'Дайте народу грамоту и облик человеческий, а потом социализируйте, национализируйте, коммунизируйте, если... если тогда народ пойдёт за вами.'

А.И. Деникин, генерал-лейтенант, лидер Белого движения

'Верно ли, что принудительный труд всегда непроизводителен? Приходится ответить, что это самый жалкий и пошлый либеральный предрассудок. Весь вопрос в том, кто, над кем и для чего применяет принуждение? Какое государство, какой класс, в каких условиях, какими методами? И крепостная организация была в известных условиях шагом вперед и привела к повышению производительности труда... Репрессия для достижения хозяйственных целей есть необходимое орудие социалистической диктатуры.'

Л.Д. Троцкий, нарком по военным и морским делам, председатель Реввоенсовета СССР

У каждого человека есть свой скелет в шкафу. А то и не один, такое тоже случается. Главное уметь его найти, после чего реально многое. Все тайные службы пользуются этим еще с незапамятных времен. И ОГПУ в данном конкретном случае ничем от остальных не отличалось.

То, что мне удалось раскопать относительно подозрительной активности французских якобы 'дружественных социалистов' оказалось отнюдь не пустышкой. Докладная записка, представленная непосредственному начальству обычным порядком... была самым примитивным образом принята, подшита и закопана среди десятков и сотен ей подобных. Сочли, что это лишь бесплодные умствования новичка, не более того. Зато по линии Иностранного отдела... О, тут отдельная песня с множеством малоцензурных выражений!

Руцис, как я и ожидал, крепко вцепился в возможность обратить внимание на свою персону и малость окоротить конкурентов из Особого отдела, коих у него там было немало. Он довольно скорым манером запросил все известные сведения о нынешнем местоположении и роде занятий Кольера и де Рилье - тех самых французов. О которых я ему говорил. Результат был однозначен - не штатные сотрудники французской разведки, но связи с этим ведомством имелись, причем довольно тесные. Вот только проявилось это все недавно. А тогда в двадцать пятом году, они были такими из себя милыми и безобидными социалистами. Нежданный такой сюрприз, однако. В свете этих сведений на многое стоило смотреть под несколько иным углом.

Что же до моего тут участия, так получилось и вовсе забавно. Никаких претензий выдвинуть не получалось, даже если бы у кого и возникло подобное желание. Докладная записка была? Да. Подана кому надо, то есть непосредственному начальству? Тоже да. Ее приняли всерьез? Нет. Вот и получалось, что искренне преданный советской власти сотрудник ОГПУ вынужден был обратиться в смежный отдел, чтобы ценная информация, добытая им, не пропала среди отказных бумаг.

В результате, всего через месяц после той самой встречи с Руцисом в чайной рабочий механизм ОГПУ относительно данного дела вышел на полные обороты. Намечали фигурантов дела, устанавливали за ними слежку, пусть пока и осторожно, стремясь не спугнуть. И, само собой разумеется, меня было сложно оставить в стороне. Уж точно не после того, как Руцис, поддерживая своего протеже, явно упомянул мои в этом заслуги.

Кстати, поскольку само дело оказалось в зоне интересов и Особого, и Иностранного отделов, то пришлось создавать совместную группу под руководством... Аркадия Яновича Руциса. Хитрый и опытный чекист не собирался выпускать из своих рук загребущих столь интересную возможность. Подтянул своих людей из Иностранного отдела, это понятно. Ну а первый отдел Особого тоже в стороне оставаться не пожелал. В общем, как я сидел в одном кабинете с той троицей, так и здесь они же оказались. Правда приказов Сомченко мне отдавать уже не мог, невзирая на превосходство в звании. Командовал Руцис. Почему именно он, представитель другого отдела? Кто ж их знает, особенности проведения совместных операций!

И снова бумаги, но на сей раз не абы какие. А относящиеся к конкретной теме. Полные досье на фигурантов дела, которые выглядели хоть сколь-либо подозрительными в свете открывшихся обстоятельств. Пребывание за границами СССР, контакты там, связи внутри страны... Все это следовало разобрать во всех подробностях и нив коем случае не переходить к активным действиям раньше определенного момента. Ведь если хватать только их - непременно ускользнет более крупная рыба - французская резидентура. Пусть даже не удастся взять самую верхушку, но проредить кадровый состав уже большое достижение. По любым меркам большое. А мне сейчас это ох как не помешает! Чем быстрее удастся хоть немного обратить на себя внимание. Тем легче будет добраться до тех, кто мне многое задолжал. И проценты на эти долговые обязательства капают вот уже много лет... кровью.

Черт, голова как колокол, в который лупили с утра до вечера. Вредно работать в таком ритме. Знаю. И мало спать тоже не полезно. Вот только в моменты, когда случаются такие события, отдых только снится. Отец рассказывал, что во время попытки разрушить империю в девятьсот пятом они неделями пропадали на работе, даже спали там... часа по четыре в сутки в лучшем случае. И вкалывали как проклятые, с корнем вырывая всю ту погань, которая стремилась уничтожать все вокруг себя. Но довести работу до конца жандармам тогда так и не дали. Чертовы либералы! Потом, когда убили Столыпина - единственного, по сути, из верхушки, кто понимал всю опасность малейшего гуманизма к господам р-революционерам, стало и вовсе печально. К тому же...

- Неужели наш несгибаемый романтик чекисткой службы. Товарищ Фомин, все же уснул с открытыми глазами над горой бумаг? Я уж думал, он никогда не спит, всегда на страже нашей советской Родины!

Сомченко, зараза... После недавних событий то и дело стремится уколоть. Не сильно, но почаще, искренне считая. Что меня это действительно задевает. На внешнюю реакцию ориентируется, падла чековская, которую я ему постоянно подкидываю. Не просто так, а чтобы в другую область фантазия не соскользнула.

Доброе утро, Руслан Борисович, - отвечаю я, помотав головой, чтобы хоть немного прогнать сонную одурь. - Извините уж, так и заснул за столом. Да и сейчас голова побаливает от недосыпа. Времени сейчас...

- Четверть девятого. Петров с Халиловым посланы мной к 'иностранцам', говорят, кое-что из дополнительных сведений пришло. Не особо важное. Так, детали. Что у тебя, Алексей?

- Почти все готово. Из того, что мне было поручено. Шинкарев и Устинов изучены полностью. Их причастность к сети французских агентов не вызывает никаких сомнений, это очевидно и подтверждено. Нужно их брать, но не явно.

- Только их? - хмыкнул Сомченко, явно не согласный с такой вот позицией. - Если брать, то сразу всех. У нас еще больше десятка тех, кто по твоему же мнению причастен. И еще полтора тех, кто то ли да. то ли нет. Разбегутся вредители! И французиков спугнут. Прибегут они в свое посольство, а оттуда их нам не достать. Конвенции эти их буржуйские!

- Не надо трогать конвенции. Их не изменить, остается только использовать к своей выгоде. А что относительно идеи прихватить Шинкарева с Устиновым, так товарищ Руцис поддерживает, я с ним уже посоветовался, - ну да. конечно. Скорее уж усердно продвинул вариант так, как будто сильно нуждался в совете старого чековского хрена. - Мы же не будем их арестовывать явно, да и с насиженных мест никуда пока не денутся. Будут продолжать вести привычную жизнь... какое-то время. Но при этом полностью под нашим контролем. Понимаете, Руслан Борисович?