Но какое мне было дело до чьих-то глупых домыслов, когда мою плюшевую курточку сжимали мощные челюсти, которым ничего не стоило перекусить любую кость, будто соломинку? Шею обдавало горячее звериное дыхание, а за шиворот капала вязкая слюна, вызывая в теле одну волну отвращения, смешанного с ужасом, за другой. И детское сознание всё никак не могло понять, почему же сильные взрослые не спешат на помощь?

Я не помнила, как тогда всё закончилось, провалившись в беспамятство, и почему зверь меня отпустил, но вот те минуты отчаяния, когда ещё находилась в сознании, врезались в память надолго.

И вот сейчас, разглядывая мощное, кажущееся неповоротливым, тело, покрытое густой бурой шерстью, косолапые лапы, с острыми когтями и маленькие бусины чёрных глазок, мне стало дурно. Тошнота подкатила к самому горлу, и странное оцепенение сковало мышцы, заставляя замереть на месте. В ушах шумело, в висках стучало, сердце билось в груди, будто хотело вырваться наружу, а непередаваемый ужас растекался по венам с током крови, затуманивая рассудок…

Будто сквозь пелену я видела, как вонзились в звериную грудь две огненные стрелы, видела, как сделав несколько шагов, медведь упал, и даже слышала голос Ардэйна, говорившего мне что-то, вот только смысл сказанного до сознания так и не доходил. Хотелось лишь одного — чтобы спасительная тьма накрыла разум, оградив меня от кошмара, преследовавшего на протяжении долгого времени и, как ни странно, мои желания были услышаны.

В сознание я приходила несколько раз, короткими урывками, длящимися не более пары секунд. Впервые, почти сразу же, ощутив на себе сильные руки, подхватившие у самой земли моё безвольное тело, когда я оседала, потеряв связь с реальностью, второй раз — когда пробирались по лесу, и моя голова покачивалась в такт размеренным шагам, уютно устроившись на широком мужском плече, а третий раз уже в лесном домике, когда маленькая детская ладошка заботливо касалась лба, а тихий голосок убаюкивал обещаниями того, что всё будет хорошо.

Окончательно пришла в себя, когда вечерние сумерки спустились на землю, окутывая мягкой дымкой окружающий мир. Дверь оказалась распахнутой настежь, но холодно не было, поскольку бок грела мурчащая живая печка в виде крылатого тиэрга. Меня заботливо уложили на мой же пуховик, раскинув тот на полу, прикрыв тонким пледом, который я использовала прошлой ночью вместо одеяла, ну и, видимо, наказали альбиносу не отходить от меня ни на шаг, чтоб я не замёрзла.

По крайней мере, именно так я подумала, вынырнув из небытия и оценив ситуацию, хотя, потом всё же оказалось, что тиэрга никто не заставлял меня греть, и это была исключительно его инициатива. Лео, как выяснилось, пытался убедить крылатого, чтоб тот отошёл от меня подальше, но грозное рычание быстро отбило у фамильяра желание лезть в это дело. Что ж, не зная всех этих нюансов, я просто наслаждалась ощущением тепла, покоя и безмятежности.

Мне было приятно почувствовать на себе чью-то заботу, после столь выматывающих событий, поэтому вставать я не торопилась, прислушиваясь к вечернему стрекотанию насекомых на улице и наблюдая из-под полуопущенных ресниц за Ардэйном, который что-то ловко крошил на столе, орудуя большим ножом так же искусно, как и арбалетом со стрелами.

Воспоминание о случившемся в лесу тут же нахлынули с новой силой, быстро развеяв благостное состояние, окончательно возвращая в реальность.

По домику плыл густой аромат жареного мяса, приправленного чем-то пряным, отчего в животе тут же заурчало, что, похоже, кое для кого не осталось незамеченным.

— О, проснулась, наша Спящая красавица, — ехидный голосок фамильяра раздался в шаге от меня. — Я уж думал так и продрыхнешь до самого утра, оставив нас без подробностей своих злоключений в лесу, в компании лорда. Он ведь так и не поделился. Признавайся, почему тебя притащил Дэй на руках?

— Я же сказал тебе, что она потеряла сознание, — раздался недовольный мужской голос со стороны стола, — возможно из-за усталости, поэтому пришлось взять её на руки. Какие тебе ещё нужны подробности?

— «Возможно» — интересное слово, — гнул своё кот, — но, увы, не раскрывающее всей сути. Ты всего лишь предположил, но так ли это было на самом деле, мы не знаем, а мне бы хотелось услышать всё из первых уст.

— Лео, — простонала я хриплым голосом.

— Да-да, — оживился тот, потирая лапки с таким выражением на хитрой мордочке, что можно было подумать, будто перед ним поставили блюдце со сметаной, к которому его до этого момента не подпускали.

— Помолчи, пожалуйста, а то от твоей болтовни голова начинает болеть, — припечатала я, осторожно приподнимаясь, поскольку голова и правда болела, из-за чего немного подташнивало.

— Вот так всегда, — проворчал тот. — Я тут сижу, видите ли, берегу её сон, а она…

— Бережёшь? — хмыкнул Дэй. — Да ты тут шумел так, в надежде, что она скорее проснётся, и удовлетворит твоё неуёмное любопытство, что было слышно даже в лесу.

— Где Ариша? — перебив их пустую болтовню, испуганно спросила я, оглядывая дом и не находя её.

— Она наелась жаркого и теперь спит на печке, — успокоил меня Дэй, — кстати, тебе бы тоже не мешало поесть, чтоб набраться сил, а то бледная какая-то, не хватало ещё, чтоб завтра свалилась с тиэрга от слабости, когда мы отправимся домой.

— А из какого мяса жаркое, надеюсь не из того медведя, что мы встретили в лесу? — передёрнув плечами, спросила я.

— Медведя? — удивлённо переспросил мужчина.

— Да, того огромного бурого зверя, в которого ты выпустил две стрелы из арбалета, — кивнула я, принюхиваясь к готовящемуся на плите блюду.

— У нас этого зверя называют мёдворг, но, пусть будет медведь, в принципе созвучно. А насчёт готовящегося мяса… Тебе так принципиально из кого жаркое? — приподняв бровь, уточнил Дэй, покосившись на кота, который с любопытством поглядывал то на меня, то на него.

— Да, медведя… или, как там вы его зовёте, есть, точно не буду, — скривившись, выдохнула я.

— Бурый остался в лесу, а это молодой кабанчик, которого я подбил, почти у самого дома, — вернувшись к нарезке овощей, без тени сомнения ответил мужчина. — Как бы я вас обоих дотащил до дома? Так что ешь и не переживай.

— Но… — Лео открыл рот, чтобы возразить, правда, тут же захлопнул его, испуганно покосившись на Дэя, когда тот, как-то уж чересчур громко опустил нож на доску.

— Ладно, ты прав, поесть действительно нужно, — не замечая подозрительных переглядываний, вздохнула я, — но немного позднее, когда перестанет болеть голова.

— Головная боль — это не повод отказываться от ужина, тем более я могу помочь, — фыркнул мужчина, подходя ко мне, отчего я напряглась, не зная, что от него ожидать. — Позволишь?

Сильные руки коснулись висков, и я тут же почувствовала, как некая сила, сорвавшись с кончиков пальцев, ласково коснулась очага боли. Действие заняло не более минуты, поэтому, когда Дэй, убрав руки, присел на корточки рядом со мной, выжидающе заглянув в глаза, я с удивлением осознала, что от неприятных ощущений не осталось и следа, словно их и не было вовсе.