дурой, сопоставила все факты и сделала выводы. Мне так Трикси и сказала потом. Что ее хозяйке теперь понятно, зачем я кутил в обществе аристократов и детей уважаемых купцов, просаживая целое состояние. Оказывается, я шел по стопам своего мудрого деда. Собирал информацию о товарах, что следовали через Абвиль.

Эта история получилась настолько правдоподобной, что даже сам Бертран как-то сказал мне, что охотно поверил бы в нее, не знай он Макса с самого детства.

Таких дез у меня был воз и маленькая тележка. И я, не стесняясь, скармливал их Трикси. Обманывая девушку, угрызений совести не чувствовал. Главное, чтобы мадам Ришар думала, что ее план работает. А что до Трикси… За последние две недели у меня в услужении она заработала больше, чем за пару месяцев работы горничной. В общем, все были довольны и счастливы.

У моего медленного, но уверенного выздоровления имелся один негативный побочный эффект. Мои кредиторы, осознав, что их должник не собирается пока умирать, за последние два дня буквально завалили меня своими посланиями с напоминаниями о невыполненных обязательствах. Пришлось писать всем слезливые ответы с просьбами об отсрочке в выплате долга.

Я знал, что разжалобить мне никого не удастся, но прекрасно понимал, что в этом деле важна обратная связь. Я давал понять, что несмотря на мое плачевное положение продолжаю помнить о своих обязательствах. Все-таки я какой-никакой а — дворянин.

Помимо записок от кредиторов, я получил несколько писем от троих аристократов, в которых каждый из них напоминал мне о дуэлях. Оказалось, что Макс умудрился получить несколько вызовов. Причина одна — поруганная честь этих уважаемых господ. Первый был зол на Макса из-за любовной интрижки с его невестой, второй был оскорблен неподобающим высказыванием в его адрес в присутствии нескольких аристократов, ну а третий…

Третьим был Винсент де Ламар. Тот самый бретер, который отправил душу Макса на перерождение. Он хотел закончить начатое. Оказывается, у них с моим двойником был уговор — бой до смерти. Вот ведь неугомонный тип. Моя чуйка подсказывала мне, что с этим де Ламаром не все так просто.

Пришлось писать ответы и этим троим. И тоже с просьбами об отсрочке в сатисфакции до моего полного физического восстановления. В общем, в течение следующего месяца у меня должны были состояться сразу три поединка. Это, конечно, в том случае, если не объявятся другие заклятые друзья Макса.

Об отказе от дуэлей не могло быть и речи. За эти несколько дней я успел уже многое узнать о законах и порядках в здешнем обществе, а также об особом месте в нем дворян. Иметь долги для дворянина не было чем-то позорным, как и участие в дуэлях. А вот отказ от своих обязательств по выплатам или нежелание отвечать на вызов — это уже позор. Клеймо клятвопреступника и труса перейдет по наследству даже потомкам. Если я хотел адаптироваться в этом новом мире, не лишаясь привилегированного статуса, мне было необходимо играть по местным правилам.

Ну, что же давайте поиграем… Только сперва нужно хотя бы встать на ноги.

Если я продолжу в том же духе, то мне еще долго придется вести постельный образ жизни. Несомненно, работа с собственной энергией заметно улучшило мое состояние, но уже к шестому дню я понял — процесс грозит затянуться. Для перехода на новый этап и для получения полного контроля над этим телом мне необходим энергетический всплеск. Например, такой же, как я получил, когда выпил энергетическую настойку. Пора было снова посылать за лекарем. Но меня ждал облом.

Док покинул Абвиль. Он поехал в столицу, как раз за новой партией настоек. Дело в том, что после того, как в городе узнали о новых списках теневого патруля, спрос на энергетические зелья мгновенно вырос, равно как и цены на них. В общем, этот вариант временно отпадал. Но у меня был план «Б».

В свободные от медитаций часы я занимался изучением магических чернил. Тех самых, что приобрел Макс, чтобы записывать свои идиотские стишки.

Я прекрасно понимал, что нахожусь в мире, который живет и существует по своим странным, а точнее сказать, магическим законам, и что любое неосторожное вмешательство в сложившуюся столетиями систему — это огромный риск, но мне также было ясно, что для достижения высоких результатов мне необходимо плыть против течения.

Свои первый эксперимент я решил провести ночью после того, как уснет Бертран. И когда я услышал его мерный храп, доносившийся из соседней комнаты, приступил к выполнению своей задумки.

Держа в руке бутылку с чернилами, я завороженно наблюдал за свечением бурой энергии, содержавшейся в жидкости. Мерное, ленивое, обстоятельное — оно здорово отличалось от свечения, вырабатываемого алой энергией. Если провести аналогию, то первая была камнем, а вторая — огнем. Отсюда, вероятно, и тот жар по всему телу, что я ощущал после употребления лечебной настойки.

У меня возник вопрос. Если огненно-алая энергия активировала ускорение процесса регенерации каналов, тогда в чем заключалась функция бурой энергии?

Ранее я провел несколько опытов с бумагой, на которой Макс писал свои вирши этими чернилами и выяснил, что она плохо рвется, долго не намокает и ее сложно поджечь. Воздействуя на бумагу, я внимательно следил за происходящим в истинном зрении и пришел к выводу, что бурая магия этих чернил выполняла роль некого укрепителя.

Любопытный эффект. Оставалось понять, как это поможет моему восстановлению.

Нет-нет, глотать чернила я не собирался. У меня была другая идея. И заключалась она в следующем… В свое время, поглощая лечебное зелье господина Робера, я обратил внимание на одну любопытную особенность. Вероятно, неизвестный алхимик, создавая это лекарство, понимал, что скорее всего его будут принимать обычные люди, организмы которых самостоятельно, без посторонней помощи не смогут усвоить энергию пустыша. Поэтому магическая пыль добавлялась в специальную настойку, которая в свою очередь и помогала распространению магической энергии по организму больного.

Что же касается меня… По сути, жидкость, в которой содержались мелкие пылинки пустыша, я мог бы и не пить вовсе. Мои энергоканалы справлялись с отделением и поглощением энергии самостоятельно. Единственное условие — физический контакт с веществом.

Нужно ли упоминать, как зачесались у меня руки, когда я сделал это открытие?

Первым делом я перелил немного чернил в пузырек, где когда-то была лечебная настойка. Сделал я это для удобства использования — у пузырька имелся маленький дозатор.

— Ну что, приступим? — буркнул я себе под нос и, перевернув пузырек, легонько его тряхнул.

Первая капелька чернил, упавшая на подушечку моего указательного пальца,