– Посмотрим! Может, и проверим! Я могу идти?

– Конечно! Привет семье и тысяча извинений за то, что вырвал тебя из дома в выходной день. Но, по-моему, оплата предстоящей работы того стоит! Или я не прав?

Куприянов кивнул:

– Правы! До свидания, Юрий Петрович!

– До свидания, Андрей! Помяни мои слова, у тебя хорошие перспективы.

Андрей вышел из кабинета, затем из офиса.

Заместитель владельца фирмы подошел к окну.

Молоканов, глядя в спину идущему к мастерской водителю, тихо повторил:

– Да, Андрюша, у тебя очень хорошие перспективы…

И еще тише добавил:

– Стать завтра покойником! Жаль, конечно, но что поделать, если тебе не повезло! Просто не повезло в этой жизни!

Молоканов тряхнул головой:

– Ладно! Все! Прочь эмоции! Забыли о неудачнике. Надо продолжать делать дело! Остальное не в счет.

Куприянов вошел в мастерскую. Сидевший на скамейке механик сказал:

– Все с твоим «КамАЗом» в порядке, Андрюха!

– Пришлось повозиться?

– Ерунда! Так, по мелочи! Ехать можешь хоть сейчас!

Андрей проговорил:

– Ехать завтра, до Москвы, с заездом в Партизан.

– А чего в этот поселок?

– Да коньяк в их ресторан сбросить!

– Странно! Кому там коньяк пить? У меня в Партизане родственник живет, так он говорил, мужики в поселке водку и ту по праздникам пьют, а так самогоном травятся. А тут коньяк?! Хотя, в принципе, и там свои олигархи найдутся.

Куприянов взобрался в кабину, завел двигатель, механик вышел из мастерской, встал слева, регулировать выезд машины.

«КамАЗ» медленно покинул ремонтную зону.

Высунувшись из кабины, Андрей поблагодарил механика:

– Спасибо, Петрович! Как вернусь, пузырь с меня!

– Давай! Сначала вернись! Счастливого пути!

Андрей проехал на стоянку, подцепил к тягачу полуприцеп, накрытый тентом. Подал автопоезд к указанному Молокановым ангару. Там его ждала бригада грузчиков, видимо, нанятых откуда-то со стороны, так как никого из молодых ребят Андрей не знал. Закрыв кабину, он прошел через стоянку и вышел за пределы территории фирмы «Караван». Направился к автобусной остановке.

Неожиданно рядом с тротуаром остановилась новенькая «девятка». Куприянов пошел было своей дорогой, но из машины показался Костик, такой же, как и Андрей, водитель фирмы Лученкова. Когда-то Куприянов стажировал парня, только что вернувшегося из армии. Они даже некоторое время напарниками в рейс ходили, и между ними сложились приятельские отношения.

– Привет, Андрюха!

– Привет!

– Ты чего в воскресенье здесь?

– Молоканов вызывал. Завтра в рейс идти!

– Так ты только что вернулся.

– Ну и что? Начальство вновь решило командировать!

– И далеко, если не секрет?

– В столицу!

– Неплохо! Еще бабла сорвешь! Сейчас домой?

– Нет, к матери!

– Так садись, подвезу!

Андрей занял место в салоне:

– Никак обновил личный парк?

Костик довольно погладил руль:

– Да, вот купил! Два года бабки собирал!

– А «Москвич» куда дел?

– Спихнул я его!

Костик помнил, что мать Куприянова жила на параллельной проспекту Мира улице Ленина. Стажером на старом «Москвиче» доставлял иногда туда своего инструктора.

Доехали за пять минут.

Андрей поблагодарил Костю, попрощался с ним и направился к первому подъезду дома № 63. Поднялся на третий этаж. Дверь открыла супруга:

– Андрюша?! Признаться, я думала проторчать здесь до вечера. Это хорошо, что ты освободился раньше.

Куприянов прошел в прихожую, разулся, спросил жену:

– Как вы тут?

– Как всегда! Хочешь, обижайся, хочешь нет, но Маргарите Алексеевне гораздо ближе твой брат, чем ты.

– Ну, что ты, Ольга! Тебе так кажется! Для матери мы оба одинаковы!

– Да? Ошибаешься! Хотя, может, ошибаюсь и я. Но ко мне и к нашим детям у нее отношение достаточно холодное! И вот это мне не кажется.

Андрей обнял супругу:

– Не будь предвзятой, дорогая. Я же знаю, как мама относится к тебе! Хорошо относится! Идем в комнату.

Маргарита Алексеевна Куприянова сидела в кресле, рядом на ковре устроились дети Андрея и Ольги. Бабушка читала им сказку.

Увидев сына, отложила книгу:

– Ну, здравствуй, Андрюша! Наконец нашел время и для матери! Живем в одном городе, а видимся, словно нас разделяют сотни километров.

Куприянов подошел к матери, поцеловал ее:

– Здравствуй, мама! Не обижайся! Ты не знаешь, какая у меня работа. Только приехал, а завтра вновь уезжать!

Маргарита Алексеевна спросила:

– Почему?

Выступила Ольга, отведя детей к телевизору и включив его на канале детских мультфильмов:

– А потому, мама, что Андрею приходится ломаться, чтобы семью содержать! Он же не Володя, который ничем не обременен, кроме собственного бизнеса и развлечений.

Маргарита Алексеевна повысила голос:

– Ольга, я прошу тебя не обсуждать Владимира. У него своя жизнь, у вас своя!

Реплика свекрови задела невестку.

– Вот вы как рассуждаете? Ну, конечно, Володенька всегда для вас был любимчиком. Вы, наверное, его отца любили больше, нежели отца Андрея.

– Не тебе, Ольга, судить, кого я любила больше! Да, отец Володи – это моя первая любовь. Он был настоящим офицером-десантником. И погиб как настоящий офицер, пытаясь спасти своего подчиненного, у которого на прыжках не раскрылся ни основной, ни запасной парашют. Он пытался в воздухе догнать его, беспомощно барахтающегося в небе. Тогда муж впервые взял меня на эти проклятые прыжки, и я все видела. Семен догнал парня и свой парашют выпустил. Но… – Маргарита Алексеевна, сглотнув, выдержала недолгую паузу и продолжила слегка дрогнувшим голосом: – Но им не хватило высоты. Каких-то двадцати-тридцати метров. Парашют майора Лазаренко не наполнился, и Семен разбился вместе с солдатом. Удар их тел о землю я чувствую до сих пор. Тогда мне показалось, что грунт аэродрома вздрогнул от взрыва. Но это был не взрыв. Дальше, до того, как раздался прощальный салют на могиле мужа, я плохо что помню! Салют привел меня в чувство, и стало ясно, у меня больше нет мужа! А на руках Володька!