А когда, теперь уж точно в прошлом, друг едва не упал на колени в последний момент удержанный мною, я понял, что иного отношения от окружающих мне в этом мире уже и ожидать не стоит, поэтому, поскорее распрощавшись и оставив ошарашенного поручика, я поспешил покинуть его, дабы и себя не терзать и че... эльфа не мучать.

Не привык я быть властителем и... символом, иконой, знаменем для масс. Не по душе мне это.

~А мне норм, — выдал вдруг отозвавшийся второй пассажир нашей одной на двоих тушки. — Я ж княжич. Меня воспитывали так.

Вот только, Сань, телом-то не ты рулишь, а я — Костя Салин рабоче-крестьянского происхождения. И меня на князя не учили, да и от власти над другими я не тащусь, не упиваюсь ею, и она мне ничего не тешит. Уж таков я.

~Привыкнешь. Делов-то.

Я б с удовольствием тебе предоставил эту честь(невесело).

После приема пищи, спустя почти три часа, было решено покинуть тылы теперь уже нашего общего с дроу врага. Гессенцы ведь — это лишь малая часть в составе коалиции войск вторжения, большинство из которых составляют полурослики. То есть титульная раса Великой Португальской Империи.

Ага, такой же самой, как и у нас там была одна, над которой еще солнце не заходило. Тут же — Империя пока еще обширна и могущественна, а ее колонии в жесткой узде и даже не помышляют ни о чем таком, даже заокеанские. Тут она поглотила множество территорий, а также привычных мне еще по Земле стран, кои смиренно находятся ныне в лучшем случае в составе, а то и под пятой Великопортугалии, во главе с ее обожаемым монархом императором Криштиану XII «Солнцеликим».

Гессенские же дроу тут — это как какие-нибудь Венгры в Великую Отечественную у нас там. Пока что они с Португальцами, точнее против светлых эльфов, но теперь, с появление такой фигуры как я, то есть Патриарха — темными будут позабыты все противоречия со светлыми, и однозначно грядет воссоединение с собратьями, а значит предстоит как-то очень продуманно и с максимальной выгодой осуществить их переход на сторону, теперь, по-видимому, Эльфийского Альянса, ну или народа Первых, что на здешней «латыни» Ар. Уж не знаю, короче, как там они решат.

И да, решать это не мне, так как я — именно что фигура, а не игрок в этой партии. Как оказалось, никакой я не самодержец или абсолютный субъект власти. Как и упоминал, я есть символ, икона, знамя. Как бы они тут на коленях передо мной не ползали, но если я попытаюсь рулить армиями, меня, конечно, не пошлют, но попросят посидеть в сторонке на своем золотом троне и не мешать, пока профессионалы делают мне лучше.

Облом? Не сказал бы. Хоть я и не уверен, что смог бы эффективно править, даже при непосредственной помощи моего «попутчика», и, наверное, с большим бы удовольствием с голой шашкой да в атаку, чем вот это вот всё, однако, несмотря даже на то, что я являюсь ценной фигура, потеря которой чревата развалом ВСЕГО, ограничивать при всём при этом мою свободу и волю никто и не собирается, так что, похоже, всё в этом плане будет зависеть от меня и моих стараний. Поясню: пусть я и декоративная фигура, но ничто не мешает мне стать куда действеннее, попросту говоря, сколько власти и полномочий я унесу — столько и будет моими. Именно так, потому что взять их я без проблем могу уже сейчас, точнее их передо мной любезно «разложили», так сказать, и с готовностью взирают с открытыми ртами на мои «аппетиты».

В общем, пойти-то за мной пойдут, а вот насколько станут слушаться, зависит лишь от того, как покажу себя и поставлю. Выходит, всё в моих руках, и путь от фигуры к игроку, с такими-то стартовыми условиями, может оказаться вполне мне по силам. Мало кто вообще подобным в состоянии похвастаться. Ну а фули, Отец Нации — это вам не баран начхал. Так что, было бы желание.

Что ж, подкрепились, а теперь можно и...

— Имперцы! — отвлек меня от мыслей возглас примчавшего вестового, который прибыл от выставленного Западнее лагеря дозора. — Госпожа оберштурбаннфюрер, разрешите обратить...

— Давай, — отставив несколько неуместный обстановке бокал, властно соизволила уже облаченная по форме дроу.

Которая предпочла осуществить этот прием пищи по-простому, «с народом», то есть рядом со мной, за которым теперь постоянно и слонялась. А уж я, как Отец Нации, ну и воплощая политическую программу, решил быть ближе к этому самому народу, поэтому кашу лопал не в командирской столовой, где столовое серебро и бокалы черномазой не так бы резали глаз своей чужеродностью, а на какой-то завалинке среди бойцов, вызывая откровенное, хоть и благостное, их недоумение. Ну блажит барин... эм, Патриарх, и пусть себе блажит, главное, чтоб совсем уж дичь не творил.

— Господин унтерштурмфюрер, — получив дозволение от старшей по званию, наконец обратился вестовой к взводному, который тож, уловив политический момент, трапезничал рядом. — Обнаружена колонна имперцев. Двигается в нашем направлении с Запада. В составе есть бронетехника.

— Подробности. Состав сил и... — попытался было получить больше информации подобравшийся лейтенант, отставив миску, как был прерван не менее запыхавшимся посыльным, но уже от связистов.

— Срочное донесение!

— Давай! — опустила все церемонии Ирма.

— На связь вышли из штаба 6-й гренадерской дивизии и сообщили, что мимо нас проследует гарнизон и аэродромное хозяйство II авиагруппы 32-й истребительной эскадры, направляющиеся в Вилевичи, где будет развернут полевой аэродром. Поэтому было принято решение по пути поддержать нас в отражении атаки на лагерь военнопленных силами роты охраны аэродрома с усилением. У них легкие бронеходы.

Просто зашибись.

После получения информации, обо мне все разом позабыли, и началось бурное совещание, в том числе и с участием эльфийских командиров. А я вдруг понял, что мне ОЧЕНЬ нужно повоевать именно с этими самыми, спешащими на выручку Гессенцам полуросликами-летунами, которые по-любому ведь, невзирая ни на какие наши уловки, обнаружат, что тут полноценное восстание и переход дроу на сторону врага. Хотя какие они, в турбину, летуны, когда очевидно же, что это всего лишь всякие там аэродромные, когда как сами летчики, скорее всего, перелетят на своих самолетах позже и на уже развернутую инфраструктуру.

В общем, не долго думая, я прервал командирский гвалт и сказал свое веское слово:

— Слушать всем! Значит так, грузитесь