массовым. Это требовало больших вложений времени и сил, да и стоили они очень прилично. Любая такая машина, по сути, являлась большим артефактом, причём собранным для кого-то конкретного. Как правило, управлять им могли только определённые люди или их родственники. Не знаю уж, как именно всё это реализовывалось, но важным было другое. Каждый автомобиль индивидуален, и это означает, что у каждого из них своё немного отличающееся звучание. А сейчас я осознал, что уже почти месяц где-то на заднем фоне постоянно слышу этот слабый звук. Слышу только тогда, когда усиливаю свои органы чувств, но всё же слышу. Уже целый месяц! Как говорится, если у вас паранойя, это ещё не значит, что за вами не следят. За мной вот как раз следят. И я очень даже догадываюсь кто именно. Вот с этим неприятным знанием и накатившим чувством страха я и заходил в школьные ворота. Опять солнце слепит глаза, надо уже придумать, как с этим разобраться.

Однако, самая главная неприятность ждала меня дальше. Неприятность, вонь которой я так явно чувствовал ещё два дня назад. Сейчас эта «неприятность» не воняла, она просто стояла недалеко от ворот и пялилась в мою сторону. Точнее стоял. Зиг, собственной персоны. Парень всем своим видом давал понять, что кого-то ждёт. И стоило только подойти, как он тут же выдал.

— Запомни одну важную вещь. Не прикасаться к Анне. Не смей даже думать о ней. Ты всё уяснил?

Чего? Это он сейчас приказывает? Не выясняет ситуацию, не просит, а буквально приказывает? Он, приказывает мне!? Он, безродный пацан, который только и делает, что бегает вокруг находя рояли под каждым кустом и получая всё даже не прикладывая усилий. Идиот, ещё даже не ставший полноценным гражданином и не понимающий что сам является виновником большей части чужих проблем. И он приказывает мне? Члену благородной семьи с четырёхсотлетней историей, который всё равно каждый день рвёт жилы ради будущего. Мне, человеку уже прожившему целую жизнь и понимающему, что у действий всегда есть последствия! Я бы никогда не допустил чтобы Анна оказалась в такой ситуации, а он даже не понимает что с ней происходит и чем оно грозит самой девушке и её семье! В этот момент, я физически ощутил, как на меня смотрят предки. Смотрят и оценивают, что произойдёт дальше, чтобы понять, достоин ли их потомок своей фамилии, достоин ли он своего рода? Вся эта кутерьма последних месяцев, эта оправдавшаяся паранойя, эти неудачные драки, в которых я ничего не мог сделать, эти тупые интриги других семей в которые меня втягивают. Всё словно смешалось в единую гремучую смесь где-то там, внутри. А ещё этот грёбаный «главный герой», который смеет смотреть на меня свысока, словно на мусор. И это сраное солнце, которое продолжает меня бесить и светит позади «героя», словно создавая нимб для это ублюдка. Короче, я сорвался и меня понесло.

— Да как ты смеешь, жалкая безродная шавка, отдавать приказы благородному? Ты вообще забыл, в каком месте живёшь? Или возомнил, что твоё мнение имеет хоть какое-то значение в нашем мире? Такую шваль как ты в Империуме развешивают на столбах с содранной кожей, чтоб все остальные безродные ублюдки знали, что их ждёт, если они посмеют перечить благородным.

— Да у тебя кишка тонка самому что-то мне сделать. Или что, сразу побежишь жаловаться папочке?

Эта его фраза взбесила меня только сильнее.

— Вот именно поэтому ты и остаёшься подзаборной безродной шавкой, которая не понимаешь важных вещей. Нас потому и зовут благородными, что мы не просто одиночки, каждый из нас часть какого-то рода. Я часть семьи, и вся семья, весь род, тоже часть меня. Моя сила это сила всех моих предков, всех тех, чья кровь течёт в моих жилах. Сила тех, кто построил наше поместье, и да, в том числе сила моего отца. И пока ты этого не поймёшь так и останешься навсегда тупой безродной скотиной. Скотиной, которая где-то наскребла немножко возможностей, и возомнила о себе не пойми что. Стоило тебе проявить лишь чуточку таланта, как тут превратился в животное, которое просто творит, что хочет и даже не понимает последствия своих действий.

Пока я выплёвывал всё это ему в лицо, Зиг тоже закипал всё сильнее.

— А сможешь ли ты повторить это, когда я вобью твои зубы в твою же глотку. Я вызываю тебя на дуэль!

Ну уж нет, так просто у него ничего не выйдет.

— Ты, вызываешь меня?! — хотел бы я рассмеяться в этот момент, но моё лицо искажённое гневной гримасой, просто не смогло этого сделать, — Да кто ты такой, чтобы меня вызывать? Когда подзаборная шавка начинает лаять, с ней не устраивают дуэли. Её просто запинывают обратно в ту дыру, из которой она вылезла. Я соглашусь на дуэль с тобой только в двух случаях: либо если ты приползёшь на коленях к воротам моего дома и будешь в слезах меня умолять, либо если я буду абсолютно точно уверен, что после этого у тебя не останется никаких шансов на будущее. Потому что такому мусору как ты не место в Империуме!

Он аж застыл с открытым ртом в полной растерянности. Да, так тоже можно. Добро пожаловать в реальность, шваль. Не став ожидать продолжения я прошёл мимо и направился к зданию школы. Хотелось, конечно, ещё и толкнуть его плечом, но до такой мелочи я не опустился. К тому же это можно было бы счесть за первый удар. Зато теперь, если он только посмеет напасть со спины… О да, я даже хотел этого. Нападение на благородного. После такого я бы лично проследил, чтобы отец оторвал ему голову. И никакая дурацкая «сюжетная броня» не спасла бы Зига от столкновения с жестокой реальностью.

Обострённый слух, уже улавливал его движения, и я с нетерпением ждал последней ошибки в жизни этого идиота, когда двери школы распахнулись прямо перед моим носом. Оттуда чуть ли не вылетел завуч в сопровождении нескольких благородных учеников. Питер Вальд и ещё парочка парней из дружественных с его семьёй родов. Вот только этих проблем мне не хватало.

Но они пролетели мимо, даже не заметив меня, и кинувшись к Зигу. Ах да, как можно забыть, что это не я тут главный герой. С другой стороны, этими действиями они его остановили и спасли от фатальной ошибки. Ну что ж, похоже, «сюжетная броня» может работать и так. Я не стал особо вслушиваться в их разговор, но