У двери сарайчика на грязном снегу, невидимая снаружи, лежала неподвижная лохматая голова без шапки и при ней бесчувственное туловище распластавшегося человека.

Камиев судорожным рывком, рявкнув от досады и отчаяния, распахнул дверь, подхватил лежавшего и выбрался с ним на волю к свежему ветру. Не соображая, не отдавая себе отчёта, бросился назад к «москвичу» — там краем глаза узрел ранее на заднем сиденье ещё одну, такую же безжизненную голову. Распахнул дверцу, — точно.

— Дашка! — ахнул Камиев.

На заднем сиденье в распахнутом пальто и с вывалившейся наружу девичьей грудью лежало тело дочери председателя колхоза Дарьи Деньговой. Как тешилась она тайной любовью с дружком своим Тишкой Жигуновым, так и утратила чувства, а может быть, и жизнь. Сгрёб Камиев неподвижную девушку на руки и выбежал с нею прочь из страшной усыпальницы во двор.

Что делать в таких случаях? Какую оказывать помощь? Не учил этому капитана милиции Камиева никто и никогда. Метался он от одного тела к другому, действовал почти в беспамятстве и машинально, но больше всего это походило на уроки по оказанию помощи утопающим на воде. Верил в одно: главное — свежий воздух, которого стало достаточно. Молил о помощи всех, в кого веровал. И чудо случилось: девушка стала подавать признаки жизни, и Жигунов пришёл в себя следом. Его сильно затошнило и внутренности в кашле полезли наружу.

— Вот, стервец! И здесь без тебя не обошлось! — в сердцах ругнул Камиев задёргавшегося в кашле парня.

Так капитан Камиев поневоле стал вторым отцом обоих спасённых.

А далее совсем чудно развивались события.

Камиев недолго после того несчастного случая или счастливо завершившейся трагедии службу нёс, отправил его начальник милиции Каримов с двумя гвардейцами из рыбного отдела повышать профессиональные знания в городе. Спустя положенное время, уже ближе к весне, вернулся Камиев в район и тут же получил на погоны долгожданную большую звезду вместе с заветным званием майора. Сбылись мечты Жемала Камиева. С первым весенним теплом привели дела майора в колхоз «Маяк Ильича», вот тогда-то и узнал он ошеломившую его новость: стали Тихон Жигунов и Дарья Деньгова мужем и женой. Сыграл председатель колхоза им свадьбу, как только оправилась дочка от отравления, а Тихона примаком к себе в дом жить взял. Все сплетни по деревне, пересуды о происшедшем в гараже, не успев распространиться, пресечены были в корне. Неуёмные бабы на скамейках поначалу пытались языком трёп устраивать, но односельчанами он тут же и укрощался: молодые живут душа в душу, нечего лясы точить.

Тихона с тех пор словно подменили: из мастерских ушёл, с пьянкой завязал, будто не пил никогда, а вскоре назначил его председатель верховодить одним из трёх колхозных рыбацких звеньев. Осенью, когда к зимнему лову готовиться стали, Жигунов возглавил уже всю ватагу рыбаков в колхозе. Дело в его руках спорилось, дисциплину навёл, спрашивал со звеньевых строго, чуть ни каждую рыбину считал, вольности не позволял. Деньгов, сурово поначалу следивший за зятем, убедившись, что не ошибся, напряг снял, успокоился, стал доверять Тихону, самостоятельности тому прибавил. Немного времени прошло, а Жигунов уже подменять в кое-каких вопросах начал тестя, как-никак правая рука. Полиэфт Кондратьевич не ревновал, не поправлял родственника, даже если и замечал, что иногда перегибает тот палку. Чуял: старается Тихон ради него, ради колхозного общего интереса…

Щелкнула калитка за спиной майора Камиева, ударилась звонко от резкого нерасчётливого толчка об ворота, заскрипела вновь отворившись. Так и есть! Не зря несколько часов провалялся майор без дела в кустах смородины, начинающих сыреть от лёгкого тумана и влажности близкой речки. Мелькнула позади забора со двора долговязая мужская фигура.

