Что же до денег, так здесь сказывалась специфика страны советов. Если во времена НЭПа деньги еще можно было, пусть с немалыми осторожностями, но тратить на милые простой натуре Шинкарева развлечения, то с его сворачиванием... В общем, финансы, получаемые от французов, в последнее время лежали мертвым грузом. Хотя как... В теории ему обещали в перспективе эвакуацию за рубеж со всеми нажитыми капиталами, вот только лично я в это особо не верил. Не та ситуация, не тот агент, чтобы его, уже отработавшего свою полезность, вывозить за пределы страны. Для этого же специальную операцию разрабатывать, рисковать к тому времени куда более ценными людьми.

Верится с трудом. Точнее и вовсе не верится. Был бы на его месте некто, полезный и за пределами СССР - можно было бы поверить. А так... Свои выводы я ему и изложил, причем с максимальной мерой сарказма, растаптывая остатки его надежд на то, что французские хозяева каким-то образом спасут, поменяют или хоть как-то облегчат участь. С раздавленными и лишенными даже остатков надежд легче работать. Особенно если сумеешь сделать себя единственным возможным просветом в непроглядной мгле. Собственно этим я и занимался, как мне кажется, довольно успешно.

Сам по себе Шинкарев знал не так уж много. Только своего непосредственного куратора, основной и резервный каналы получения и передачи сведений, да собственные 'успехи' на плодотворной ниве шпионажа. Ну и с охотой сдал уже собственных людей, которые работали уже на него лично. На него как на видного и влиятельного сотрудника наркомата, а вовсе не как на французского агента. Что ж, улов и в самом деле был неплох. Можно было уже сейчас звонить Руцису, докладывать об удачном начала операции и предвкушать те или иные плюсы от своих успешных действий. Однако, я предпочитаю использовать все возможности. А не останавливаться в самом начале пути. Поэтому, набирая номер Руциса, я знал, что ему скажу:

- Аркадий Янович, это Алексей.

- Слушаю тебя. Леша. Чем порадуешь?

- Шинкарев откровенничал с нами от и до, причем даже без долгих уговоров. Сдал куратора, оба канала связи, собственных людей, используемых втемную. Но речь не совсем о том, - выдержав небольшую паузу, я продолжил. - Как я и докладывал ранее, целесообразно не обнародовать его раскрытие. Тут и возможность дезинформации, и шансы пойти дальше по цепочке или хотя бы вширь, раскрывая всю сеть французской резидентуры.

- Я тебя понял. Но решать будут там, наверху,- голос чекиста намекал на то, что сам он не возражает и даже попробует убедить свое начальство, но результат предсказать не берется. - Ты уже освободился?

- Как сказать, Аркадий Янович... Моя основная работа вроде бы окончена. Показания первоначальные он дал, все подписал, всех и все выдал, так что отвертеться у него никак не выйдет. Могу и дальше тут находиться, но...

- Тебе хочется, чтобы наблюдение за арестованным взяли на себя другие. Считаешь, что тебе есть чем заняться и без скучной рутины.

Вот искренне ненавижу Руциса как представителя глубоко враждебной системы, но вместе с тем отдаю должное его уму. Для меня настоящего и для маски одновременно - интересное в этом месте уже кончилось. Поэтому я не стал отрицать очевидного, но заодно поинтересовался, не нужно ли мое участие на соседних участках работы. Забавно, что я имел в виду разработку целей второго порядка. На ближайшую перспективу. Оказалось же, что содействие требуется там, где вроде как не стоило ожидать проблем.

- У Сомченко что-то не заладилось, - вздохнул, сообщил Руцис. - Звонил мне, доложил, что арестовал Устинова, что он заговорил, но... Настаивает на открытом аресте, уверяет, что это будет лучшим выходом из сложившейся ситуации.

- Ситуации? Какой именно ситуации?- вот чует душа, что во втором адресе явные проблемы. Но вот какие именно, о том ни я, ни даже Руцис не ведает. - Неужели кого-то при задержании застрелить ухитрились?

- Не знаю. Поэтому и посылаю тебя выяснить, - мрачный тон чекиста свидетельствовал, что и он ничего хорошего от таких смутных дел не ждет. - Езжай, разберись и немедленно доложи. На адресе оставишь Петрова, пусть присмотрит, пока не приедет человек на смену. И помни, что операция не должна сорваться по чьей бы то ни было вине! Действуй от моего имени, если понадобится.

- Можете на меня положиться, Аркадий Янович.

И сразу же, едва прозвучали эти слова, собеседник повесил трубку. Беспокоится, однако, раз вот так вот эмоции не сдержал, позволил истинному отношению к происходящему прорваться сквозь заботливо выстроенную личину.

В ином другом случая я мог бы и позлорадствовать. Но только не сейчас. В данной ситуации он мне нужен. Равно как и его достижения, успехи... Так что руки в ноги и вперед, навстречу непонятным сюрпризам.

'Большевики с самого начала определили характер гражданской войны: истребление.'

А.И. Деникин, генерал-лейтенант, лидер Белого движения

'Если Вы еще не сидите, то это не Ваша заслуга, а наша недоработка.'

Ф.Э.Дзержинский

Путь от Красной Пресни до улицы Кропоткина вроде бы и не столь длинный, особенно в пору, близкую к ночной, а все равно - время тянулось слишком уж медленно. Виной тому мое хорошо развитое воображение, которое с усердием представляло все новые и новые варианты неприятностей. Хорошо еще что Федор, видя кислое выражение на моем лице, даже не пытался влезать с неуместным сейчас разговором.

Вот так и доехали, в полном молчании. Естественно, остановились не у самого адреса, а за несколько домов от него. Но на сей раз я не собирался оставлять водителя в машине. В конце концов, он не только рулить способен, худо-бедно, а и выстрелить сможет, и просто засвидетельствовать, коли понадобится. Ничего не хотелось исключать, и уж тем более я не собирался ставить себя в невыгодное положение

А вот кое-кто другой явно собирался. Это я понял сразу, едва только увидел, что автомобиль, на котором выехал Сомченко, красуется прямо около дома Устинова.

- Дубиноголовый, - процедил я, потому как сейчас можно было и не сдерживать эмоции при виде явного нарушения. - Федор, ты вот ЭТО видишь?

- Вижу, - эхом отозвался тот. - А что?

- А то, что товарищу Сомченко, как и мне, рекомендовалось оставить машину не у нужного дома, а в отдалении. Вот только не то не услышал, не то пренебрег.

- Это плохо...

- Ты прав, агент второго разряда Федор Панфилов. Так что хвалю за правильные мысли и желаю, чтобы они и дальше в голове проскальзывали. Очень полезными могут оказаться. А пока... Подойди к коллеге по баранке и скажи, чтобы отъехал куда подальше. Потом возвращаемся и идем в адрес. С черного хода идем.

Стуча в дверь спустя минут этак семь, я морально был готов к чему угодно. Однако оказалось, что нет предела безумию рола... не слишком человеческого.

Дверь открыли... не так чтобы сразу. Сначала на стук явно не обращали внимания, потом послышались тяжелые шаги и раздался весьма знакомый голос: