Молли шагнула вперед и почти силком сунула Хоуп на руки Дэниелу.

— Можно подумать, она вообще делает что-нибудь еще. Разве этим двоим не положено быть в кровати?

Дэниел поморщился, принимая Хоуп.

— Именно это я пытался сделать, когда кое-кто помешал процессу. — Он взял Аманду за руку и, несмотря на вялые протесты, увел девиц в дом.

Где-то наверху скрипнули половицы. Алисия двинула Мэттью локтем в бок, и оба исчезли.

Ростом Майкл почти не уступает мне, зато сложения куда как более крепкого. Лицо у него из тех. при одном взгляде на которое каждому становится ясно, что обладатель его честен, добр, но при необходимости надерет задницу любому, кто придет к нему с нехорошими намерениями. Не знаю, как ему это удается. Ну, возможно, форма челюсти у него такая. Это в том, что касается силы духа и тела. Что же до доброты, так она истекает из глубины его души и прямо-таки лучится из его серых глаз.

Одет он был в штаны цвета хаки и светло-синюю футболку. На перекинутом через плечо ремешке висел длинный пластиковый тубус, в котором он. несомненно, перевозил свой меч. На другом плече висел небольшой рюкзак. Судя по влажным волосам, он только что вылез из душа. Майкл спустился по лестнице деловым шагом человека, которому предстоит серьезная поездка, — и тут увидел нас с Молли, стоявших у дверей в прихожей.

Он застыл как вкопанный, и лицо его при виде Молли осветилось удивленной улыбкой. Рюкзак шмякнулся на пол, он шагнул к нам и стиснул Молли в медвежьих объятиях.

— Папа! — попыталась высвободиться она.

— Ш-ш-ш, — произнес он. — Дай потискать.

Взгляд Молли скользнул по висевшему у него на плече тубусу, и она тревожно нахмурила брови.

— Куда ты собрался?

— Ты застала меня в самый последний момент, — сказал он. — Я рад.

Она прижалась к отцовской груди и закрыла глаза.

— Я только в гости заглянула.

Еще секунду-другую он обнимал Молли, потом отпустил и огорченно посмотрел на нее.

— Все равно рад, — кивнул он и улыбнулся. Только после этого глаза его расширились, словно он лишь теперь заметил, на что она похожа. — Маргарет Кэтрин Аманда Карпентер, — чуть сдавленным голосом произнес Майкл. — Боже правый, что ты сделала с... — взгляд его скользнул по ней сверху вниз и обратно, — с...

— Собой, — подсказал я. — С собой.

— С собой, — со вздохом согласился Майкл и снова принялся изучать ее внешность. Молли попыталась сделать вид, что мнение отца на этот счет ей безразлично, но добилась только обратного эффекта. — Татуировки. Ладно там волосы, но... — Он тряхнул головой и протянул мне руку. — Скажите, Гарри, я правда устарел?

Мне очень не хотелось обмениваться с Майклом рукопожатием. Присутствие во мне Ласкиэли — пусть даже и не полной версии — вряд ли осталось бы им незамеченным. Во всяком случае, при физическом контакте. Пару лет мне удавалось под всевозможными предлогами избегать этого в надежде на то, что рано или поздно я все-таки совладаю с поселившимся во мне маленьким демоном.

Хотя, если уж быть честным, скорее я просто стыдился посвятить его в то, что произошло. Майкл, возможно, самый честный и достойный человек из всех, кого я имею честь знать. Он всегда был обо мне самого лучшего мнения. Раз или два, когда мне приходилось совсем уж хреново, это его мнение очень сильно помогало мне, и мне ужасно не хотелось бы лишиться его доверия и дружбы. Присутствие Ласкиэли, сотрудничество с падшим ангелом уничтожило бы это.

Только ведь дружба — не улица с односторонним движением. Я привел его дочь домой потому, что считал это правильным, — и потому, что, уверен, он в подобных обстоятельствах поступил бы точно так же. Я уважал его — в том числе и за это. Слишком уважал, чтобы лгать. Я и так долго оттягивал эту встречу.

Я пожал ему руку.

И выражение липа его не изменилось. Ни капельки.

Значит, он не ощутил присутствия Ласкиэли или ее отметины.

— Ну? — с улыбкой спросил он.

— Если вы считаете, что вид у нее дурацкий, вы и впрямь устарели, — ответил я как мог спокойнее. — Я, конечно, умеренно древний по меркам молодого поколения, но мне кажется, она лишь немного переборщила.

Молли закатила глаза и слегка покраснела.

— Я полагаю, во всем, что касается моды, доброму христианину полагается подставлять другую щеку, — кивнул Майкл.

— Пусть тот, кто не вываривал джинсов, первым бросит камень, — согласился я.

Майкл рассмеялся и на мгновение стиснул мое плечо.

— Рад вас видеть, Гарри.

— И я вас. — Я честно попытался улыбнуться и покосился на висевший у него на плече пластиковый тубус. — Деловая поездка?

— Да, — кивнул он.

— Куда?

Он улыбнулся:

— Узнаю, когда буду на месте.

Я покачал головой. Майклу доверено носить один из Мечей. Настоящих мечей, принадлежащих Рыцарям Креста. Собственно, людей, которым доверено такое грозное оружие для борьбы с силами зла, в мире сейчас всего двое — следовательно, в зону его ответственности входит изрядная часть нашей планеты. Не знаю уж точно, как именно его извещают, но очень часто ему приходится покидать дом и семью и спешить туда, где возникает нужда в его вмешательстве.

У меня сложные отношения с религией — но во Всевышнего я верю. Я собственными глазами видел действие тех сил, которые помогают Майклу. В конце концов, нельзя же списать на простое совпадение то, сколько раз поспевал он на помощь попавшим в беду. Я видел, как эти силы наносят сокрушительный удар по очень и очень опасным врагам, хотя Майкл при этом и голоса практически не повышал. Эти силы, эта вера провели его через такие испытания, в которых ему и выжить-то не полагалось, не то чтобы победить.

Но я и в голову не брал, как, должно быть, нелегко ему покидать дом, когда архангел, или Бог, или кто там еще зовет его на бой.

Я покосился на Молли. Она улыбалась, но я видел скрытые напряжение и тревогу.

Семье его тоже непросто приходится.

— Ты еще не ушел? — послышался с лестницы женский голос. Снова скрипнули ступеньки. — Ты же опоз...

Голос оборвался на полуслове. До сих пор мне ни разу не приходилось видеть Черити в красном шелковом кимоно. Как и у Майкла, волосы ее были влажными после душа. Впрочем, даже так они оставались светлыми. Ноги у Черити красивые, в меру мускулистые, и мышцы ее играли, когда она начала спускаться по лестнице... впрочем, и остальные части ее тела, открытые взгляду, производили то же впечатление — сильные, крепкие, здоровые. На руках она держала спящего ребенка — младшего в выводке, моего тезку. Голова его покоилась у нее на плече, щеки раскраснелись, как это бывает у маленьких детей во сне.

Голубые глаза ее потрясенно расширились, и она застыла, глядя на Молли. Черити приоткрыла рот, словно собираясь что-то сказать, и тут взгляд ее упал на меня. Потрясение сменилось узнаванием, а оно, в свою очередь, смесью гнева, тревоги и страха. Так и силясь вымолвить что-то, она плотнее запахнула на себе кимоно.