботливый, любящий отец, как и любому ребенку. У Анатоля хоть и был отец, но любви он никогда не получал и хотел дать это Ники.

Будущее было ему понятно. Оно крутилось вокруг женщины, которая снова вошла в его жизнь и придала значимости происходящему. Ее повзрослевшая оформившаяся красота возбуждала его сильнее, чем невинная милота пять лет назад. В этом не было сомнений.

Анатоль убрал руку и улыбнулся ей, уверенно, самонадеянно.

– Ты растаешь, Кристин, в нашу первую брачную ночь, – пообещал он хриплым, чувственным голосом и ушел.

Кристин лежала в постели и смотрела в потолок. Она не могла уснуть. Мысли хороводом крутились в голове. Она старалась разобраться со всем по порядку, но у нее получалось вырывать лишь отдельные крохи из запутанного клубка.

«Он хочет жениться на мне».

«Он ненавидит меня».

«Он поцеловал меня».

Она ворочалась с боку на бок, но не находила покоя. Забылась Кристин лишь под утро, провалившись в тяжелый сон от физического и эмоционального переутомления. Проснувшись несколькими часами позже, она была уверена только в одном – страсть.

Всепоглощающая, безумная страсть.

Однажды она уже чувствовала это, так же сильно, так же опасно. Однажды это чуть не погубило Тиа, если бы не Василис.

Когда Анатоль жестко и четко выставил ей условия, при которых они смогут продолжать отношения, она была в отчаянии и рассказала Василису. Ей не с кем было больше поделиться. А он выслушал ее. Позволил ей выплакаться. Она не боялась показаться ему слабой, жалкой, отчаявшейся. Ему она могла излить душу.

«Он спас меня. Я сгорала в страсти и непонимании, а он вытащил меня, дал шанс. Я была на грани опустошения, узнав, что Анатоль далек от того, о чем мечтала я», – думала она.

Кристин подошла к окну и посмотрела в сад. Она любила этот дом, это место, тихое, спокойное, семейное, вдали от городской суеты. Оно так сильно напоминало ей жизнь с Василисом. Он даровал ей покой, когда жизнь ее летела под откос.

Кристин перевела взгляд на двери, которые вели в гардеробную, а затем в комнату Василиса. Теперь она пустовала.

«Я тоскую о нем. Мне не хватает его доброты, его участия, его мудрости».

Со смерти Василиса прошло несколько месяцев, и его образ постепенно начал увядать в ее голове. Его вытеснял образ мужчины, который снова изо всех сил пытался войти в ее жизнь. Так же как ее муж когда‑то занял в ее жизни место Анатоля, теперь Анатоль старался стать главным в ее жизни.

Он сам предлагает ей то, от чего раньше бежал.

«Ты хочешь меня», – звучали в ее голове слова Анатоля, а затем она почувствовала его поцелуй на губах. Этими словами он возбуждал ее.

Задыхаясь от невозможности избавиться от вчерашнего наваждения, Кристин сделала невероятное усилие, чтобы отодвинуть в сторону мысли об Анатоле и наконец заняться делами, которые никто не отменял.

Однако, когда она отправилась в детскую, чтобы дать няне Рут несколько часов отдыха, первое, что спросил ее сын, было:

– Анатоль сказал, что дед попросил его заботиться обо мне. Где же он?

Оказалось, что Ники помнит, что говорил Анатоль вчера у его кроватки. Он казался таким сонным, но он помнил. Она ответила что‑то невнятное и увидела, как Ники огорчился.

Кристин изо всех сил старалась отвлечь его, они почитали вместе, но внезапно лицо Ники просияло. Он услышал звук мотора у дома. Через несколько минут послышались решительные мужские шаги на лестнице. Дверь открылась. На пороге стоял Анатоль.

С восторженным криком Ники бросился к нему и обнял. Анатоль подхватил его на руки. Кристин оставалось только наблюдать, как неподдельно радуется ее сын и как каждое движение Анатоля говорит о том, как он рад снова увидеть Ники.

Он повернулся к Кристин. Ники висел у него на шее. Оба улыбались, такие довольные, такие похожие…

В ее ушах звенело, голова кружилась. Кристин не могла пошевелиться.

– Кто хочет отправиться в удивительное приключение сегодня? – спросил Анатоль.

Глаза Ники тут же загорелись восторгом.

– Я, я! – закричал он.

Анатоль поставил его на пол и взглянул на Кристин.

– Погода чудесная, почему бы нам не прогуляться всем вместе?

Она открыла было рот, чтобы озвучить сто причин, почему они не пойдут, но лицо Ники светилось счастьем, и Кристин не смогла отказать.

– Почему нет, – еле слышно произнесла она. – Я скажу няне.

Кристин поспешно удалилась.