– Узнаем. Мы продолжаем искать. Ари и Каспер завтра отправятся в бордель на причале.

От этой мысли к горлу подступила желчь. Пока половина Теней обыскивала бордели, остальные пытались разузнать об отрядах стражников. Но, как бы мне ни было неприятно это признавать, Кари и Брант были правы: если бы в гвардии Воронова Пика состояла яростная женщина, это было бы известно.

В отличие от эттанцев, тиморцы еще не поняли, что их женщины могут владеть клинком не хуже мужчин. О принцессе Ферус с мечом, по меньшей мере, ходили бы слухи.

Я не мог не признать, что поработить Херью как деву для удовольствий, было очень в духе ублюдков из Воронова Пика. Я не мог думать об этом слишком долго, иначе дремлющая жажда крови вырвалась бы на поверхность, и я боялся, что могу зарезать любого, кто хоть на полшага встанет на моем пути.

Мне пришлось заставить себя отбросить эти мысли в сторону. Между бровей Элизы пролегла глубокая складка, и я проглотил все слова.

Я оттащил нас от окна.

– Пойдем со мной.

Мимо кровати, в коридор – я вел нас к двери из дома.

– Вален, – прошептала она. – Куда мы идем?

– Прочь.

Раскиг спал. Только свет луны и несколько фонарей освещали грязные дороги и крытые дерном крыши. Ночь была спокойной и теплой. Несколько ночных патрулей бродили между темных лачуг и вдоль стен, напевая народные песни и глядя на звезды.

Элиза фыркнула, крепче сжав мою руку, когда я повел нас через деревья. Ночные воры в собственном королевстве.

Задняя стена скрывала вид на море, но у нас были тайные лазы, через которые мы выбирались отправлять корабли или торговать с немногими союзниками на востоке и – в будущем, как мы надеялись – на юге.

По подмосткам тяжелым шагом поднимались стражники и лучники.

Я прижал Элизу спиной к стене и закрыл собой, когда мимо прошла пара наших часовых. Она вздрогнула, и я порадовался, что она смеется, а не застыла в напряжении и беспокойстве.

– Прячемся от собственной охраны.

– Королевская жизнь, – прошептал я ей на ухо. – Ты должна знать это как никто другой.

– Я скучала по вылазкам мимо стражи.

Когда стук сапог затих, я повернул к стене.

– Идем. Скорей.

Ее белозубая улыбка осветила густую темень ночи. Элиза не колебалась, не задавала вопросов, и мы проскользнули через узкий лаз навстречу воздуху, полному соли и влаги. Мы прятались среди немногочисленных елей и осин, которые росли по пути к галечному берегу, и, когда земля под ногами сменилась острыми камешками у кромки воды, улыбка Элизы расширилась.

Мгновение спустя лунный свет заиграл на черном стекле узкого залива. Легкие дорожки ряби успокаивали страх. Прохладный, чистый воздух моря отгонял битву. Здесь не было резни и крови. Здесь жил мир.

Пусть и только при свете луны.

Элиза отпустила мою руку и ступила на белую гальку мимо рыбацких сетей и силков, ведя рукой по длинным бортам наших парусников. У кромки воды она выскользнула из туфель и вскрикнула, когда прохлада воды коснулась пальцев ног.

Я невольно улыбнулся. Ее светлые волосы сверкали в свете луны. Будто кто-то соткал эту девушку из звездного света. Казалось, стоило прожить все сотни лет проклятия, чтобы быть сейчас здесь, с ней.

Я подцепил пальцем горловину рубашки и стянул ее через голову, присоединяясь к Элизе.

Она округлила глаза, закусив нижнюю губу, когда я расстегнул пояс, затем снял сапоги и штаны.

– Это было неожиданно, – прокомментировала она, проводя кончиками пальцев по моему животу. – Не то чтобы я жаловалась.

Я коварно ухмыльнулся и шагнул в воду.

– Пойдем со мной.

Элиза колебалась. Ее глаза провожали меня, пока я погружался в воду. Наконец, она расстегнула свою ночную рубашку, и ее тело обнажилось в тусклом свете. Прекрасное. Совершенное. Она ступала по берегу и дрожала, пока ее кожа не скрылась в черной воде.

Я притянул ее к себе, обвив руки вокруг ее талии. Она обхватила меня ногами.

– Что мы здесь делаем? – Она водила пальцами по моим губам, нежно и соблазнительно касаясь губами уха, челюсти, плеч.

– Эти комнаты, эти стены душат тебя, – мягко сказал я. – Когда я не могу решить проблему, я пытаюсь отвлечься и проветрить голову. Подумал, что это может сработать и для тебя.

Одна рука гладила ее спину, другая – бедро, все выше и выше, пока у нее не вырвался резкий, дрожащий вздох. Ее ноги сжались вокруг меня.

– Я не уверена, что ты привел меня сюда, чтобы проветрить голову.

– Верно. Я пришел поплавать, – я отпустил девушку, и она с пронзительным вскриком ушла под воду по самый подбородок. – А ты о чем подумала?

Ее смех оборвался, когда я нырнул и поплыл прочь. Секунду спустя Элиза уже следовала за мной. Онемевшие от холода, одни в ночи, мы забыли о войне и смерти. Эта ночь принадлежала нам. Играм, поцелуям, поддразниваниям.

Когда я полюбил Элизу, такие ночи я себе и представлял, за них и цеплялся. Королевство, где мы будем свободны просто любить друг друга, не думая ни о чем.

Когда я поплыл обратно к берегу, Элиза обхватила меня руками за шею и прижалась к моей спине. Чем ближе мы подплывали, тем хитрее становились проделки ее рта. Ее губы дразнили контур моего уха. Зубы покусывали шею. Руки блуждали по моей груди и животу под водой.

– Элиза, если ты не остановишься, я утону.

Неправильные слова. Или правильные.

Элиза продолжила с большей страстью. Ее язык и зубы дразнили мое плечо, ее рука скользила вниз по моему животу, захватывая мою кожу мозолистыми пальцами.

Я резко выдохнул и развернулся так, что мы оказались прижаты грудью друг к другу, и легкая волна прилива подтолкнула нас к берегу. Когда песок и гладкие камни коснулись моей спины, я вытащил нас из воды, раскидал кучу одежды, мешавшую лечь, и обнял Элизу, когда она опустилась на мои бедра.

Я поцеловал ее, вплетая пальцы в ее промокшие волосы. Горячие руки царапали мою влажную кожу, вырывая хриплые стоны. Мы двигались как одно целое, принимая и отдавая. Свободные. Вместе. Я смотрел ей в глаза, сердце бешено стучало в груди, шее, черепе.

Однажды я сказал ей, что мое сердце бьется для нее, и это были не просто красивые слова.

Мое имя беззвучно срывалось с ее губ. Ее глаза закрывались. Ее прикосновения грели мое тело.

Вся моя жизнь билась для нее.

И всегда будет биться.

* * *

Вдалеке забрезжил розоватый