Хотя с чего бы? Ведь ничего не сделала. На этот раз король обратил самое пристальное внимание на происходящее. Его глаза задумчиво сузились, пальцы стиснули бокал...

Я попыталось было присесть в неуклюжем реверансе, но меня тащили к выходу неумолимой драконьей хваткой, наверняка синяки остались.

— Я буду проведывать тебя, Амирелла. Жду наших новых встреч с нетерпением, — улыбнулся король, и подумалось, что у него, наверное, достаточно влюбленных женщин, чтобы обойтись без меня. В нем действительно было нечто схожее с Арианом. Возможно, изгиб губ... или аристократичность в каждом жесте, в каждом движении.

И все же он по-прежнему пугал меня. Я сделала новую попытку реверанса, но Гретка, нетерпеливо дернув меня за руку, почти вытолкнул в коридор. По инерции сделала пару шагов, а профессор тем временем зло захлопнул дверь, не утруждаясь реверансами и расшаркиваниями.

Он не позволил перевести дыхание! Не обращая внимания на двух охранников, замерших недвижимыми изваяниями по обе стороны от кабинета, он поймал меня за локоть и, развернув, толкнул к створкам. Я зарычала от неожиданности.

— Ты что творишь, адептка?! — Гретка впечатал ладонь над моим плечом, полыхая яростью. Я вжала голову, увидев его истинную суть. Зрачки профессора вытянулись в драконьи. Черная тень взметнулась над ним, загородив свет и угрожающе распахнув крылья. Ох, он был в ярости! А дракону, казалось, хотелось вырваться.

— Разве был выбор? Ведь Лион, он... — затараторила я, но Гретка, зарычав, оттолкнулся от двери и схватил меня выше плеча.

Он протащил меня по длинному коридору, полному безмолвных портретов, пока, наконец, не толкнул вперед, едва не заставив врезаться носом в изображение молодой женщины.

Я застыла, упираясь ладонью в стену возле портрета. Какая красивая! Женщина была среднего роста, но ее спина была гордо выпрямлена, сложная женственная прическа венчала голову: переплетение темных прядей красиво обрамляло милое лицо.

Роскошное платье глубокого синего цвета, с обилием драгоценных камней, удивительно подходило к ее глазам, которым художник уделил самое пристальное внимание. Они были невозможного цвета... сверкающие синими сапфирами, хранящие оттенок фиолетового, лазурного и даже зеленого, словно море, изменчивое под безмятежным небом.

Я узнала этот цвет.

— Знаешь, кто это? — Гретка наклонился ко мне, подавляя своей силой, а я быстро облизала губы, подозревая, но не зная наверняка. Профессор коснулся моего лица, заставляя повернуть голову. — Альбина де Руэлл, мать твоего отца.

Гретка дождался моего ошарашенного взгляда, и его тон стал жестче.

— Король любил ее слишком сильно... но не дождался согласия на брак. Но все же он любил ее, Амирелла, два года под семью замками, в чужом теле и против ее воли. Ей удалось бежать и выйти замуж, так родился твой отец. Но да Шаи никогда не отпускают избранниц. Наше Величество нашел ее и убил ее мужа. Она не хотела быть игрушкой, вот почему прожила так мало.

Каждое слово профессора хлестало, как пощечины. Я в ужасе всмотрелась в портрет, получается, своей бабушки, и мне стало нехорошо. Гретка взял меня за подбородок, бережно, но неумолимо заставляя снова посмотреть на него. Его глаза сузились.

— Боги тебя упаси, Амирелла, связываться с королем, а тем более, обманываться его внешним лоском. Как бы он ни улыбался, что бы ни делал, он остается собой. Я хочу, чтобы ты понимала, кому пообещала и что. Вняла мне? — Он провел пальцами до моих губ... застыл на мгновение, задумчиво сощурившись. Его руки соскользнули с моего лица, и он качнул головой. — Я подумаю, что делать. А теперь ступай за мной. Тебе через день начинать обучение.

Уйти? Как могу? Гретка первым отвернулся, показывая путь, а я никак не могла отвести взгляда от портрета. Скользнула пальцами по краскам...

Я действительно... была так похожа на нее... Только проще. Не такая статная. Не столь яркая. Мы были похожи — и нет.

Легко понять любовь короля к этой женщине, но не его поступок. Он действительно так поступил с ней?

Я покусала губы, не в силах принять такое прошлое своей семьи. Что-то не давало покоя в этой истории. Король порой был устрашающим, но он не мог так поступить с той, кого любил.

Пальцы соскользнули с полотна, и я отступила па шаг. Или мог? Рассказ Гретки оставил больше вопросов, чем ответов...

Она застыла напротив, нежная и ранимая, как цветок утренней розы. Короткий взгляд на него был полон разочарования, обиды и грусти. Губы дрогнули, словно она хотела что-то сказать, но, не издав ни звука, она развернулась, и темные волосы хлестнули по ее спине.

Его рука взметнулась раньше, чем он осознал, что ее теряет. Не желая отпускать, пытаясь остановить, он схватил ее за локоть, дернул к себе и впился поцелуем в губы. Он не позволит ей уйти. Не отпустит!

Девушка запнулась, по инерции поставив ладони на его грудь. Сладость ее губ вскружила голову. Он стиснул ткань ее платья, а пальцы другой руки запустил в волосы, наслаждаясь шелком прядей, ее пьянящим ароматом, ее хрупкостью. Ее губы приоткрылись, и он углубил поцелуй, не желая обрывать.

Ухватить момент, поймать. Сохранить в самом сердце.

— Не уходи, — выдохнул он. Но девушка, качнув головой, приложила ладонь к его щеке. И он впервые увидел...

Силу за ее видимой уязвимостью. Выбор.

Он обхватил ее так крепко, что заныли руки, но она ускользала от него, исчезала! Словно светящийся туман, она покидала его.

Как видение. Как луч света, что исчезает в ночи.

Все вдруг погрузилось во тьму. Чувствуя пустоту в руках, он обернулся, пытаясь уловить хотя бы тень...

Но тщетно. Осталась тьма и ничего больше. Земля копошилась под ногами, кусками падая в пропасть...

Она покинула его. И в его груди поселился холод, расползаясь льдом по венам.

Ее больше не было...

Ариан плеснул в лицо и, выдохнув, поставил ладони на зеркало. Этот сон... раздирал изнутри. Фальшивое сердце ныло и болело, словно раскалывалось надвое.

— Мирра... — выдохнул он, обреченно прикрыв глаза.

И ударил по раковине, сметая ее магией. Крик вырвался откуда-то изнутри, без его на то воли. Приправленный горечью и яростью, он заставил Рорха, семейного фамильяра, испуганно взлететь с подставки.

Ариан глубоко вдохнул и, схватив форму, застегнул каждую пуговичку. Одну за другой, медленно и вдумчиво. Отражение показывало хладнокровного шайна без единого проблеска эмоций... Все верно.

Он Ариан де Шай. Эмоции не для него. Любая захочет быть с ним, достаточно щелкнуть пальцами. Ариан сощурился.

Он не позволит ей уйти. Никогда.

В кабинете профессора царил идеальный порядок. Разноцветные подвески перезванивались на ветру, отбрасывая блики от света, терявшегося в символах защиты.