– Вполне ожидаемый вопрос, на который у меня, как ни странно, имеется ответ, – ободряюще улыбнулся тот. – Вся проблема в том, ребята, что из четверых ученых, которые, собственно говоря, разработали методику и доказали на практике возможность путешествий во времени, уцелел лишь один. Чудом уцелел, честно говоря. Остальные трое погибли вовсе не в результате неудачного эксперимента или какой-либо научной или технической ошибки, нет. Их убили. Убили, когда они попытались осенью сорокового года собственными силами провести операцию по физическому устранению Адольфа Гитлера. Вернуться удалось лишь одному, да и то выжил он только благодаря своевременно оказанной медицинской помощи. Я просто еще не успел вам об этом рассказать.

Оглядев удивленно переглядывающихся офицеров, Трешников продолжил:

– Присаживайся, Сережа, сейчас расскажу. Но перед этим хочу сказать, что главной их ошибкой стало даже не то, что ребята плохо подготовили операцию, не учтя множества чисто технических и организационных мелочей, или не имели должной подготовки, а то, что они оказались непрофессионалами. Упрощенно говоря, им казалось, что человек из будущего в любом случае на голову превосходит предков, и достаточно просто обучиться метко стрелять – впрочем, даже этому они толком тоже не научились – и дело в шляпе. Именно это и было фатальной ошибкой. Предки оказались ничуть не менее профессиональны, чем потомки. И охрана фюрера, как личная, так и наружная, действовала ничуть не менее эффективно, нежели современные телохранители. Вот и получилось, что мало просто перенестись в прошлое, оказавшись в нужное время в нужной точке пространства. Катастрофически мало! Хоть я и не сильно люблю это выражение, но точнее, увы, не скажешь: «Каждому свое». Дело ученых – подготовка операции с научной и технической стороны, проработка всех возможных мелочей и вариантов развития ситуации, и так далее. Но непосредственно проводить ее, особенно когда дело касается силовой акции, должны исключительно специально подготовленные профессионалы, которых этому долго и старательно учили. То есть мы с вами. Спецназ. – Подполковник неожиданно подмигнул подчиненным:

– Впрочем, с учетом уже известных вам обстоятельств, наверное, правильнее называть нас «спецназом времени», как считаете? По-моему, неплохо звучит.

Бойцы зашумели, послышались смешки, но подполковник поднял руку:

– Ладно, потом пошутите, как по мне, хоть космодесантом обзовитесь, лишь бы задание командования без накладок и потерь выполнили. Сейчас закончим, и разойдетесь по комнатам, от ужина и до отбоя у вас свободное время. Жилые блоки двухместные, кто с кем соседствовать будет, разберетесь самостоятельно, не маленькие. Завтра с утра получаете снаряжение и до обеда занимаетесь индивидуальной подгонкой. Ну а затем начинаем тренировки на боевое слаживание в составе группы, времени у нас не так и много. Наш объект – к слову, с этого момента, называем его только «семеркой», и никак иначе, – оснащен неплохими стрельбищами, так что стрелять будете часто и помногу. Причем стрелять вам придется из самых разных видов оружия, как самого современного, так и находившегося во время Великой Отечественной на вооружении наших войск, вермахта, частей СС и союзников. То же самое касается и минно-взрывного дела: в ближайшее время освоите все виды противопехотных и противотанковых гранат и мин того времени. Короче, вам должно понравиться. Это ясно? Отлично. А сейчас слушайте, что наши научные гении в прошлом наворотили, и отчего мы в данный момент можем отправиться только в сорок пятый год…

– Да стой ты, скаженный, кудой прешь? – Подбежавший к танку пехотинец замолотил автоматным прикладом по броне. – Тормози, дура, жить, что ль, надоело?

Заляпанная грязью по самую башню «тридцатьчетверка» остановилась, качнувшись вперед-назад и подмяв забитыми глиной траками чахлые кустики. Идущие следом танки – «три-четыре» огнеметной модификации и тяжелый «ИС» – тоже затормозили, окутавшись сизыми облаками солярочных выхлопов. Облепившие бронемашины бойцы штурмовой, судя по камуфляжным костюмам и пулезащитным нагрудникам «СН-42»[7], группы с интересом глядели сверху на кинувшегося чуть ли не под самые гусеницы немолодого бойца с двумя орденами Славы и гвардейским значком на вылинявшей до белизны гимнастерке под распахнутой телогрейкой.

Крышка люка механика-водителя со скрипом распахнулась, лязгнув стопором, и из танка выглянул чумазый танкист:

– Ошалел, махра?! Чего под гусянку лезешь? Переехал бы и не заметил, какой у меня тут обзор! Соскребай потом твои кишки с катков…

Сделав несколько шагов, пехотинец оперся прикладом «ППШ» об заляпанную глиной лобовую броню и, отдышавшись, сообщил:

– Горло-то не рви почем зря, не казенное. Ротный к вам послал, чтоб, значит, остановил. Немцы там противотанковую батарею из двух орудий установили, еще метров сто, и вы аккурат им бортом подставитесь. Пожгут почем зря, даже ахнуть не успеешь.

– Это с чего сразу «пожгут»?! – возмутился танкист, сдвигая ребристый шлем на затылок. – Поди, не сорок первый сейчас, может, это как раз мы их на траки намотаем!

– Угу, намотаете, – передразнил красноармеец. – Там у них две зенитки на прямой наводке, и место пристреляно. Против ихнего калибра ваша бро́ня не катит, насквозь прошибут. Они ж там, суки, «восемь-восемь» прикопали, так что думай, коль жить хочешь.

Не ответив, мехвод скрылся в танке, а из люка выглянул командир машины с сержантскими погонами на плечах:

– Сержант Малеинов. Ефрейтор, данные верные? А то у меня другие – не должно тут фрицев быть, потому и послали. И на карте никакой батареи не имеется, а карта свежая, утрешняя, наши разведчики на рассвете сползали.

– Да верные, тарщ сержант, вернее некуда. Часа с три, как позицию оборудовали. И место открытое да ровное, расстреляют вас, как в тире. Хотите, сами поглядите, я провожу, или бойца пошлите. Обойти их нужно, с фланга, значится, вдарить. Вот тогда можно и на траки мотать.

Командир танка нахмурился, почесав лоб изгвазданной солярой ладонью:

– Добро, понял. Покажешь, как к ним подобраться? Карту читать умеешь?

– А чего ее читать, – хмыкнул ефрейтор, указав рукой направление:

– Ежели вы счас развернетесь, да вон тудой двинете, в аккурат во фланг и выйдете. Тама овражек будет, но неглубокий совсем и, главное, нетопкий, легко пройдете. Тарщ гвардии лейтенант Семенов просил передать, чтоб начало атаки двойной красной ракетой обозначили, тогда и мы в атаку пойдем – они ж, гады, и нас подзажали, лупят осколочными, головы не поднять. Вот, стало быть, друг дружке и поможем.

– Ну спасибо, царица полей! – улыбнулся танкист. И, секунду поколебавшись, кивнул головой. – Добро, сделаем. Это все?