– Да-да, я всё поняла!

Ольга опасливо покосилась на девочку, которая приходила в себя на диване. Минаев обернулся от порога, подмигнул, давая Ольге понять, что их разговор записан, и вышел.

– Эрика, вы можете меня ещё чуть-чуть послушать?

– Конечно, Ольга Ивановна. Извините меня за припадок.

– Это вы меня простите, идиотку! Так вот, Шибаев замучил Лёшу своими откровениями. Спрашивал, можно ли отпустить грех детоубийства, тем более что своего сына он уже потерял. Алексей как-то выкручивался. Отпустить столь тяжкий грех он не мог, но и возражать открыто не решался. Такому извергу, как Шибаев, что угодно могло прийти в голову. Алексей посоветовал ему заняться благотворительностью. Тот и занялся – вы сами видели. Он всех нищих в округе озолотил. Ни одной аварии или теракта не пропускал – сразу переводил деньги в фонды помощи. Церквушку в области построил, приюты открывал, присылал детишкам сладости. Особенно переживал из-за потери ребёнка. Приставал к Алексею с одним вопросом: можно ли простить то убийство, если оно произошло непредумышленно, и искупление состоялось?..

Эрика почувствовала, что очень хочет спать, и зевнула. Лекарство, как всегда, начало действовать через пятнадцать минут, и ещё пять оставалось до полной отключки. Ольга заметила это и заторопилась.

– Я сказала всё, что хотела. Готова повторить то же самое перед вашей мамой, если в том возникнет необходимость. Я не знаю, что она станет делать, но надеюсь на её покровительство. Мы с мужем абсолютно беззащитны перед Шибаевым, а он может сделать с нами всё, что угодно. Зря мы тянули, конечно, но боялись попасть под статью о недонесении. Согласитесь, что нас тоже можно понять.

– Как только мама вернётся, я ей сразу же всё расскажу… – Эрика деликатно прикрыла ладонью зевающий рот. – Она будет благодарна вам, я знаю. Всё это случится во вторник, а до тех пор, надеюсь, вам ничего плохого не сделают. Тем более что Шибаев сейчас в Швеции – я точно знаю.

– Хотелось бы надеяться, – прошептала Ольга. – Если за мной сейчас не следят, всё, может быть, и образуется. Со своей стороны я принимаю все меры предосторожности.

– Вас пока не подозревают, Оля. – Минаев без вызова вошёл в комнату и взял гостью за локоть. – Всё в порядке. Сейчас мы потихонечку отсюда выйдем. Но на всякий случай я взял из службы безопасности одного человека и прикрепил его к вам. Всю неделю до возвращения Дарьи Юрьевны он будет вас страховать. Наблюдать за тем, что происходит вокруг вашей семьи.

– Спасибо вам. – Ольга глубоко вздохнула, удерживая слёзы.

– Не за что. Вам действительно угрожает опасность. Но, несмотря на это, вы решились действовать в интересах семьи Ходза. А я работаю на эту семью, как вам известно. Пойдёмте, Ольга Ивановна.

– Простите меня за всё. Честно говоря, я даже не ожидала, что Эрика до сих пор так сильно переживает потерю отца. У нынешних подростков, как правило, короткая память. Счастья вам, милая девочка! Дай Бог каждому иметь таких дочерей!

Ольга хотела ещё что-то добавить, но сдержалась, только улыбнулась дрожащими губами. Минаев видел, что попадья сейчас разрыдается, и ей тоже не мешает сделать укол.

– Береги их, Димон… – сонно пробормотала Эрика.

Лекарство действовало, как наркоз, и девочка уже не могла бороться со сном. Прийти в себя она должна была через восемь часов, но могла проспать и до следующего утра. Минаев представлял, как засвищет кровавый пар до небес, когда сойдутся в смертельной схватке такие личности, как Дарья Ходза и Роман Шибаев; но при этом ни в коем случае не должны пострадать их дети.

– Идите за мной, – велел Ольге Карпенко Дмитрий Минаев, когда гостья на цыпочках покинула комнату, он запер Эрику на ключ. – И ничего не бойтесь, ещё раз повторяю! Если человек заметит, что вам грозит опасность, мы обязательно примем надлежащие меры…

Влад Шибаев лежал в постели, глядя воспалёнными глазами в потолок. Уши его были закрыты наушниками плейера, но он не слышал любимой музыки. Ночью у Влада снизилась температура, и накатила сладкая истома, обещающая скорое выздоровление. На потолке Влад сейчас видел не замысловатый лепной узор, а лицо Эрики Ходза. Оно мерещилось Владу в панно, в зеркалах, в пуленепробиваемых стёклах окон, на мозаичных стенах. Любая девушка, замеченная на экране телевизора или на тротуаре под окнами, напоминала Владу его подругу. Он, кажется, даже звал Эрику в бреду, потому что мать рано утром особенно настойчиво интересовалась, что именно приснилось сыну ночью.

– Не помню, мура какая-то… – пробормотал Влад и отвернулся к стене. Он осторожно нащупал под подушкой портрет Эрики, который раньше висел над письменным столом, и тяжело вздохнул.

Влад представлял себе, как Эрика в момент съёмки с сосредоточенным видом ловила на удочку пиранью в дельте Амазонки, где прошлым летом отдыхала вместе с матерью. Портрет был сделан там же; он особенно нравился Владу именно потому, что Эрика выглядела экзотично и непосредственно, как живая.

И сейчас, представляя себе раскрасневшееся от жары лицо девочки, её растрёпанные тёмные локоны, широко раскрытые, искрящиеся смехом глаза, Влад чувствовал непреодолимое желание увидеть одноклассницу и бывшую подругу. Влад понимал, что подло поступил с этой девчонкой, и поэтому должен сегодня же встать перед ней на колени.

Даже если они будут вынуждены расстаться, это должно произойти не так. Получился сплошной отстой, и Влад сейчас это отлично понимал. До недавнего времени младший Шибаев был уверен, что Эрика Ходза обязательно станет не только его первой любовью, но и первой женщиной; поможет избавиться от позорного клейма девственника и маменькиного сынка.

Они собирались учиться премудростям любовных отношений вместе, чтобы ни один из них не осрамился перед другим. Влад брезговал неприхотливыми «давалками», а идти в бордель с целью потерять невинность, как советовал старший брат Ян, тоже не хотел. Там он мог крупно сплоховать; а Эрика и сама не знает, как что должно происходить, и поэтому на смех его не поднимет…

После этого они обязательно поженились бы, потому что давали друг другу слово. Мечтали сыграть свадьбу в Венеции, где обоим очень нравилось. Они видели эти свадьбы – с кортежами на гондолах, музыкантами и праздничным ужином для многочисленных гостей.

А вот теперь придётся искать другую девчонку. Эрика гордая, она не простит такого к себе отношения. Надо ещё побороться за то, чтобы остаться для неё просто другом, даже приятелем. Эре не придётся долго гулять без бой-френда; она нужна очень многим хотя бы как дочка «Чёрной Вдовы». Но Дарья Юрьевна кому попало своё сокровище не отдаст. И до отцовской выходки не отдала бы, зря Влад мечтал об их первой брачной ночи. Дарьина дочка в любом случае пойдёт под венец не с ним; и его жизнь сложится совсем не так, как хотелось бы.

В спальню сына вошла Каролина, и Влад быстро снял наушники. Мать взяла градусник, поднесла его к торшеру. В золотых волосах Каролины запуталось солнце, и искры рассыпались по плечам.