Завтрак вопреки опасениям прошел без волнений. За накрытым кружевной скатертью столом в просторной, отделанной в солнечно-желтых тонах комнате кроме меня присутствовали только Деррек и Илина Грайвен — оба, разнообразия ради, обутые. Нейвар, последовав доброму совету моей подопечной, в столовую не спустился. За непринужденной беседой я узнала, что слуг в замке действительно мало — из постоянных лишь одна горничная, повар и его помощница, которая и подавала на стол простые, но невероятно вкусные и сытные блюда, а еще — уже знакомый мне кучер, он же конюх. Основную работу по хозяйству, как я и предполагала, выполняли артефакты, придуманные и созданные Дерреком. В особых случаях, как, например, праздник в честь дня рождения Илины, нанимали людей из ближайшей деревни, а иногда — магов-искусников, чтобы создать подходящую атмосферу.

Во мне, как истинной дочери своего отца, поселилось жгучее любопытство. Захотелось увидеть созданные лордом Грайвеном артефакты, разобраться в принципах их действия. Не то чтобы я слишком много понимала, но базовые знания папа мне привил. Но я крепилась. Сейчас я не дочь помешанного на своем деле артефактора, а взрослая степенная ведьма, которую должна волновать ее подопечная — и уж никак не артефакты, будь они хоть трижды уникальны.

Примерный план занятий я мысленно набросала еще в дороге, и не последнее место в нем занимали книги. Я не была уверена, что в доме отыщется необходимая литература, однако надеялась, что лорду Грайвену не составит особого труда ее достать. Но обращаться к Дерреку с этой просьбой не пришлось.

После завтрака мы с Илиной прошли в библиотеку, где и провели время до обеда. Не дорвавшись до артефактов, я отвела душу среди книг, которых было превеликое множество. Пожалуй, даже террейская библиотека не могла соперничать с сокровищницей знаний, собранных здесь. И сокровищница эта вовсе не походила на мрачную пещеру жадного дракона. Просторная, со стеллажами светлого дерева, делящими комнату на зоны, с большими арочными окнами, забранными цветными витражами, с уютными креслами, низкими столиками и разложенными прямо на песочно-бежевом ковре подушками она могла вместить с десяток желающих приобщиться к книжной мудрости — и при этом никто друг другу не помешал бы, расположившись с немалым комфортом каждый в своем уголке.

Бродить между полок в поисках нужной книги в этом царстве можно было долго, но все оказалось еще и на диво превосходно организовано: на маленьком столике при входе лежал подробный каталог с указаниями — что, на каком стеллаже и на какой полке находится. И мне здесь определенно нравилось!

Сверяясь с каталогом, книги для Илины я нашла быстро. Когда она с ногами устроилась в одном из мягких кресел и принялась шуршать страничками, я не отказала себе в удовольствии прогуляться меж стеллажей, изучая разномастные корешки и порой осторожно касаясь оных кончиками пальцев. В итоге остановила свой выбор на толстой потрепанной книге, повествующей о природно-магических аномалиях, и до обеда успела убедиться в правдивости слов как Деррека Грайвена, так и Нейвара Карти. Но если к первому не было и быть не могло никаких претензий, то второго так просто прощать я не собиралась. Пусть он и не солгал насчет портала (в чем я все равно не была уверена), то с убеждением ведьмы в галлюцинациях явно перегнул палку. В тот момент, преисполненная благодарности, я была готова поверить в любую сказочку, даже самую неправдоподобную. Вот что мешало ему использовать явно богатую фантазию, не задевая ведьминых чувств?!

На обеде господин врун тоже не появился, я заподозрила было, что он сбежал, но лорд Грайвен, успевший только что с ним пообщаться, развеял опасения, заявив, что мой вредный спаситель все еще слишком слаб и нуждается в отдыхе. До ужина я учила Илину контролировать эмоции, и она делала это с переменным успехом, периодически отвлекаясь на рыжика, а вечером в замке появился гость. И, судя по всему, Деррек вовсе ему не обрадовался.

С ужином было почти покончено, когда Деррек, расписывавший мне прелести загородной жизни, запнулся на полуслове, нахмурился — и скривился, словно сжевал целый лимон. А через мгновение раздался требовательный звон — так артефакт, установленный на входной двери, предупреждал о визите гостей. И сдается мне, так же и о том, кто именно сейчас мнется на пороге, ожидая приглашения.

Встречать неожиданного гостя лорд Грайвен решил в одиночку, строго наказав нам с Илиной подниматься наверх. Его сестра безропотно направилась за братом к выходу из столовой, а потом и к лестнице, и мне ничего не оставалось, как последовать за ней.

Мы уже миновали лестницу, когда в холле послышался чужой насмешливый голос, при звуках которого Илина вздрогнула и ускорила шаг. Я замешкалась, пытаясь через перила разглядеть гостя, но не преуспела в этом, еще и подопечную упустила — за поворотом коридора как раз мелькнул край ее светлого платья. Не бежать же за ней? Пришлось смирять любопытство и степенно, как и положено по новому статусу, идти к себе. А вот справиться с желанием завернуть к господину Карти оказалось не так-то просто. Не помогало даже напоминание, что я давно уже вышла из возраста, когда уязвленное самолюбие требовало отмщения, причем эффектного, чтобы обидчик крепко-накрепко уяснил, что с ведьмами связываться не стоит.

И у поворота, ведущего к комнате поверенного, переполненная возмущением ведьмина душа не выдержала.

По коридору я пронеслась быстрее и легче весеннего ветерка. Замерла у нужной двери, прислушалась к царившей за ней тишине и, предвкушающе улыбнувшись, прижала к створке ладонь. Всего несколько слов, едва замерцавшие в полумраке пальцы — и с чувством глубокого удовлетворения я отправилась в свою комнату.

Мой поступок, который иначе как мелкой, но гадкой пакостью не назовешь, был совершенно недостойным светлой ведьмы, зато матушка, никогда не отличавшаяся кротостью нрава и всепрощением, могла бы мной гордиться, а Дейдра совершенно точно пришла бы в восторг. Кажется, Дара была права насчет вредного влияния сельской местности на ведьм: я здесь всего один день, а уже творю невесть что! И самое жуткое, совершенно о том не жалею.

Я почти бежала, полностью утонув в собственных взбудораженных мыслях, а потому испуганно вскрикнула, когда на моем запястье сомкнулись жесткие ледяные пальцы, а вкрадчивый голос промурлыкал в самое ухо:

— Вечер добрый, красавица!

Чужое дыхание опалило шею, руку до плеча будто огненной спицей пронзило, и я совершенно постыдным для ведьмы образом лишилась чувств.

Едва Эмма, кипя от негодования, вышла, Эван остро пожалел о своем поведении. Не имея времени как следует продумать действия и слова, он, видимо, совершил самую большую ошибку — разозлил ведьму, которая поначалу не испытывала к нему ничего, кроме легкой настороженности и весьма искренней благодарности. Ну и любопытства, конечно же, ведьмы оным от рождения страдают и сдержать редко когда способны, за это на них и обижаться смысла нет. Не стоило, ох не стоило делать из нее склонную к видениям барышню! Но в тот момент ничего более умного в голову не пришло. Не признаваться же ей, что он и в самом деле маг?! Тогда бы пришлось рассказывать и о том, как ему удалось скрыть силу. А там и до объяснения причин этого маскарада недалеко. И если Эмму вряд ли серьезно заинтересовали бы его приключения, то Илине, которая жадно прислушивалась к каждому слову, его откровения явно пришлись бы по вкусу. Как и ее братцу.