— Точно, товарищ комиссар, — отчеканил Каримов, — Валерий Николаевич Борданов сам пожаловал вас встретить.

— Уважительный человек, — протянул Даленко, — как у тебя с ним?

— Полное взаимопонимание и порядок, товарищ комиссар.

— Держись. Не подведи меня. Прислушивайся. Новая метла… ты знаешь, учить не буду.

— Будет исполнено, товарищ комиссар!

— Ну, ладно, расслабься. Что заладил: комиссар, комиссар…

Катерок совсем уже подходил к причалу. Первый секретарь райкома партии Валерий Борданов издалека радушно улыбался комиссару, развёл в стороны руки, изображая желание обнять гостя.

— А что? — повернулся к начальнику милиции Даленко. — Молодец ты, с поездкой этой по воде правильно удумал! Воздух, прохлада. Не то, что вертухались мы с Игорушкиным в этой треклятой громыхалке, когда сюда летели! Действительно, и организму пользы много и делу. Голова-то как работает, будто у молодого от свежего воздуха! А насчет той версии о драках и стрельбе ты тщательно всё проверь.

И вдруг, уже направляясь к выходу с корабля, спохватился:

— А ружья-то у них имелись?

— Как же, в деревне и без нагана, — шутя, успокоил комиссара Каримов, понимающий всё и сразу, — такого у нас не бывает.

Недавно назначенный первый секретарь райкома партии Валерий Борданов недолго ломал голову, как и где встречать высшего руководителя управления внутренних дел области. Энергичный, как все молодые, ещё без комплексов, секретарь решил выехать на рыбокомбинат, пообщаться там с директором, с народом и там же встретить большого гостя, о котором с утра прожужжал ему все уши начальник милиции Каримов.

Они обнялись, комиссар возвышался глыбой, но секретаря это нисколько не смущало, руку гостя он испытал на твёрдость пожатием бывшего борца-перворазрядника так, что комиссар тоже проникся чувством мужского восхищения. Соскин за компанию прыгал тут же, подталкивая к комиссару знакомиться директора рыбокомбината.

— Петрович, — по-простому обратился к директору Борданов, — покажем гостю наши богатства?

— Как же не показать, Валерий Николаевич? — охотно засуетился директор. — Есть что посмотреть! Не в каждом районе так производство налажено, как у нас. Современная технология!

— Вот и показывай, — увлёк комиссара за директором секретарь, — удивляй начальство.

Из всего увиденного, чем удивлял директор гостей, комиссара впечатлил процесс умерщвления живых осетров перед помещением их на разделочный конвейер, когда здоровенный мужик в резине по пояс залезал в ванную, где металась беззащитная обезумевшая рыба, и здоровенной дубиной глушил осетров направо и налево. Рыба после сокрушительных ударов затихала, даже самая большая, и краснела на глазах.

«Вот почему её называют красной, — решил для себя комиссар. — В самом деле, любого по башке такой дубиной очакушить, враз от давления кровь по всему телу побежит».

Но секретарь попробовал развеять его догадку:

— Красной её, Александр Фёдорович, именуют в народе по старинному обычаю, когда всё удивительное, необычное, из ряда вон выходящее, люди именовали красным, то есть красивым, — втолковывал он комиссару. — Слышали, конечно, такие выражения: красное солнышко, красна девица. Рыба эта издревле рыбаками с Каспия доставлялась прямо к царскому столу. Поэтому её ещё называли царской.

Больше Даленко ничего смотреть не стал, от продолжения экскурсии отказался, сославшись на длинный день и усталость, и Борданов повёз его и Каримова в райком то ли обедать, то ли ужинать.

Только вытянув ноги в мягком кресле, откинув голову на удобную спинку и расслабившись, комиссар вернул себя в благостное расположение духа и в прохладном кабинете первого секретаря принялся слушать его рассуждения о проблемах района, насущных делах и те пе и те де… Они оба дождались приглашения к столу. Каримов пережидал время в кабинете Соскина, тот, как и подполковник, был некурящим и угощал его чаем с лимончиком для аппетита.

— Как скоро найдёте бандитов? — вдруг ни с того ни с сего оборвав рассуждения об особенностях вверенного ему района, спросил первый секретарь комиссара.

Комиссар не удивился вопросу, он был для него обычным, наверное, он его давно ждал. И мог бы сразу, не задумываясь, сказать что-нибудь формальное, ответить, что понадобится время, что люди работают, что версии проверяются, виновному не уйти от правосудия, всё разрешится по закону и справедливости. Но он, не отдавая отчёта самому себе — или раскрепостившись в непринуждённой обстановке, или переваривая для себя ошеломивший его конец чудесной рыбы под беспощадной дубиной палача — вдруг сказал:

— Слушай, Николаич, я тебе лучше анекдот расскажу. Анекдот древний, с большой бородой. Я ещё молодым был, в органах начинал работать, а его уже рассказывали.

— Ну-ну… — растерялся Борданов.

— Кражу как-то совершили в торговой лавке. Выехали начальник милиции и сыщик на место преступления. А жулик нахалюгой оказался. Не только всю выручку спёр, ценности унёс, товар в мешок упаковав, но от большого злодейства, изверг, залез на стол и нагадил. Ходят начальник с сыщиком по торговому залу, всё осматривают, всё записывают. Сыщик молодой, начинающий, только с учебной скамьи. Начальник ему пальцем показывает на взломанную дверцу сейфа, — фотографируй. Тот послушно фотографирует. Запиши. Тот записывает. Опиши следы, назначим экспертизу, поставим вопросы, эксперт сразу скажет, чем следы на сейфе оставлены, каков был у взломщика инструмент. «А скажет?» — вопрошает недоверчиво сыщик. «А куда денется?» Подходят к столу. Начальник на кучу дерьма показывает, — фотографируй. Опиши всё, как есть. Упакуй, направим на экспертизу. Эксперт осмотрит, анализы проведёт. «А что скажет?» — опережает молодой сыщик. «Скажет: чьё дерьмо, человека или животного». — «А ещё что?» — «Что тот жрал накануне, группу крови скажет, чем болел, может сказать». — «А фамилию скажет?» — «А куда он денется?»

Последнюю фразу анекдота комиссар закончил под оглушительный хохот секретаря. Тот по достоинству оценил непринуждённый юмор гостя. Комиссар секретарю определённо начинал нравиться так же, как секретарь комиссару.

— Это шутка, конечно, — посмеявшись, серьёзным тоном продолжал комиссар, — что ответить, Валерий Николаевич, на ваш вопрос? Убийство, а именно убийство там совершено, мы, конечно, раскроем. Уже есть наиболее вероятная рабочая версия. Она проверяется. Не сегодня завтра картина будет ясной. Вполне вероятно, что браконьеры, воруя рыбу у колхозников, не поделили добычу. Среди воров существовали распри. Один уголовник поколачивал другого. По пьянке дрались, ружья у них имелись. Тот, которому доставалось, всё время грозил расправиться при случае. Вот такой случай и представился. Но ружьё было и у его товарища. Они и свели свои давние счёты друг с другом.

— Я так и думал, Александр Фёдорович, — встрепенулся секретарь, ловивший каждое слово комиссара. — Наши колхозники ничего подобного не допустят! Я сразу Леониду Александровичу, когда звонил, сказал, что в «Маяке Ильича» убийц нет и быть не может. Там председатель колхоза Деньгов крепко хозяйство держит. Люди ему верят, идут за ним. Один из самых лучших колхозов в районе, передовик по рыбодобыче!