стал более внимательно рассматривать открывающуюся перед ним живописную картину. Судя по мундирам, на марше находился лейб-гвардии сапёрный батальон, но столь диковинного перемещения воинской части, Пётр Владимирович ещё не встречал, если не считать рассказы своего племянника, служившего по линии железнодорожного ведомства и статьи в «Русском инвалиде». Но так, чтобы по просёлочной дороге, а не по чугунке, это выглядело весьма непривычно и диковинным. Судя по всему, этот караван направляется именно в Вороново, эту мысль полковник додумывал уже на ходу, подбегая к коню и запрыгивая в седло не касаясь стремян.

— Нужно рассказать все соседям, в кои-то веки… — размышлял старый гусар погоняя коня, по самой короткой тропе, которую знали только местные. Добравшись до своего дома, он соскочил наземь, поводья скакуна подхватил вышколенный слуга и наскоро ополоснув лицо, немедленно помчался с известием ко своему ближайшему соседу, так же отставному офицеру. Не прошло и суток, как вся округа была оповещена, что в Вороново идут маневры. Появление гвардейских сапёров, да еще на рутьерах было настоящим событием, кое можно будет потом неоднократно вспоминать. Мамаши, имеющие дочерей — невест прикидывали свои шансы набросить хомут, пардон, узы Гименея на бравых офицеров, тем паче из столичного гарнизона. Публика попроще, планировали немножко заработать, договорившись о поставке продуктов на почти тысячу ртов и животов, не страдающих недостатком аппетита. Ну а несколько местных содержателей нелегальных винокурен, уже спорили между собой о цене жидкого продукта для нижних чинов. Но к всеобщему удивлению никаких выходов в свет не последовало.

Праздные зеваки, решившие посмотреть, что тут происходит, были решительным образом остановлены еще не дальних подступах к Вороново, на дорогах и даже лесных тропах стояли посты, а издали было видно, что на лугу перед разрушенной усадьбой вырос настоящий военный лагерь, окутанный какими-то странными заграждениями. Мальчишки, которые могли проскочить всюду и везде, утверждали, что порвали о сии заграждения штаны и туда больше ни ногой. Общество было удивлено такой таинственностью понаехавших военных, но тут кто-то достоверно узнал, что Вороново выкуплено для самого императора и тут будет строиться дворец для цесаревича. Вот тут и началось шевеление в обществе, в котором стали прикидывать, к чему сие неожиданное действо может привести.

Я же, собрав немного слухов и сплетен (для статьи пригодиться) и получив редакторское предписание отправился в гости к служивым. Думал проникнуть лесом, обманув стражу, да не получилось. В общем, службу ребята несли изрядно. Ибо кроме постов на дорогах были у них и секреты в лесу. На таков я и наткнулся. Думал, бить будут. Но оказалось, что редакторская бумага возымела волшебное действо. Конвоируемый одним из солдат, я предстал пред очи полковника Рентгартена, что о моей «командировке» был уведомлен. Мне было выделено место в одной из палаток, а я воочию смог наблюдать за тем, как саперы трудились., не покладая рук. Ставились палатки для нижних чинов и офицеров и навесы для часовых. Вырубался кустарник и деревья. Полевые кухни разместили возле ручья с чистой и вкусной водой. Вкапывались в землю заранее заготовленные деревянные столбы, на которые натягивали невиданную в этих краях новинку — колючую проволоку. Так прошел день с несколькими перерывами на еду и отдых. Рутьеры успели сделать еще один рейс, доставив новых людей и новые грузы. Внезапно сумерки были рассеяны лучами двух прожекторов, которые обежали окрестности, пронзая тьму подобно клинкам мечей и когда они наконец погасли, в глазах неосторожных наблюдателей ещё долго вращались разноцветные сияющие круги. На следующий день, после утренней молитвы и завтрака работа закипела с удвоенной энергией. Кстати, вместе с военными прибыл и батюшка, коим оказался никто иной, как Иоанн Кронштадтский.

Как-то все это было странно, я так и не мог понять, что же тут затевается?

[1] Вообще-то этот фразеологизм — опошленное выражение А.В.Суворова «тяжело в учении, легко в бою», тем более, что учения в те времена, это как раз маневры. Ну а один рокер это выражение засунул в песню, почти дословно.

[2] В РИ Гиляровский поступил в труппу А.А.Бренко в 1881-м году, в 1883-м театр разорился и Гиляровский занялся литературой.

Глава восьмая. Неожиданный приход

Глава восьмая

Неожиданный приход

Санкт-Петербург. Мариинский дворец

1 ноября 1880 года

То ничего, то вдруг алтын

(Н.А.Островский)

ЕИВ Михаил Николаевич

— Государь, я вынужден просить вас принять мою отставку.

Валуев тверд, его сухое лицо с бакенбардами выражает угрюмую решимость. Что же, понимаю, этот шаг вынужденный для него, но сей господин весьма крепко держал в руках бюрократический аппарат министерств, что позволяло мне работать, не слишком опасаясь бойкота своих идей вездесущей гидрой чиновников самого разного ранга.

— Пётр Александрович, вы хорошо подумали над сим прошением?

Даю ему последний шанс. Но что-то подсказывает мне, что ничего из этого не выйдет.

— Михаил Николаевич, простите меня, но ваш курс слишком резко расходится с тем, как я себе представлял будущее империи. Бойкотировать его мне совесть не позволяет, потому что вы каждый раз умудряетесь убедить меня в необходимости тех или иных мер… Но… я был уверен, что весь этот курс в целом ведет страну к катастрофе. Не скрою, в обществе зреет глухое недовольство предпринимаемыми мерами. И последнею каплей стал не вопрос о столице, а ваши проекты о гражданстве и об всеобщем образовании. Этого я не могу принять — никоим образом. Посему и прошу отставку.

— В высшем обществе?

— Не только в высшем, дворянство на местах тоже не в восторге. А от этого… Мы теряем поддержку у самой главной опоры трона. А я не хочу быть причастным к любым столь странным действиям. Революция сверху для меня столь же неприемлема, как и революция снизу.

Вот как запел!

— Петр Александрович, от чаю-то не откажитесь?

— Не откажусь… — устало