Наступил момент истины. Снайп не мог знать заранее расстановку сил здесь, поэтому требовалась моментальная импровизация. Спецназовцы-чекисты поступили разумно: на шум и крики в дозорной будке наверх бросился только один из них, второй замер на полпути к джипу, выставив вперед ствол автомата. Не раздумывая, Снайп направил «Форд» прямо на него. Автоматная очередь кучно легла точно поперек салона машины, но не задела Виталия, предусмотрительно низко пригнувшегося к рулю. Лишь в лобовом стекле остались четыре пулевых отверстия.

Еще продолжая стрелять, спецназовец отпрыгнул вбок от летящего на него «Форда». Но за рулем сидел не меньший специалист, воспитанный в той же самой «школе»! По почти незаметному движению туловища, связанному с переносом центра тяжести тела на одну из ног, Снайп точно предугадал, в какую именно сторону бросится противник, и резко вывернул руль в ту секунду, когда боец был уже в полете и никак не мог изменить свой курс. Мощный удар бампера застал чекиста в момент приземления. Он отлетел метров на пять к самой входной двери на пост и затих, разбросав по сторонам длинные ноги и неестественно подвернув руку под бок.

Виталий вывалился из продолжавшей двигаться машины и бросился к джипу. Краем глаза он увидел, как открывается дверь на пост и на пороге показывается второй спецназовец. Это удвоило его силы. К тому же профессор изнутри предусмотрительно распахнул дверь водителя. Вот и еще сэкономленные доли секунды! С размаха плюхнувшись на сиденье, Снайп запустил безупречно работающий двигатель и вдавил до упора педаль газа. Взревел мощный мотор, и машина прямо по обочине устремилась на трассу.

Теперь Виталий понял, почему до сих пор их не обстреляли. Дверь поста ГИБДД открывалась наружу и оказалась заблокирована телом сбитого чекиста. Наконец, отпихнув створкой неподвижное тело своего коллеги, спецназовец вырвался на «оперативный простор». Место было безлюдное, и он, не раздумывая, открыл огонь вслед удаляющемуся джипу. Впрочем, скорей всего, боец и не думал ни о какой безлюдности. Его лицо искажала судорожная гримаса, короткий автомат остервенело дергался в руках...

Снайп сосредоточенно глядел на дорогу, когда услышал позади характерный тренькающий звук пробиваемого пулей стекла. Не поворачиваясь, он громко выкрикнул:

– Голову вниз, профессор!

Черемных тут же послушно наклонился вперед. Пожирая за секунду не один десяток метров, мощный джип быстро затерялся в неплотном автомобильном потоке. Виталий слегка сбавил скорость, глубоко выдохнул и почти весело произнес:

– Граждане пассажиры могут принять вертикальное положение!

Однако профессор никак не прореагировал на незатейливую шутку. Только теперь, ощущая неприятный холодок в груди, Снайп повернулся к старому подводнику, уткнувшемуся лбом в приборную панель. Ровно посередине профессорского затылка, отлично различимая в его коротких седых волосах, зияла аккуратная дырочка. Ее окаймлял небольшой венчик запекшейся крови. Машинально Виталий приложил пальцы к шейной артерии. Валерий Павлович Черемных был мертв.

* * *

На просторной кухне журналиста они сидели втроем: Редин, Талеев и Снайп. Прошло уже два часа, как Виталий, изрядно поплутав по узким московским улочкам, сбивая со следа возможную погоню, и оставив джип на одной из бесчисленных дворовых стоянок – без всяких записей, исключительно за наличные – на другом конце города, на попутных добрался до квартиры Геры.

Уже были опустошены две бутылки коньяка, сказаны все подобающие слова... Молчал только Снайп. По непроницаемому лицу и безжизненным глазам трудно было догадаться, о чем думал этот неразговорчивый человек, какими словами мог корить себя за случившееся, хотя каждый понимал, что никакой его вины в смерти профессора нет. Единственная пуля из целого магазина попала в джип и нашла свою цель. На войне случается все.

А это была настоящая война. И нужен был реальный план ее ведения. Чуть подумав, Талеев поделился с друзьями своими предположениями и выводами, основанными на тех фактах, которые успел изложить Черемных и сам он сумел отыскать во Всемирной паутине.

– Собственно, все, что касается высших руководителей и организаторов творящихся в мире катаклизмов – я имею в виду так называемое «мировое правительство», – может восприниматься нами лишь как гипотеза...

– Гера! – перебил его Редин. – А как, по-твоему, называется гипотеза, благодаря которой все имеющиеся факты великолепно укладываются в строгую, продуманную систему, а? Которая только одна объясняет их некоторую на первый взгляд противоречивость? Молчишь? А я скажу. Это уже не гипотеза, это – сама система, у че-ни-е!

– Ладно тебе, Серж. Не будем устраивать научно-теоретический диспут. Не думаешь же ты, будто все это я рассказал для того, чтобы мы все скопом, прямо вот так, втроем, а потом и впятером, ринулись ниспровергать пусть и тайный, но устоявшийся тысячелетиями мировой порядок?

– Так что ж, позволять каждому... каждой... – не подобрав точного определения, капитан 1 ранга махнул рукой, – иноземной скотине творить беспредел в родном доме?

Журналист успокаивающим жестом опустил свою ладонь на запястье Редина:

– Что-то коньяк на нас всех сильно подействовал. Хотя ты, Серж, уже не первый раз наводишь меня на верную мысль своими словами. Где они, иноземцы? Оглянись вокруг: против нас – сплошь свои, родные...

– Твари продажные! – не мог успокоиться моряк.

– Согласен, – кивнул Талеев. – Вот с ними-то нам и стоит разобраться раз и навсегда.

– Звучит красиво. Может, ты и весь список огласишь? – с издевкой поинтересовался Сергей.

– Увы. Пока могу лишь обозначить место, по которому следует нанести главный удар.

– ?

– Это – весьма странная радиолокационная станция недалеко от Комсомольска-на-Амуре, об истинных масштабах и возможностях которой не подозревают даже профильные министерства в Центре. Кстати, мне еще предстоит побеседовать с Куратором на эту тему. Думаю, кое-какие вопросы на уровне правительства он возьмет на себя. Ну а мы, как всегда, будем «разгребать завалы». Вообще-то, сейчас я еще не готов поставить перед каждым конкретную задачу. Слишком мало фактов. Дождемся вестей от Гюльчатай...

– Она тоже в деле?

– Как же без нее-то, Серж? Не просто «в деле», а уже на месте. – Гера посмотрел на часы. – Хоть и поздно, но спать ложиться не имеет смысла: через пару часов здесь появится Вадик...

Впервые за все время разговора Снайп поднял на Талеева глаза, но так ничего и не произнес. Впрочем, Гера сам ответил на его невысказанный вопрос:

– Он уже вылетел самолетом из Хельсинки в Москву.

Что-то вроде облегчения проступило на лице Виталия. Он пошевелился и заговорил, возвращая друзей к насущным практическим вопросам:

– Командир, я опасаюсь, что нас могут вычислить по джипу. Не сразу, конечно...

– Ой как не сразу... Машина оформлена на подставного человека, который сейчас находится за рубежом и недавно послал письменное заявление в полицию об ее угоне. Скорее, составив твое словесное описание, попытаются отыскать тебя во всех картотеках и базах данных. Но это тоже весьма бесперспективно: я хорошо там в свое время поработал. Тебя вроде как и в природе теперь не существует. Не возражаешь?