Зазвенел стартер. Оглашая ангар ревом, завелся двигатель и весело заработал, устойчиво держа обороты. Звуками работающих моторов здесь тоже было никого не удивить. Поэтому Терцев велел Ветлугину спокойно прогревать машину. Столько, сколько требовалось. Или до тех пор, пока кто-нибудь к ним не сунется. Сунулись только спустя некоторое время. В ворота заглянул один из охранников. Удивленно вытянул физиономию, увидев за рычагами Ветлугина. Сержант просто взял и задраил перед собой свой люк.

– Вперед! – прозвучала команда капитана.

Танк рванул и с грохотом выскочил из ангара во двор. Их отчаянно тряхнуло в башне. Терцев привычно удержался, Цаплина чуть не выкинуло из сиденья. Ударившись изнутри о броню, он отчаянно ухватился обеими руками за ограждение пушки, предназначенное для защиты экипажа от ударов откатными частями во время стрельбы из орудия. Заработал электропривод поворота башни – Терцев развернул орудие на сто восемьдесят градусов. Со смотрящей назад пушкой «тридцатьчетверка» за считаные секунды миновала ремонтные зоны и устремилась к полигону. Маршрут они проговаривали много раз. От идеи прорываться через КПП отказались сразу. Там, за шлагбаумом, дорога петляла по чистому полю – для зениток они были бы как на ладони. Поэтому прорываться было решено через полигон. Принимая во внимание последнюю расстановку танков-мишеней, капитан наметил маршрут к лесу. В прошлые выезды он везде старательно отсчитывал про себя секунды от каждой точки поворота до следующей. С таким расчетом, чтобы максимально быть прикрытым от огня орудий танковыми остовами. Терцев заметил, что, покидая машину после стрельб, обер-лейтенант регулярно оставлял секундомер на командирском сиденье. Он и сейчас был там. Схватил прибор, нажал кнопку – время пошло. Они мчались вперед.

Ствол орудия «тридцатьчетверки» продолжал нависать над кормой. Орудие было заряжено осколочно-фугасным снарядом – они сделали это еще в ангаре, пока прогревали машину. Поймав в прицел ангар с горюче-смазочными материалами, капитан нажал электроспуск. Грохнул выстрел, звякнула гильза, в башню потянуло таким привычным запахом отработанных пороховых газов. Впрочем, здесь дыма стало меньше – заработали башенные вентиляторы. Промахнуться было бы сложно. Ангар взлетел на воздух вместе со всем содержимым. Переворачиваясь в воздухе, на землю падали горящие бочки. Позади них забегала охрана, поднялась бесполезная пальба из стрелкового оружия. С вышек с тем же успехом лихорадочно ударили пулеметы. Но Терцев этих подробностей уже не видел. Успел только заметить, как по тревоге занимали свои места расчеты зенитных орудий. Вот с ними предстояло вести дуэль. Нажав электропривод, он поспешно возвращал башню в первоначальное положение. Машинально отметил про себя, что электропривод штука хорошая, но точный доворот перед стрельбой, пока не приноровишься, все-таки в последний момент лучше делать вручную. Быстро обернулся к Цаплину, жестом показал, какой снаряд подать.

«Молодец, Васька, не напутал!» – отметил мысленно.

Послали в казенник шестнадцатикиллограммовую чушку снаряда.

– Разворачивают зенитку! – раздался в шлемофоне голос Ветлугина. – Право двадцать!

Они уже выскакивали на позиции стационарной зенитной батареи. Как акробат, Терцев метнулся к соседнему сиденью – круговой осмотр местности через приборы наблюдения в командирской башенке занял несколько секунд.

– Тарань правое орудие! – приказал механику.

Внутренняя связь в этом танке работала на удивление четко и внятно. Что ж, будем пользоваться ею, раз уж здесь с места командира хуже тянуться до спины водителя и давать ему указания пинком сапога. Собственно, для этого связь и предназначена…

– Понял хорошо! – раздался в ушах такой привычный, но чуть подзабытый ответ.

Ветлугин гнал прямо на зенитку. Рука сама по привычке приоткрыла водительский люк – он не помнил, когда это сделал. Видимо, на рефлексе. Но так было лучше видно. Всегда. И он видел, как расчет отчаянно пытался развернуть орудие, нацеленное на полигон, в их сторону. Немцам это почти удалось, но изготовиться к стрельбе они не успели – в последние мгновения сдали нервы.

– А-а-а, сука!!! – заорал сержант, сжимая рычаги и глядя, как сыпанул при их стремительном приближении в разные стороны расчет зенитки.

Сверху грохнул выстрел. Вручную развернув башню влево, Терцев выстрелил осколочно-фугасным снарядом в сторону второго зенитного орудия. Расчет посекло осколками, орудие тоже, скорее всего, было выведено из строя. Но капитан, тряхнув головой, недоумевал, почему он не попал точно в пушку с такого близкого расстояния. Нахмурившись и ища причины промаха, бросил быстрый взгляд на казенник орудия. Вспомнил, как мазал поначалу и обер-лейтенант на испытаниях. Ворчал и искал, видимо, причину. И быстро нашел. Что ж, найдет и он. Ага, на этом орудии клин затвора после заряжания поднимается и сбивает прицел. Надо его немного подводить. Отлично, учтем на будущее.

– Держитесь! – крикнул по ТПУ Ветлугин.

Секунду спустя танк подбросило от удара. Сбив зенитку с дороги, они мчались дальше. Теперь начинался слалом по полигону. Терцев снова перебрался на командирское место и бросил взгляд на секундомер. Разглядел огромный остов вросшего в землю КВ. Так, десять секунд по прямой после него, затем резко сворачиваем. Все-таки хорошая штука командирская башенка. Жаль, что у нас их раньше не было.

– Право девяносто!

Выбрасывая землю из-под гусениц выше башни, «тридцатьчетверка» осуществила стремительный поворот на полной скорости. Сзади блеснул выстрел зенитки с другого конца полигона. Разрыв снаряда пришелся на то место, где они оказались бы, не осуществив поворот. Увернулись, отлично! Новый щелчок хронометра – теперь пятнадцать секунд прямо. Черт, не потерять бы привязки к местности. Все равно болтает как на качелях. Ага, вот разбитый «Шерман».

– Лево тридцать!

От очередного резкого поворота капитана с Цаплиным швырнуло в угол башни. Снова стреляет зенитка. Сбоку от них подлетели в воздух куски несчастного «американца». Терцев щелкнул секундомером и приник к наблюдательным приборам.

– Право десять!

Новый выпущенный по ним снаряд вздыбил землю прямо за кормой. Они едва успели проскочить между вкопанной в землю самоходкой и расстрелянной «бэтэшкой». Теперь снова направо, к лесу. Все, секундомер больше не нужен. Хронометр плюхнулся на сиденье. Разлетелись искры от попадания в какой-то остов впереди по ходу движения. Капитан отчаянно вертел головой. Да, точно – это бьет зенитка с правого угла полигона.

– Стой, короткая! – крикнул в ТПУ Терцев и перескочил на место наводчика.

Как вздыбленного коня на полном скаку, Ветлугин осадил многотонную машину на тормозах.

– Цапа, снаряд!

Перед танком взметнулись огонь и пламя.

«Ага, как мы их просчитали!» – довольно оскалился Терцев в азарте.

Их танковое орудие снова было заряжено. Сделав правый доворот, капитан влепил третий снаряд точно в стационарную зенитную позицию. Через триплекс было видно, как из клубов дыма полетели остатки германской пушки.