Но шум не помеха, а даже плюс, к тому же в рубке были установлены два длинных пассажирских кресла из кабин КамАЗа и МАЗа. Мало того, чтобы не мёрзнуть во время вахты, мы принесли туда и спальный мешок. Всё бы ничего, но в этот спальный мешок вахтенный забирался прямо в обуви и не раздеваясь. Естественно, мешок был грязен и не совсем соответствовал поставленной мною цели. Но это была не такая уж большая помеха, всегда можно было захватить на вахту своё собственное одеяло, а спальник использовать как матрас, прикрыв его простынёй. Больше меня волновал другой вопрос – как бы покрасивее обставить наше первое длительное свидание. Но тут я вспомнил про свой стратегический запас.

Дело было в коробке из-под конфет, полной разных семян. Её вручила мне мама перед нашим отъездом на дачу. Она накупила семена ещё прошлой весной для посадки их на полученном нами участке. Я, конечно, отнекивался, говоря, что нужно сначала построиться, а уже потом заниматься посадками, но она всё равно всучила мне эту коробку. Я, чтобы её не обижать, взял эту коробку, сунул её подальше в «Газель» и благополучно забыл об этом. Но когда мы разбирали «Газель», я её нашёл за водительским креслом. Конечно, обрадовался такому подарку судьбы. Ещё бы, теперь, когда мы доберёмся до тёплых мест, у нас будут семена культурных растений. Не нужно будет заниматься селекцией диких предков этих овощей.

Теперь же, открыв эту коробку, я возрадовался совсем другому факту. Среди пакетиков с семенами лежала большая шоколадка. Это было грандиозно! Сначала я решил с шиком выложить этот деликатес на нашем вечернем ужине, чтобы устроить не простое чаепитие, а неожиданный, просто даже феерический праздник для слишком уж обделённых ощущениями вкусовых наших рецепторов. Представлял, каким восторженным визгом встретят девчонки явление этого чуда. Но, поразмыслив немного, решил оставить этот лакомый запас в качестве стратегического резерва, когда станет совсем уже тошно. Но сейчас поразмыслив, я всё же захотел воспользоваться третью этого маминого подарка. А что? Пожалуй, самое тяжёлое время уже позади, а если вдруг и случится непоправимое, мы всё равно не успеем воспользоваться этим деликатесом. Наше железное корыто в несколько секунд пойдёт на дно вместе с экипажем. Пусть хоть сейчас девчонки порадуются этому изыску.

Мои мечты по использованию моего гастрономического стратегического резерва разрушил Серёга. Я как раз стоял на дневной вахте, когда он поднялся из кают-компании в рубку и сразу же мне заявил:

– Мишань, ты знаешь, я хочу жениться.

От неожиданности я чуть не выронил бинокль, в который осматривал фарватер. В ответ я произнёс первое, что пришло мне в голову:

– Ну и женись на здоровье, кто тебе мешает! Я, может, тоже хочу жениться. На Ленке. Только вот никак тёплого места, свободного от вас, не найду. Слушай, Серёга, а давай объединим наши стремления. Договоримся, как это дело получше обтяпать. Я тут разработал один план, и если мы будем дуть в одну дуду, то наверняка это будет выполнимо для нас обоих.

И я рассказал Сергею о своей задумке, как уединиться с девушкой на нашем тесном корыте. О шоколадке, естественно, я тоже ему рассказал. Мы с ним обсудили этот план, признали, что всё в нём вроде бы выполнимо. А если кто-нибудь из кают-компании будет мешать влюблённой паре, то уединиться в рубке можно и днём. Чтобы дело выгорело наверняка, решили и Виктора посвятить в этот замысел. Всё было бы вроде обговорено, но Сергей снова заявил:

– Так ты мне всё-таки не ответил насчёт женитьбы.

– Как не ответил? Я же тебе сказал, женись на здоровье! Можешь хоть каждую вахту жениться, а я буду всех держать в кают-компании, – подстебнул его я.

– Нет, ты не понял! Я официально хочу жениться.

– Как это официально? А загс где найдёшь?

– Вот ты и будешь нашим официальным загсом. Ты главный, тебе и справки выдавать!

