— Моя команда и я приветствуем тебя, царь! Извини, что не упал на колени, но мы чужеземцы, и у нас не принято падать ниц даже перед великими людьми.

Брови Пеззона чуть приподнялись, и он неожиданно расхохотался. Плешивый советник, позже выяснилось, что он министр нравов, даже присел от такого нарушения этикета. Наконец царь перестал смеяться и проговорил:

— Ты хитрый человек, чужеземец, и так ловко объяснил причину несоблюдения наших законов, что я теперь не знаю — сердиться мне или быть польщённым. Ну да ладно, оставим это. Я хотел поговорить только с тобой, но этот болван дворецкий, как всегда, перепутал и притащил вас всех. У меня есть пара свободных минут, побудь со мной и расскажи, кто вы такие.

Александр велеречиво (во всяком случае, он так полагал) изъявил согласие и отправил обратно рейдеров, сделав жест Королёву, что тот становится командиром до его возвращения. Со своей стороны, царь взмахом руки услал всех учёных мужей и телохранителей, и через несколько минут он остался в зале вдвоём с иноземцем. По крайней мере, так думал Александр.

Убедившись, что посторонние ушли, Пеззон поднялся и откинул угол огромного красивого гобелена с изображением какой-то битвы. В стене за гобеленом обнаружилась потайная дверь. Царь кивнул гостю, приглашая его за собой, и скрылся за дверью.

Озадаченный Александр последовал за ним. Они оказались в небольшой комнате с круглым потолком, освещённой пятью факелами. В ней сидели те самые трое жрецов, которые возглавляли процессию на празднике. Они встали при появлении царя, но приветствовали его как равного. От Александра это не укрылось, но он всё ещё ничего не понимал. Однако раз его пригласили сюда, значит должны объяснить для чего, а потому он решил отдать инициативу им в руки.

Жрец Энки — Александр узнал его по голубому обручу на голове — хотел что-то произнести, но тут не вовремя, как это обычно и происходило, на свет божий вылез Зарик. В таверне «У скрещённых мечей» Александр сделал ему упряжь и привязывал ящера к себе, чтобы не повторился случай с торговцем зерном. Наверное, когда брат Херес обслуживал капитана из своей мини-аптечки, монах попутно отвязал Зарика. Царь и священнослужители непроизвольно подались назад, а змеёныш спокойно вскарабкался на плечо хозяина.

Морозов, несмотря на досаду, сохранил каменное выражение лица. Жрецы, не сговариваясь, взялись за руки. Александр не успел предупредить их действия и что-либо объяснить, как на него обрушился ментальный удар такой мощи, что свет факелов стал из ярко-оранжевого густо-чёрным. Зарик придушенно пискнул и начал валиться с плеча хозяина. Как ни странно, но именно тревога за судьбу любимца заставила Александра собраться с силами.

В случае ментального нападения нужно либо поставить блок, либо «раствориться». Сейчас создать защиту он не мог, момент начала атаки был упущен — ещё минута, и его голова разлетится на мелкие кусочки, как перезрелая тыква. Поэтому Александр постарался забыть обо всем и стать «прозрачным» для жрецов, раствориться в бушующем шторме ментальных волн. Он снял все «заслонки» в своём мозгу, все до единой. Казалось бы, противники тут же должны установить над ним контроль, но нет — им просто не за что было зацепиться.

Разум капитана рейдеров «растворился» в точности со всеми указаниями «Методики психоанализа и психокинетики», которую ему когда-то преподавали. В этой дисциплине было много всякой ерунды и ненужных сведений, но также содержались и зёрна истины. Вот, например, он вспомнил, какими методами можно записать информацию прямо на кору головного мозга человека так, что тот потом ничего не будет знать об этом. В нужный момент ключевой импульс побудит носителя к действию. Или… Всё, хватит — сил накоплено уже достаточно!

Теперь Александр чувствовал себя немного лучше и решил поставить мощный заслон. Его надо было ставить сразу — второй попытки ему никто не даст. Он начал переводить гиперуравнение четвёртого порядка в сатсаткианскую систему счисления и получил такую кашу из математических символов, этических норм и несовершённых деяний, что сам запутался в ней. Но он достиг главного — освободился от гнетущего давления со стороны жрецов.

С момента выхода на сцену Зарика прошло всего несколько минут, но Морозов чувствовал, что уже балансирует на грани сознания. Силы катастрофически убывали. Нужно было действовать, пока он окончательно не ослаб и жрецы не заковали его разум и тело в ментальные тиски. Александр вернул себе контроль над собственным мозгом, несколько неуклюже выхватил из ножен вибромеч и приставил остриё к горлу царя Пеззона.

— Вот, значит, какая благодарность припасена для меня! — Он с гневом оглядел всех четверых.

Тут взгляд капитана упал на неподвижное тельце Зарика, лежащее на мозаичном полу, и его охватило бешенство. Возможно, жрецы устали, а может, почувствовали взрыв яростных эмоций, но атака прекратилась.

— Если… — Голос Александра прервался, но в нем было столько невысказанной угрозы, что священники всё поняли и без слов.

Морозов наклонился, чтобы поднять мини-ящера, не отводя взгляда от жрецов, а меча — от горла царя. Снизу раздалось верещание — это Зарик, как только прекратилось давление на его мозг, пришёл в себя. Александр погладил ящерку и убрал клинок от царя, но не спрятал — просто опустил.

— Теперь вы можете рассказать то, для чего меня сюда позвали.

Пеззон, похожий на взъерошенного орла, потёр горло и промолчал. Служители богов переглянулись, и жрица Инанны спросила:

— С такими методами мы ещё не сталкивались. К чьей школе ты принадлежишь, маг?

«Здорово! Теперь я — маг? Чем дальше в лес, тем больше дров».

— Простите, жрица, но я не маг. Я всего лишь командир отряда бродячих рыцарей-вагантов. Иногда мы нанимаемся на службу, но в основном путешествуем по миру в поисках знаний, истины и смысла жизни.

— Интересно, в какой части света вы нахватались дурных привычек? — буркнул Пеззон, которому шпага у горла не прибавила хорошего настроения.

— Я отвечаю на любезность — любезностью, а на грубость — грубостью. Так что не советую даже пробовать нанести мне какую-нибудь обиду или чего похуже! — высокомерно заявил Александр, в душе насмехаясь над собой.

— Откуда у тебя такой зверь? — Жрец храма Энки не сводил глаз с Зарика, приводившего себя в порядок после неожиданного падения.

— Разрешите задать контрвопрос: почему вы так испугались этого маленького и ласкового зверька?

— Потому что он — точная и уменьшенная копия зловредного змея Аминара. Он похититель душ и любитель молоденьких девушек, — тут жрец неожиданно перевёл тему разговора: — Скажи, почему ты выступил против Мэлта? Разве ты не знал, что это смертельно опасно? И что за огонь уничтожил чёрного мага? Наши боги, конечно, были обеспокоены и, возможно, впоследствии вмешались бы… но не столь же явно! Кроме того, они однозначно непричастны к содеянному, мы уже вопрошали к ним. Может, ты служитель Оракула или какой-нибудь другой могущественной силы?

Александр выслушал град вопросов и убрал меч в ножны. Теперь он более-менее разобрался в происходящем. Если сначала жрецы удивились, что кто-то ещё, кроме них, оказался неподвержен влиянию массового гипноза, то выстрел из трёхсотмиллиметрового лазера уже испугал их, так как они восприняли это за вмешательство неведомых сил. Александр был вполне согласен, что «Белая звезда» могучая, хотя отнюдь не божественная сила.