– Спасательная шлюпка! Она на корме!

Конечно, он же видел ее сегодня, когда разговаривал с Грюнвальдом.

– Надо бежать туда. Скорее в этот проход!

Он ткнул пальцем в темноту и со страхом осознал, что его палец указывает на морское дно, ибо бежать им придется в ту же сторону, в которую кренится судно.

Флорри схватил Сильвию за руку, и они, спотыкаясь, бросились вниз по наклонной палубе. За ними торопился старый граф. Судно выскальзывало у них из-под ног, будто наперекор волнам старалось выправиться, и только пробоина в сердце мешала этому. Теперь оно уже не просто клонилось, а буквально ввинчивалось в воду, подобно штопору.

Флорри и его спутники почувствовали, что бегут не по самой палубе, а по ребру между палубой и шпангоутом, переступая с одного на другое и то и дело соскальзывая в сточный желоб. Впереди вспыхнуло пламя. В темноте его цвет казался почти пурпурным. Ступни обжигал жар, бушевавший под досками палубы. Дым и струи пара перемешивались в воздухе, мешая разглядеть что-либо и не давая дышать. Флорри закашлялся, но, не выпуская руки Сильвии, продолжал тащить ее.

– Еще немного осталось.

– Но мы погибнем здесь.

– Не погибнем, если не растеряемся.

С внезапным «БУ-У-УМ!» прямо перед ними вырвался сноп пламени, сорвавший крышку люка.

Граф закричал.

Какие-то обломки, стулья, ящики взлетели над палубой, подобно ракетам. Пар с шипением вырывался из отверстия, и внезапно они увидели, что какой-то человек в агонии боли от ожогов, как краб, прополз к переборке, вскарабкался на нее и, помянув Бога – молясь или проклиная, – бросился в воду. Взорвался котел и теперь поливал команду машинистов горячим паром.

Еще чья-то голова вынырнула из мрака машинного отделения, Флорри попытался помочь, но человек исчез так же внезапно, как появился. Снизу доносились отчаянные крики.

– Надо бежать, им не помочь, – выкрикнул Флорри, так как Сильвия замешкалась, с ужасом глядя в люк, а бедный Витте позади нее, казалось, онемел от ужаса. За их спинами медленно, но неуклонно вставала из моря громада корабля, будто подгоняя. Флорри чуть не силой повлек девушку за собой мимо обжигавшего потоками пара отверстия.

– Торопитесь, граф, – громко позвал он. – У нас нет времени.

Его окрик оказался действенным. С удесятеренной энергией пожилой человек заспешил вперед и на какое-то мгновение опередил молодых людей. Теперь он вел их сквозь дым и пар.

– Нет, о нет. Не-е-ет!

Он резко остановился и рухнул на колени.

– Все погибло. Боже, все погибло! – И он разразился потоком польской речи.

Да, все погибло. Они увидели, что как раз впереди них пустая спасательная шлюпка, опутанная сетью канатов, неуклюже свисает с одной из двух фишбалок. По крайней мере дюжина арабов суетились, орали и бегали вокруг нее. Другие бестолково возились у застрявшего шкива, громко проклиная судьбу.

– Боже мой, мы погибли, – выдохнула Сильвия.

– Нет, – прикрикнул на нее Флорри, но сам он уже сомневался в возможности спасения.

Новый столб пара вырвался из-под переборки, и судно в ответ застонало, будто от боли, и глубже погрузилось в воду.

– Нам не на что надеяться, – зарыдал Витте.

Но тут с громким треском обломалась последняя фишбалка, и шлюпка рухнула в море. С оглушительным шумом она ударилась о воду, подняв тучу пены. В воздух взметнулись оборвавшиеся лини. Но когда пена чуть улеглась, все увидели, что лодка, не перевернувшись, качается на волнах.

– Вы умеете плавать? Сильвия, слушайте, вы доплывете до нее?

– Да, – с трудом выговорила девушка трясущимися губами.

– Тогда прыгайте. В лодке вы будете в безопасности.

– Прыгнем вместе, Роберт.

– Нет. Я должен помочь старику.

– Хорошо.

В одну секунду она взобралась на поручень и исчезла за бортом.

Флорри повлек к борту Витте.

– Скажите, вы умеете плавать?

Старик судорожно за него цеплялся.

– Нет, – выдавил он. – Нет, не умею.

– Но здесь вы наверняка погибнете. Разве вы не видите? Вода может оказаться нашим спасением.

– Ах, господи, погибнуть так ужасно. Я, боже милостивый, как это так…

– Слушайте, когда вы окажетесь в воде, сразу ищите обломок чего-нибудь деревянного. Попробуйте доплыть до него, работайте ногами. Снимайте скорее пальто, граф, и прыгайте. Я прыгну сразу за вами и буду вам помогать.

– Благослови вас Бог, юноша.

– Не мешкайте же. А то мы пропадем оба.

Вода у корабля, вся в отблесках огня, кишела множеством голов и плавающих обломков.

– Удачи вам, граф, – произнес Флорри и чуть подтолкнул старика.

Тот кулем повалился за борт, и тело его падало, опережая крик.

Судно тем временем продолжало погружаться в море. Флорри заметил, что скорость погружения возросла. Он в последний раз оглянулся и увидел, что корма, надломившись, отделилась от остальной части и уже едва виднеется над водой примерно в пятидесяти футах от него среди шипящих пузырей пара. Вонь топлива распространялась в воздухе, а языки пламени плясали уже на поверхности моря.

Флорри сбросил с себя куртку, башмаки и нырнул в воду. Будто целую вечность висел он в воздухе, пока море не приняло его в свои спокойные зеленые объятия. После хаоса кораблекрушения подводная тишина оглушила его. В холодном густом сумраке мимо него скользили вверх пузыри. Он принялся судорожно работать руками, хоть не вполне понимая, где верх, а где низ. Ноги сковала судорога, он едва мог шевелить ими. Одежда, мгновенно сделавшаяся свинцовой, потянула его на дно. Лишенные кислорода легкие взбунтовались, и паника затопила мозг, властно призывая подчиниться. Но тут вместо воды его ладони замолотили по воздуху, и он вынырнул на поверхность. В море рядом с ним было примерно с десяток людей, и шлюпка, соблазнительно пустая, покачивалась на волнах прямо перед ним.

Флорри оглянулся в поисках девушки, но никого не увидел.

– Сильвия!

– Я здесь, здесь! Где Витте?

– Гребите к шлюпке! Скорей!

– Да-да.

Флорри оглянулся на корабль, казавшийся всего лишь низким силуэтом, освещенным бушующим пламенем. Плотные столбы пара продолжали подниматься над ним, и судно уже почти полностью погрузилось в море.

Островки нефти горящими языками плясали на воде среди обломков мебели, ящиков, деревянной обшивки. Внезапно весь корпус «Акима» содрогнулся и стал быстро уходить на дно. Первой погрузилась корма. Нос, словно прощаясь, еще возвышался над водой. Со всех сторон неслись крики о помощи, отчаянные неразборчивые вопли.