— Так нельзя, — покачал он головой.

— Можно и нужно… Я не знаю, что будет со мной через месяц, — задумчиво произнесла она. — Пока все спокойно, а завтра так наедут, что костей не соберешь… Вдруг и деньги твои уйдут вместе со мной? Выйдешь — ни меня, ни денег…

— Не рисуй картину сажей.

— Все может быть.

— Я чистосердечное нарисовал. И если адвокат хороший… «треху» могут дать, это не так уж и плохо.

— Я тебя буду ждать, посылки каждый день передавать буду. — Карина приласкалась к Антону, обняла его, щекой прижалась к его плечу.

— Это пока в СИЗО, каждый день можно, а в зоне — два раза в год или, если «строгач», один раз… Ты за меня не переживай, со мной все путем будет… Ты за себя переживай, вдруг правда наедут…

— Я сама наехала, — улыбнулась она. — Подвойск под себя взяла. Моя команда взяла. Шах и Косолап не при делах. Теперь они хрен меня сдвинут…

— А Сухарь что?

— А что Сухарь? Он только пенки с Подвойска снимал, то, что не спрятано. Я же вглубь копну, там на глубине бабла много. Все платить будут, а я Сухарю на «общак» отстегивать буду. С Тяжмаша десятка идет, а с Подвойска — все тридцать. Зато весь Подвойск наш, Сухарю вообще ничего делать не надо… Да и некогда ему будет этим заниматься, в тюрьму ему пора.

— Это кто так решил?

— Сам он так и решил. Хочет, чтобы его на тюрьме короновали, чисто по закону хочет. А его коронуют, это уже решенный вопрос… Хочешь, я с ним поговорю?

— Не понял?

— Ну, чтобы тебе в тюрьме хорошо жилось.

— И не вздумай!

— Почему?

— Я дел с Сухарем не имел, поэтому его подписка за меня — это сопли. Мне такого счастья не надо. Я сам себя поставить могу, так что не переживай за меня. — Голос его затвердел, зазвенел металлом. Это на воле он был студентом, а за решеткой будет вором, превратится в клыкастого и зубастого зверя. И не нужен ему никакой Сухарь…

Ресторан, банкетный зал, спецобслуживание… Хочешь не хочешь, а раз в неделю нужно поужинать в компании с Шахом и Косолапом. Карина сама придумала этот ритуал, чтобы знать, чем живут и дышат подопечные авторитеты. Есть у нее люди, которые сливают ей информацию о том, что происходит в этих командах, но при всем при этом личное общение исключать никак нельзя. Ей нужно было знать, как Шах и Косолап относятся к ней и друг к другу, а судить об этом она могла по их взглядам, разговорам, суждениям. Пока все нормально, пока никаких конфликтов между ними нет. Претензии, трения — это есть, но в открытое недовольство пока не выливается. Шах даже радость выражал по поводу того, что Карина взяла под себя весь Подвойск, хотя малость и завидовал Кобзарю, которого она «поставила» на город. Сам был бы не прочь взять под себя эту территорию, только кто ж ему позволит расшириться?

— Опять, Кара, к своему ездила? — спросил вдруг он.

— И что с того? — холодно посмотрела на него Карина. Ей не понравился его тон.

— Да нет, ничего… Он у тебя за кражу сел?

— Шел к другу, увидел, дверь в квартиру открыта, зашел, а там сейф открытый, а в сейфе деньги. Ты бы удержался?

— Ну, я бы тоже так сказал, если бы меня «мусора» повязали, — осклабился Шах. — Сколько он там взял?

— Нисколько. Унести не успел…

— А срок у него за что был?

— Ты откуда про срок знаешь? — насторожилась Карина.

— Ну, ты не посторонний для меня человек, я должен знать, кто рядом с тобой… В общем, навел, как говорится, справки…

— Тогда зачем спрашиваешь?

— За кражу он сидел. И сейчас за кражу закрыли.

— А если он вор, ты что, на товарищеский суд меня вызовешь? — язвительно спросила она.

— Гы-ы, смешно.

— Может, мы чем-то лучше, чем он? Если ты так думаешь, то так и скажи.

— Ну, каждый зарабатывает, как может… Но у нас все по понятиям. Мы в «общак» отстегиваем… — запнулся Шах, поняв, что переступил черту.

— А почему ты думаешь, что Антон должен в наш «общак» отстегивать? Он сам по себе…

— В наш не должен, а Сухарю должен. Если он вор…

В принципе, Шах был прав. Да и у Карины не раз возникала такая же мысль. Антон в свое время красиво говорил про воровской «общак», но сам в него не отстегивал, дескать, он сам по себе. А она не собиралась ставить его на понятия, зачем, если ей все равно, туго набита воровская мошна или нет?..

— Какой он вор? По малолетству в форточки лазил, а после отсидки за ум взялся, в институт поступил, на четвертом курсе института уже учится… Хата действительно была открыта, а сейф там фуфловый, потому и дернуло Антона…

Не в свое дело влез Шах. Карина уже дала понять, что недовольна этим, но и отношения обострять не хотела. Зато его понесло.

— Так вышло? — не глядя ей в глаза, усмехнулся он.

— Так вышло, — кивнула она.

— А пятьдесят косарей ты на «общак» с чего скинула?..

— Каких пятьдесят косарей? — окатила его Карина ледяным взглядом.

— Проехали… — махнул рукой Шах.

— Вот и я о том же. Не твое это дело.

— Не мое, — согласился он.

Не говорила ему Карина, чьи деньги она переводит в доллары. Нашла людей, поставила им задачу, обеспечила прикрытие, пустила в работу. Всю сумму прокрутила, а пятьдесят «кусков» с нее молча положила в «общак». И запись сделала — столько-то процентов от такой-то суммы. Шах имел право спрашивать отчет, поэтому видел эту запись, но при этом не стал выяснять, откуда у Карины такие деньги. Вернее, у нее не стал выяснять, но сам все вынюхал. Возможно, он прослушивал ее квартиру… А может, даже следил за Антоном, поэтому знает, где у него тайник…

А там ведь большая сумма. Очень большая. У Карины в «общаке» столько не было. Антон работал с умом и без спешки — он долго выслеживал жертву, выясняя, сколько у него может быть наличности. Выслеживал, готовился, а потом делал наскок. Он имел дело только с жирными «карасями», поэтому снимал богатый урожай. И ему долго везло. Очень везло. Пока он вдруг не совершил ошибку, в которой виновата Карина. Она удерживала его от охоты, поэтому он вынужден был спешить и недостаточно подготовился. Вот и попался…

Карина лукавила, когда говорила, что ей не нужны деньги Антона. Как ни крути, а она имела виды на общее с ним будущее, поэтому совсем не прочь была получить от него свадебный подарок в виде роскошного дома, например, но сейчас, когда он за решеткой, распоряжаться этими деньгами не собиралась. Она не прикоснется к ним, пока он не выйдет на свободу. А если вдруг с ним что-то случится, они ей и даром не будут нужны… Хотя, конечно, взять их она могла, потому что знала, где находится тайник. Сама лично выслеживала Антона… И у нее было для этого оправдание. А вдруг он к какой-то бабе повез эти деньги? Вдруг у него есть женщина помимо нее… Но не было никакой женщины. И деньги у него спрятаны под памятником на кладбище. Так спрятаны, что им никакой дождь не страшен…