— Да.

— А ты тоже так считаешь?

— Аврора, я никогда даже не видела Лоуренса Бенкрофта и, уж конечно, не могу судить, виновен он или нет. Но я полагаюсь на мнение Слейда, которое, очевидно, основано на значительном личном опыте. Судя по его рассказам, я верю, что граф может быть к этому причастен. — Кортни глубоко вздохнула. — Если быть откровенной, то надеюсь на это. Я хочу отыскать того пирата, что напал на «Изабель». И если Лоуренс Бенкрофт не связан с ним, я отыщу того, кто приведет меня к этому негодяю.

Дверь в спальню отворилась, пропуская Матильду, в руках которой был поднос с ароматной едой.

— Леди Аврора, я и не знала, что вы здесь. Хотя мне следовало об этом догадаться.

— Ты хорошо меня знаешь, — улыбнулась Аврора. — Матильда, тебе не составит большого труда принести сюда мой завтрак?

Матильда одобрительно улыбнулась:

— Конечно, нет. Вот только взгляну на ее повязки. Потом оставлю здесь этот поднос и принесу еще один.

Она склонилась над Кортни, внимательно рассматривая лоб молодой девушки:

— Как вы себя сегодня чувствуете, мисс Кортни?

— Намного лучше, — ответила Кортни. — Благодаря вашему уходу боль почти совсем исчезла. Теперь бы мне преодолеть эту слабость.

Матильда выпрямилась.

— Съешьте все, что лежит на этом подносе, и поправитесь. — Высказав это пожелание, она поторопилась приготовить завтрак для Авроры.

— Ну, чего ты ждешь? — поддразнила Кортни Аврора. — Тебе лучше съесть хоть половину, пока Матильда вернется, а то она тебя отругает. — Аврора задумчиво взглянула на часы, которые Кортни продолжала сжимать в руке. — Какие красивые. Можно мне посмотреть их, пока ты будешь есть?

Кортни заморгала, она совсем забыла про свое сокровище.

— Это папины, — прошептала она, взглянув на часы, лежавшие на ладони. — Моя мама подарила их ему в день свадьбы. А он дал их мне как память как раз перед тем, как его… — Она запнулась. — С тех пор они больше не ходят. Но я уверена, они тебе понравятся. Там изображен маяк, который наверняка напомнит тебе твой любимый маяк в Уиндмуте. — Кортни открыла крышку часов. — Вот… — Тут она резко села, не отрывая взгляда от часов.

— Кортни, что там?

— Часы… Стрелка прыгнула вперед.

— Но ты говорила, что они остановились.

— Да. В половине седьмого — это время, когда папу бросили за борт. Но только что, как раз в тот момент, когда я смотрела на них, стрелки и сама картинка двинулись. Только один раз. Потом они снова остановились. — С надеждой в глазах она посмотрела на Аврору: — А вдруг папа действительно жив?

— Кортни, что ты говоришь? — изумилась Аврора.

— Я видела сон. Папа звал меня, говорил, что жив. Я знаю, это кажется невероятным, но, может, то, что сейчас произошло с часами, является каким-нибудь знаком? Как ты думаешь?

Аврора была заинтригована.

— А ты правда не видела, как твой папа утонул?

— Нет, — содрогнулась Кортни. — Я слышала его крик. Этот звук навсегда останется в моей памяти. Но когда его бросили за борт, я была уже заперта в своей каюте внизу.

— И очевидно, его тело так и не было найдено, — Аврора с каждой минутой становилась все более завороженной.

— Но он был связан. — Кортни ощущала потребность рассуждать вслух. — И к тому же Лексли под дулом пистолета привязал к его ногам тяжелый мешок с зерном. Просто невозможно выжить в такой ситуации. Но…

— Мистер Сколлард! — Аврора вскочила на ноги. — Мы с тобой и твоими часами должны пойти к мистеру Сколларду. Если кто и сможет разгадать эту загадку, то только он. Как только ты поправишься, мы сразу же отправимся на маяк и там узнаем, действительно ли являются знаками движение часов и твой сон.

— Но ты не думаешь, что я сошла с ума?

— Конечно, нет. Мистер Сколлард учил меня, что в каждом веровании, в каждой легенде, какими бы сказочными они ни казались, есть крупицы правды. Но нам трудно отыскать эти крупицы, отделить реальность от вымысла.

— Это не всегда легко, — согласилась Кортни. — Да и не во всех случаях необходимо. По утверждению Слейда, этот сон был просто реакцией на папину смерть или, скорее, моим нежеланием принять ее.

— Ты говорила обо всем этом со Слейдом? Зачем? И когда?

Заметив изумление в голосе Авроры, Кортни пожалела о своих словах. Несмотря на вполне оправданные причины, появление Слейда в ее спальне прошлой ночью могло быть неверно истолковано. И если сестра Слейда сделает неправильный вывод, станет крайне затруднительно объяснить ей даже самые невинные мотивы поступков.

Голос у Кортни дрожал, когда она собралась с духом и коротко пояснила:

— Слейд услышал мой плач и зашел проведать меня. Я рассказала ему про свой сон.

Аврора подняла кверху глаза и театрально вздохнула:

— Ты обратилась не к тому человеку. Возможно, мой брат самый порядочный и самый ответственный человек на земле, но он к тому же и самый бесчувственный прагматик. Он ни во что не верит, особенно если не может убедиться в этом воочию.

Кортни почувствовала огромное облегчение.

— Ты говоришь о проклятии рода Хантли? На этот раз удивилась Аврора:

— Слейд говорил об этом?

Это была более безопасная тема для разговора.

— Да. Но ему и не нужно было этого делать. Папа да и другие члены команды упоминали об этом. О вашей семье и о черном бриллианте ходит много рассказов среди моряков.

— Ты хочешь сказать, что мы весьма знамениты? — Аврора сложила руки на груди, разглаживая ладонями прекрасный муслин платья, словно пытаясь скрыть дрожь. — Я почувствовала такое облегчение, когда камень ушел от нас вместе со всеми его проклятиями. Он разрушил нашу семью, верит в это Слейд или нет.

— О, он верит в это. Единственная разница в том, что он считает проклятием не сам бриллиант, а тех, кто ищет его.

Взгляд Авроры сделался задумчивым.

— Ты пробыла в Пембурне всего несколько дней, а мой брат поделился с тобой тем, о чем не говорил никому, включая меня.

— Аврора, он не…

Аврора быстро перебила запротестовавшую было Кортни:

— Ты не понимаешь. Я нисколько не расстроена. В действительности я очень рада, что Слейд хоть кому-то позволил проникнуть сквозь эту проклятую стену, которой он отгородился от остальных. Может, он наконец признает, что никто из нас не сумеет выжить в одиночку. И если так, то для него еще есть надежда, только если он поймет, что нуждаться в людях — это благословение, а не несчастье.

Слейду вряд ли понравилось бы такое заявление Авроры.

Он уже сделал четвертый круг по живописной деревенской дороге, расположенной в миле от Пембурна, не переставая бранить себя, что выехал в такую рань.