Я вместе с Сергеем, захватив два аккумуляторных фонаря, полез в трюм корабля – нужно было досконально проверить все сварные соединения. Девушки стали переносить на «Ковчег» остатки нашего имущества. Ну а Василий с Виктором начали разборку «Кировца». На нём было много интересных запчастей, которые в дальнейшем могли нам очень пригодиться. В первую очередь, это, конечно, стартёр, генератор и стёкла, да и другие вещи, включая даже болты. А если прямо сказать, было страстное желание разобрать К-701 до винтика и увезти с собой всё. Но, понятное дело, это невозможно – крупные и тяжелые предметы придётся оставить здесь. Трюм мы уже перекрыли, а загружать всё на палубу было опасно. Неизвестно, с какой болтанкой мы встретимся в море, а если волна ударит в тяжёлую железную болванку, то запросто может её сорвать, а та в свою очередь может повредить наш «Ковчег».

Часа два мы с Сергеем обследовали трюм Ковчега, но выбрались оттуда очень довольные. Никаких протечек в днище не было, в трюме всё было сухо, можно было продолжать его загружать, заполняя оставшиеся свободными деревянные клети. В пятнадцати из них уже стояли пустые бочки, предназначенные к выполнению роли балласта, чтобы понизить центр тяжести нашего судна. Для этого их нужно было заполнить водой, но мы решили сделать это только после того, как загрузим все полученные от разборки трактора запчасти. Закончив с проверкой качества нашей работы, мы направились помогать разбирать «Кировец».

Работа у всех в этот день кипела, как никогда. Как будто и не было прошедшего тяжелейшего месяца нечеловеческой жизни, с постоянным недоеданием, недосыпанием и нервотрёпками, вызванными женскими слезами и притиркой наших характеров. Так как уже недели три назад мы перешли на двухразовое питание (только завтрак и ужин), то и сегодня работали до захода солнца. И, можно сказать, совершили чудо – практически полностью разобрали «Кировец». И не просто разобрали, а ещё и перенесли в трюм «Ковчега» все запчасти. На ледяной поверхности остался только разграбленный остов этой громадины. Завтра нам оставалось помыться, разобрать баню, туалет, и можно было трогаться в наше безумное плаванье.

Вечерняя посиделка прошла довольно необычно. А началось всё с нашего тракториста. В один момент слопав порцию рыбного супа, Василий, развалившись на лавке и держа в руке стакан, на треть наполненный ромом, глубокомысленно произнёс:

– Жизнь прекрасна! В отличие от действительности.

Девчонки прыснули и начали ему что-то говорить в ответ. Он, не отвечая, лежал, приоткрыв рот и часто моргая.

– Вась, что с тобой, тебе плохо? – воскликнула Вера.

– Какое плохо, это я просто балдею! Сейчас ваша болтовня напомнила мне мою тараторку жену. А с нею я именно так и поступал. Женщин нужно слушать с раскрытым ртом, чтобы звуковое давление на ушные перепонки снаружи и изнутри было одинаковым.

Серёга, услышав эти глубокомысленные рассуждения, громко расхохотался. Едва выговаривая сквозь смех:

– Ну, Вась ты и выдал!.. Чисто философ!..

Немного отдышавшись, Сергей продолжил:

– Да-а… Только упорный каждодневный труд может сделать из сельского тракториста такого мудреца. Ты просто живое подтверждение теории о происхождении человека из обезьяны.

– Кто это тут обезьяна?

– Ну вот, Васёк, сразу же обижаться! Я же про твой интеллектуальный рост говорю, а ты хочешь мне подзатыльником ответить. Не по-божески это! Нет, парень, тебе, наверное, надо ещё месячишко так повкалывать. Тогда, глядишь, и станешь настоящим интеллектуалом, а скорее всего, блаженным, по крайней мере, телом.