«Тишка Жигунов, — безошибочно узнал бригадира рыбаков Камиев, — всё-таки здесь ты, бедолага, в доме отсиживался, не ошиблись Матков с Квашниным в своём предчувствии».

Как же он выскочил из дома? Дверь не отворялась. Скорее всего, через окно вылез на боковой стенке дома, потому и засёк его майор не сразу.

«Ну, теперь держись! Значит, не спится тебе по ночам, Тихон Жигунов, колхозный бригадир? От родной жены из тёплой постели выскочил ты в окно и заспешил по улице, аж след простыл. Куда же ты направился, заторопился?» — так рассуждал майор Камиев, выбравшись из палисадника и пустившись преследовать в темноте стремительно крадущуюся тень.

Друг за другом неслышно они миновали несколько улиц.

«Если сейчас свернёт направо и станет спускаться вниз по прямой, значит, всё сойдётся — Жигунов отправится к речке», — предположил Камиев. Однако произошло непредвиденное, бригадир развернулся на перекрёстке в противоположную сторону и начал подниматься в верхнюю часть села, что располагалась на пригорке. Там только правление находится, отметил про себя Камиев, гараж и больше ничего существенного не имеется. Может, кого из знакомых подымать собрался? До правления оставалась недолго. Сейчас всё определится.

Нет, не нуждался Жигунов в помощниках, путь его лежал к зданию правления колхоза, где, конечно, никого не наблюдалось. Доблестный сторож Михеич просматривал сны где-нибудь внутри конторы на скамейке в кабинете. «Вот здесь и понаблюдаем, что понадобилось бригадиру Жигунову поздно ночью в правлении колхоза», — решил Камиев, удобно пристроившись за углом здания.

Жигунов торкнулся в дверь, та не поддалась, оказавшись запертой изнутри. Побродив у входа в поисках подходящего предмета, ночной пришелец вскоре нашёл кусок проволоки и, просунув в щель, скинул накидной крючок. До Камиева донеслось, как тот глухо ударился о дерево, слетев с гнезда. Тень юркнула внутрь. Подождав некоторое время, Камиев осторожно приблизился к дверям, заглянул, прислушался; в потёмках внутри двигался человек, на ощупь отыскивая нужное ему помещение. Слышно было, как он открыл ещё одну дверь. Камиев проник следом в коридор, по стенке скользил в темноте. Силуэт Жигунова он увидел у окна в одном из кабинетов. Тот, пристроившись на подоконнике, стоял спиной к милиционеру, накручивая диск телефона.

«Звонить надумал, — недоумевал майор, — значит, весточка стоит того, чтобы тайком в полночь через всю деревню сюда добираться».

Он замер, весь напрягся, стараясь не пропустить ни одного слова.

— Алло! Алло! — напряжённо захрипел Жигунов в трубку и, видимо, получив ответ, перешёл на шёпот, недосягаемый до слуха Камиева.

Камиев не знал, что делать. Он не слышал, что говорил бригадир, и не мог понять, с кем тот ведёт разговор.

— Убийство у нас! Убийство! — донёсся до него вдруг громкий голос Жигунова, видимо, слышимость была плохая, поэтому приходилось кричать.

«Нет, так не пойдёт, надо менять тактику», — решился Камиев и сделал шаг вперёд.

— Гнилого убили ночью. Утром в неводе нашли, рыбакам нашим труп его попался… — торопливо кричал в трубку Жигунов и обмер, потеряв голос.

На плечо его, придавив к подоконнику, опустилась сзади тяжёлая и жёсткая рука.

— Наговорился, Тихон? Дай и людям поговорить! — Камиев аккуратно выгреб трубку телефона из руки обмякшего и покрывшегося потом бригадира. — Алло! Кому это ночью не спится?..