– Ты что, с дуба рухнул? Какие ещё справки? Может быть, тебе ещё и печать на них поставить Оззиной лапой. Иди, мужик, охладись на палубе, ты, наверное, в кают-компании перегрелся слегка!

– Да ладно тебе «пыхтеть», я же серьёзно говорю. Понимаешь, какое дело, Наташка без официальной бумажки не хочет никаких дел. Вот я и подумал, ты капитан, значит, в твоём лице представлена вся официальная власть, и ты вправе выдавать любые документы.

– Да что она, совсем не въехала в ситуацию? Всё-таки не блондинка! Ты ей объясни, что вся бюрократия в нашем вновь образованном обществе появится не раньше чем через много тысяч лет. Выведи её ночью на палубу, пускай ещё раз посмотрит на вторую луну, на эти, блин, ледяные горы, мимо которых мы уже четыре дня плывём. Пусть ещё раз осознает, как мы по самое не могу провалились в глубочайшее прошлое, аж в ледниковый период. Хрен знает, может быть, когда выплывем в тёплые места, там по земле ещё динозавры бродят. Объясни ты, наконец, своей пассии, что мы, вполне вероятно, единственные люди на этой Земле, и по большому счёту ей выбирать не из кого. Пусть будет рада, что Бог ей хоть тебя подарил.

– Да знает она всё! И я ей не безразличен, зря ты говоришь, но упёрлась, как чёрт знает кто, и ни в какую. Всё твердит, вот когда выйду за тебя замуж, тогда я вся твоя, я, может, всю жизнь об этом дне мечтала, имею, говорит, полное право.

– Да-а!.. Тяжёлый случай! Ладно, устрою я вам регистрацию. Вот закончу вахту и займусь канцелярией. Пустая общая тетрадь имеется, вот из неё я и сделаю журнал регистрации. А на листочке выпишу ей справку, что она теперь состоит с тобою в законном браке. А вместо печати я там свой отпечаток большого пальца оставлю. Обмажу палец золой из печки и приложу к этой справке. Ха-ха-ха!

Серёга как-то хитро на меня посмотрел и достал из кармана куртки маленький целлофановый пакетик. Усмехнувшись, он протянул его мне. В пакете лежал обычный ластик. Недоумённо глянув на своего друга, я спросил:

– А это зачем! Думаешь, нужно будет что-то подтирать в выписанной справке? Так ластиком там ничего не сотрёшь, писать-то справку я буду фломастерами, чтобы покрасивее было. Так что, Серёга, как выпишу я эту справку, ты уже ничего исправить не сможешь.

Я опять хохотнул, а Серёга совершенно серьёзным голосом произнёс.

– Держи, дружище, это атрибут твоей капитанской власти! Я на этом ластике вырезал печать. Вот ей-то ты и будешь скреплять все официальные бумаги. Почти час ковырялся с этим ластиком!

Да-а… Вот же до чего довела любовь парня. Надо же, такой мужик, и тот попал под влияние очередной бабской паранойи. Но вслух я, конечно, этого не произнёс. Просто, взяв пакетик из рук Сергея, достал ластик и начал его разглядывать. Действительно, на одной из сторон было вырезано три буквы. Я ради интереса приложил ластик вырезанной стороной к деревянной обивке стены рубки. На ней отпечаталось слово КЭП. Видно, Сергей уже испытывал эту печать и густо натёр вырезанные буквы грифелем карандаша.

Но, видимо, та самая паранойя, распространяемая Натальей, оказалась весьма заразной. Так как я, разглядывая отпечатавшееся слово, вдруг тоже подумал, что неплохо бы и мне с Леной провести такой же обряд. Это сняло бы кучу проблем. В первую очередь, для неё. Во время наших свиданий она перестала бы дёргаться от каждого шороха, боясь, как школьница, быть застуканной на месте преступления. Это было бы уже никакой не распущенностью, а освящёнными временем естественными взаимоотношениями мужа и жены. Ну а мне, в свою очередь, для планируемого её соблазнения не нужно было бы очень уж заморачиваться, напротив, она уже безо всяких разговоров должна была бы исполнять свой супружеский долг. Нет, положительно, идея эта стала мне нравиться, и я, повернувшись к Сергею, заявил: