– Гюнти? Какая приятная неожиданность, – прощебетала весьма привлекательная блондинка.

Она тут же, без приглашения, села на свободный стул за нашим столиком и очаровательно улыбнулась моему сопровождающему. Кристиан удостоился небрежного царственного кивка и пробормотал в ответ стандартное приветствие. Я с интересом перевела взгляд на «Гюнти», которому все эти телодвижения явно не понравились. Суровая межбровная складка, разгладившаяся к этому времени, появилась опять.

– Добрый день, Матильда.

Голос был весьма прохладен, но блондинку не остудил. Она затрепетала ресничками, послала в Штадена обворожительную улыбку и пару горячих взглядов.

– Полковник Циммерман – такая злюка. Ни в какую не соглашается отпускать тебя к нам на спектакли. Говорит, ты очень занят. Хотела бы я знать, чем таким ты занят, что не можешь ко мне выбраться. – Она капризно надула губы. – По ресторанам ходить у тебя время находится.

– Охраняю леди Штрауб.

– Леди Штрауб? – Она повернулась ко мне, высоко приподняв брови. – Кажется, мы встречались? Но мне почему-то запомнилось, что леди Штрауб блондинка.

Появления кого-нибудь, знающего Ульрику, следовало ожидать. Правда, я надеялась, что этого не произойдет или произойдет, но не столь быстро. Пока ничего страшного не случилось, поэтому я с чистой совестью ответила:

– К сожалению, я вас не помню.

– Леди Штрауб перекрасилась две недели назад, Ваша Светлость, – пришел на выручку Кристиан, и ведь не соврал ни на словечко. – В столице сейчас в моде рыжий цвет.

Ваша Светлость? Получается, с нами сидит герцогиня Траттенская? Если, конечно, сюда не занесло других герцогинь… И с Кристианом они знакомы…

– В самом деле? – с сомнением протянула Матильда и начала накручивать на палец белокурый локон. – Гюнти, тебе нравится рыжий цвет?

Пожалуй, ведет она себя не совсем как полагается герцогине и явно заигрывает с капитаном. Что она, замужняя дама, нашла в этом хаме?

– Нет. – Он довольно презрительно посмотрел. – Мне не нравятся все эти искусственные штучки.

– Гюнти, ты придираешься, цвет у леди Штрауб выглядит как ее родной, очень естественно. У нее даже цвет лица, как у рыжих.

Проницательность этой особы не порадовала. В поисках поддержки я бросила короткий взгляд на приятеля и застыла с приоткрытым ртом. Из ушей Кристиана, с интересом прислушивавшегося к нашей беседе, медленно, но со все увеличивающейся скоростью поднимался голубой дымок с золотистыми вкраплениями. Он густел, завивался в спираль, от которой отрывались кольца и устраивали причудливый танец под потолком.

– Что ты так на меня смотришь, Рика? – удивился Кристиан.

Я очнулась и перевела взгляд на Штадена. Поскольку раньше в моем присутствии что-нибудь случалось с соперником Кристиана, получается, в этот раз его опередили? И тот, кто должен меня охранять, вместо этого развлекается таким гадким образом?

– Капитан Штаден, это что такое? – звенящим от возмущения голосом спросила я.

– Вам лучше уточнить у своего друга, леди Штрауб, – подчеркнуто вежливо ответил он. – Не знаю, ни что он влил в мой бокал, ни почему начал из него пить.

– Да вы бокалы поменяли! – возмутился дымящийся Кристиан. – Какого орка?

Стоило ему открыть рот, как дымовые кольца начали вылетать и оттуда и присоединяться к дружной компании под потолком. Рот Кристиан тут же захлопнул, но что вылетело, назад уже не влетело. И я не только про дым: говорить про поменянные бокалы не следовало – вон как довольно щурится Штаден.

– Голубого, если вы про цвет вашей поделки.

– Как красиво! – восторженно прощебетала Матильда. – Гюнти, а ради меня ты ни из кого дым не выпускал…

Она несколько обиженно посмотрела на Штадена. Но если она надеялась, что он тут же исправит это упущение, то глубоко заблуждалась.

– Я и ради кого другого таким не занимался, – лениво ответил он. – Инор перепутал бокалы. Думаю, даже ради дамы сердца он дымиться не собирался.

Кристиан, павший жертвой собственной шутки, выглядел непривычно. А не имея возможности ответить на чужие слова ни словом, ни делом, еще и довольно зло. Он поглядывал на Штадена с таким видом, словно прикидывал, как отомстит. И одним дымком явно не ограничится. Штадена мне не станет жаль, даже если он не только задымится, но и покроется радужными разводами, из середины которых вырастут ромашки. Но если учесть, что он не только заметил, как ему что-то подлили, но и поменял бокалы незаметно для подлившего, отомстить будет не столь просто. Особенно – с постоянным дымным шлейфом. Кристиан все делает качественно, его жертвы неделями избавлялись от попавшего внутрь зелья.

– Кристиан, ты сможешь все это быстро убрать? – встревожилась я.

Он неохотно кивнул, не рискуя больше ничего говорить.

– Зачем? – округлила глаза Матильда. – Так романтично выглядит. И сочетание цветов очень красивое, отдаю должное вкусу инора Фалька.

Кристиан криво улыбнулся похвале и встал. Длинное прощание, на которые приятель был мастак, заменил выразительный вежливый поклон. Я сожалеюще понадеялась вскоре его увидеть. Матильда жизнерадостно защебетала что-то несомненно одобряющее, но почти сразу потеряла к нему интерес и перенесла внимание на Штадена. Тот улыбался, этакой сытой довольной улыбкой. Пожалуй, рядом с ним не стоит что-нибудь пить или есть – еще решит, что дымящуюся леди Штрауб охранять намного легче, так она ни за что не выйдет из своей комнаты…

Рыжая бесила неимоверно. Мало того что из-за нее откладывалось выполнение просьбы королевского мага, так еще испуг перед кабинетом целителя вкупе с тем, что ей срочно нужно замуж, наводило на совсем нехорошие мысли. Похоже, девица либо забыла о противозачаточном заклинании, либо понадеялась на партнера, который ее отцу не подошел на роль зятя, и теперь Штраубам срочно нужно прикрыть беременность браком. На прерывание они не пойдут – у магов это приводит к непредсказуемым последствиям, а у них всего одна дочь. И в этой ситуации намерение тетушки нас свести выглядит для графа даром Богини. Для графа, не для меня. Нет, я, несомненно, собираюсь жениться, но жену выберу сам. Мои дети будут Штаденами не только по фамилии, но и по крови, и родятся не от женщины, которая к аристократии причисляется только по фамилии. Вела Штрауб себя не слишком красиво, пользуясь своим положением и рассчитывая, что высокопоставленный папочка непременно прикроет, если что пойдет не так. Отказ уехать и намеренное непонимание моих вопросов говорило о том, что расслабляться в этот месяц нельзя. И чем, интересно, Фальк не устроил графа Штрауба? Происхождением? Это перекрывается Даром и предприимчивостью, а если передать титул и фамилию особым королевским указом, то роль зятя сведется к простой и необременительной роли ширмы.

В случайность встречи с любовником я не очень-то и поверил, а уж когда тот подлил что-то в мой бокал, поразился наглости этой парочки. Неужели рассчитывают, что выпитое приведет меня прямиком в Храм? Сильно заблуждаются. Оставлять подобное безнаказанным нельзя, но вызывать стражу и жаловаться – это как-то… Как-то недостойно военного мага. Я усмехнулся. Нет уж, пусть этот молодчик сам получит все, что приготовил для другого.