Василий, оглядев нашу уже просто поголовно хихикающую аудиторию, выдал новый перл. Подтолкнув сидящего рядом Виктора, он с серьёзным видом попросил:

– Витёк, подай-ка мне вон из того шкафчика крем для губ. Нужно этому разговорчивому парню немного их подмазать, чтобы бредятину не порол.

– Какой ещё такой крем?

– Такой, в тюбике, на нём «Момент» написано.

После этих слов он захохотал громче всех. До девчонок этот мужской юмор сначала не дошёл. Но когда Серёга объяснил им, что «Момент» это быстродействующий универсальный клей, они развеселились не на шутку. После этого каждый из нас начал буквально изгаляться, пытаясь вызвать как можно больше смеху над собственной шуткой. Этот иронический стёб продолжался до самого отбоя. Настроение было отличное. Первый раз за последнее время мы засыпали без девичьего всхлипывания. Обычно они это делали украдкой, под одеялом. И стоило только начать одной, как через минуту первая получала двойную поддержку от остальных подружек. Обычно это происходило под храп Василия. Наивные, они думали, что под этот чудовищный аккомпанемент их рыдания не будут слышны. Но меня-то обмануть трудно. Помочь им и как-то успокоить я всё равно был не в состоянии, поэтому притворялся, что ничего не слышу и не знаю. Надо признаться, что при общении с девушками я постоянно находился в довольно искусственном образе «рубахи парня», хотя и у самого на душе было не менее муторно и тревожно.

На следующее утро подъём был как обычно, в семь часов. Два часа мы потратили на завтрак, мытьё, бритьё и прочее. Потом все принялись за разборку наших временных сооружений. Любую деревяшку, которая могла бы пригодиться в дальнейшем, мы были намерены везти с собой. В этой ледяной пустыне любой ресурс был на вес золота. Даже если в качестве стройматериала какая из досок не годилась, как топливо для печки могла быть использована вполне. Разобрали обе будки часа за два. Это было совсем не трудно, так как все доски были скреплены саморезами. С помощью шуруповёрта вывернуть саморез было делом нескольких секунд. Единственный минус – за скорость разборки пришлось заплатить длительной работой бензогенератора, так что у нас к концу этой весёлой работы осталась последняя канистра с бензином, не считая конечно НЗ. Но зато в это же время мы успели насосом заполнить водой и пустые бочки в трюме.

Теперь центр тяжести нашего «Ковчега» находился почти в метре под водой. И я надеялся, что никакая буря не сможет опрокинуть наше рукотворное судёнышко. Пускай оно выглядело очень нелепо, и было создано дилетантами, но я искренне верил, что «Ковчег» не развалится при первых же трудностях, и благополучно доставит нас до настоящей большой Земли.

Наконец всё было перенесено на наш корабль, и, убрав сходни, мы, дружно отталкиваясь шестами, благополучно отчалили от берега. Потом запустили двигатель погрузчика и привели в действие наши гребные колёса. И вот, под фонтаны ледяных брызг и весело шлёпающие звуки лопастей наш «Ковчег» выбрался, наконец, из плена ледяной бухты. Через несколько минут мы были уже на середине реки, где отключили двигатель, и наш корабль отдался воле течения. Наступила непривычная тишина, это почувствовали все, когда выбрались на палубу, покинув защиту стен рубки.

Безмерность этой тишины и величественного течения реки мы смогли выдержать минут десять. Потом стало невероятно жутко от ощущения полной ничтожности наших жизней среди этого чужеродного царства спокойствия и неотвратимости мерно текущих событий. Не сговариваясь, мы снова дружно скучковались в рубке, где болтовнёй и невесёлыми шутками попытались, как могли, снять это наваждение. Но удавалось это плохо – шутки казались плоскими, смех не натуральным, а настроение так и оставалось подавленным. Не выдержав последствий этого душевного мазохизма, я предложил устроить ранний ужин и пораньше лечь, чтобы наконец-то отоспаться. С этим все согласились, и, обсудив ещё раз порядок и очерёдность вахт, мы спустились в нашу кают-компанию.